Шимпанзе горы Ассерик

Рене, находившийся в тот день с нами, рассказал, что произошло. Оставив меня с Читахом у озерка, Тина и Альберт спугнули группу верветок, кормившихся на одном из многочисленных фиговых деревьев, которые росли между дорогой и лесистыми склонами верхнего плато. Детеныш, за которым они погнались, пытаясь ускользнуть, побежал через поросшую травой широкую поляну. Здесь-то они его и поймали. По-видимому, Тина схватила его за голову, а Альберт — за ноги. Услышав вопли своего отпрыска, мать детеныша спустилась с дерева и сделала отчаянную попытку напасть на шимпанзе. Но мужество покинуло ее еще до того, как она приблизилась к ним, и она вернулась под спасительную сень деревьев. По словам Рене, обезьянку прикончила Тина, укусив несколько раз в голову и бок, а потом бросила и ушла, предоставив ее Альберту. Шимпанзе не ссорились между собой за обладание добычей.

В тот вечер Альберт был настроен весьма игриво. Он многократно приставал к Читаху, предлагал ему повозиться, но не встречал поддержки. Потом все трое взобрались на фиговое дерево, кормились и отдыхали там. Альберт начал обыскивать Тину, а Читах тотчас спустился и решительно направился ко мне. Тина, а потом и Альберт последовали за ним и уселись возле меня. Альберт пододвинулся поближе к Тине и снова начал ее обыскивать. Тина приняла позу подчинения, и Альберт спарился с ней. Тогда Читах сел, подняв руку над головой и как бы призывая Тину к себе. Однако она медлила, и он стал хныкать, пытаясь убедить ее. Тина покинула Альберта и быстро перешла к Читаху, который спарился с ней, а потом начал с видом собственника чистить ее шерсть, то и дело поглядывая на соперника.

Пошел сильнейший дождь. Шимпанзе с несчастным видом сгрудились под деревом, но, как только дождь поутих, вышли из своего укрытия и затеяли шумную игру, наверное, для того, чтобы согреться. Они гонялись друг за другом, боролись, взгромоздившись на ветки, в общем всячески развлекались. Уцепившись ногами за сук, Альберт висел вниз головой и беззвучно смеялся, а Читах изо всех сил стаскивал его.

Через час они притомились, и Читах построил высоко на дереве небольшое гнездо. Не успел он улечься в нем, как Альберт принялся колотить кулаками по днищу гнезда, раскидывая листья и ветки, лежащие в его основании. Высунувшийся из гнезда Читах учащенно дышал и, судя по всему, был настроен весьма миролюбиво. Они стали снова возиться с Альбертом и боролись до тех пор, пока в днище не образовалась здоровенная дыра. Читах просунул в нее голову и выпал из гнезда — следующие несколько минут они развлекались тем, что старались по очереди проскользнуть в дыру головой вперед, и занятие это доставляло им обоим массу удовольствия. Тина, сгорбившись, сидела на другом дереве и наблюдала за их возней. Вид у нее был довольно замерзший. Поэтому я обрадовалась, когда Читах, погнавшись за Альбертом, прыгнул к ней и она включилась в игру. Рене подошел и встал под деревом, где резвились обезьяны, чтобы наблюдать за ними с более близкого расстояния. Читах тотчас прыгнул на самый край ветки и с силой потряс ее, обдав Рене водяными брызгами. Реакция Рене, должно быть, доставила ему огромное удовольствие, так как с тех пор он, а вслед за ним и Альберт не упускали случая окатить нас прохладным душем. При этом они учащенно дышали и опрометью убегали прочь.

Между тем соперничество за благосклонность Тины становилось все серьезнее. Однажды вечером Альберт спустился с дерева и подошел к Тине, намереваясь спариться с ней, но Читах преградил ему дорогу. Началась отчаянная потасовка, сопровождаемая громкими криками, В конце концов Читах все-таки отступил, хотя был крупнее и тяжелее Альберта. Он вприпрыжку подбежал ко мне, оскалив зубы и повизгивая. Прося поддержки и утешения, он обхватил меня руками за талию и уткнулся лицом в рубашку. Я принялась успокаивать его, но делала это очень осторожно, так как не хотела, чтобы, осмелев, он вновь ввязался в драку. Так и сидел он возле меня, угрюмо наблюдая, как Альберт, спарившись с Тиной, обыскивает ее. Тогда я тоже стала перебирать шерсть Читаха, чтобы поскорей утешить его.