Шифер зашуршал

– Командор, вы дезертир, идите сюда. Разве вам не жалко этих малюток?
– капризничала Норма...

Командор отошёл от меня. А я смотрел на показание сонара.

– Так, Кабаша, под нами двести метров глубины. 'И вообще, водички - предостаточно', - сказал своему коту, который крутился возле широкой ножки стула.

Только хотел окликнуть Вилькицкого, как яхту подняло и потащило вперёд с отчаянной дури силой. Я вцепился в подлокотники кресла...

– Берегись!..

Поздно. Яхта, пролетев метров двести, грянулась на песок. Треск, крики, брызги воды и громкое мяу Кабаши. Стёкла пошли трещинами, яхта поехала за отступающей водой назад. Буцк. Опять удар. "Карасик" обо что-то ударился и замер. Забыв сделать вдох, обернулся назад...

– Вах!..

На спинке моего кресла висел мокрый кот, мои компаньоны, бледные, но целые, сидят на диване. А на мокром ковре лежат командор и Норма. Норма сверху...

Командор, спихнув с себя Мортенсен, вскочил и стал командовать:

– Всем покинуть судно, волны могут повториться! Бегом!..

Поспешно покинули яхту. Сбегать было очень просто. В корму яхты упирался большой валун, и по нему все сбежали, как по сходням. Яхту я покидал последним. Кота от кресла пришлось отдирать. Да и свой пистолет-пулемёт я не забыл прихватить.

Потерпевшие аварию пассажиры рванули к матросам "Корсара". Те с открытыми ртами смотрели на нас, стоя в метрах сорока от яхты, замершей в середине природной чаши...

– Где "Карась"? Где "Корсар"? Кто, что видел, доложить!

– "Корсар" утоп, Борис Андреевич, а...

– Смотрите!
– крик моряка. Все обернулись к океану.

"Да я же не хамелеон, чтобы на две движущие цели глядеть! "

На берег пляжа накатывала новая волна. Махонькая. И на гребне этой волны, слева от меня, скользила плоскодонная оранжевая лодка. Широкоспинный мужчина табанил вёслами быстрый ход лодчонки. А справа, параллельно лодке, плыл к берегу какой-то человек.

Костя побежал к кромке прилива. Я за ним. Волна лодку вынесла на берег и отхлынула. И я увидел лицо мужчины.

– Ба, Шатров! Ты как тута оказался!..

– Это потом, - Атаман выбрался с пластмассовой посудины и помог выбраться жене, дочке и сыну. Помог и стал растерянно осматриваться.
– Однако. Чудесато получается....

И из воды вышел плывущий - боцман экспедиции, Илья Ванифатьевич Муромцев.

– Боцман, что с "Карасём"?
– Командор на Муромцева налетел, как коршун.
– Почему не видно?..

– Нет больше "Карася", Борис Андреевич. Об "стакан" его размолотило. А я вот спасся...

Боцман торопливо перекрестился и опустил глаза. А командор растерялся...

– Плохи наши дела. Из семидесяти шести членов экспедиции осталось в живых всего десять, плюс мы... Полная катастрофа. До дома полторы тысячи километров. Транспорта - ноль.

Отвернулся. Голова разболелась, в ушах зашумело. Дамы усугубили - ударились в слёзы, с чадами Шатровых. Утешитель из меня никакой, поэтому я пошагал к яхте.

– Отплавал своё "Карасик", - яхта стояла ровно и была вся в пробоинах.
– Эх. жалко яхту. Зато все живые, слава богу... Потерялись мы, Кабаша, - кот, бросив, слизывать с шёрстки солёную влагу, уставился на верхушку пригорка.
– И, что там, толстый?

– Кажись, стреляют!
– донеслось от вертящихся матросов. Прямо вдруг.

– Где?

– Там!

– За мной!
– крикнул матросам Шатров, выхватил из моих рук пистолет-пулемёт и побежал к макушке "ложки"...

– К яхте. Борн, доставай твоё снаряжение!
– стребовал, очнувшийся командор.
– Патроны, автоматы... Тащите - всё!..

"Ох, и моментики пошли. Все побежали, и я побежал. Носимся туда-сюда. От сих пор и до сих пор. Туда сто метров, сюда сто метров. Безобразие! Потеря потерь! "

Я, кряхтя, протиснулся в свою просевшую, расхристанную каюту, и из сусеков выудил военный скарб. Костя, сопя, в темпе, таскал и скидывал снаряжение с носа яхты на мокрый песок.

– Костя, прыгай, этого должно хватить!

– Ага!..

Костя спрыгнул, следом, пыхтя, я. Боцман понёс четыре патронных цинка, уложенных в плед. Я, командор и Костя - каски, БЖ и стреляющие предметы. Александр Антонович и "тётки" помогали. На бегу оглянулся. Любовь Николаевна, держа кота на руках, командовала арьергардом из детишек атамана...

Пока добежали до невысокой верхушки "ложки", матросы уже расположились наверху и защёлкали затворами АК, досылая патрон из магазина в патронник.

– Без команды не стрелять. Матрос, принеси мне каску и бронежилет. Остальные, дистанция - 400 саженей. Головы ниже, полундрики!
– шипел атаман, изредка посматривал в долину и облекался в принесённые доспехи. Я плюхнулся рядом с его ногами. С пулемётом.

– Борн, глянь, там машинёнки ездют. Ой, какая прелесть! "Печенег"? Это дело, - атаман пулемёт сцапал себе.
– Угостим кое-кого!

– Какие машины?
– поправил каску, отдышался и высунулся, как с края огромной ложки.
– Вау, автопром на родео!

На фоне среднего по размерам леска, по большой, слабо изрезанной долинке зигзагами пылили камуфлированные Уазик, "Нива" и "Хамви". С Уазика хлопали звучные, солидные, одиночные выстрелы из мощного ружья. С других машин - короткие очереди.

"И откуда тут эти басмачи очутились?" - соображал.

Ибо человек триста верховых, в чалмах и пёстрых халатах, махали саблями и карабинами, кружили вокруг машин. Джипы довольно согласованно перемещались по долине, петляя как зайцы. С коротких остановок стрелки отгоняли настырных разбойников. Те действовали незаурядно. Прикрывались конями, на скаку скрываясь за крупами лошадей, когда видели остановку какого-то джипа. И потерь я среди них не увидал.

Мда... Оглянулся. Дамы неподалёку от нас боязливо сгрудились в кучку...

– Так, солохи, больше трёх не собираться. А ну давай набивай магазины, - скомандовал, подходя к большой ватаге.
– Живее, леди...

– Хорошо-хорошо, Борн...

Кумушки распрямили покрывало с моей шкиперской кровати и вывалили в середину пустые магазины. Хрясть от раздираемых голыми руками боцмана цинков, звяки патронов, следом взаимные шепотки-подсказки, мелькания наманикюренных пальчиков. Всё "лузгание зарядов" осиливалось под лозунгом соцсоревнования: "Снаряди магазин за минуту".

"Дам загрузил работой, нужно думать, как помочь джипам". Я затрусил наверх. Джипы кружили и кружили по долине. Пыли прибавилось, матросы автоматы отложили.

– Атаман, машины надо как-то предупредить. Они к нам опасаются ехать.

– Вот это я съездил семейно на рыбалку, на Цацу, - не к месту проговорил Шатров.

– Эй, Дзюба, покажись нашим, - велел Вилькицкий ближнему мореману.

Матрос выскочил за "бруствер" и замахал автоматом. "Нива" приостановилась. На наш пригорок посмотрели, оценили, и уяснили, что их тут ждут. Секунды согласований и джипы во всю прыть понеслись к нам, за полминуты доехали до нашего бугра. И переползли на песочек, что рядом с покрывалом лежал. И машины я узнал.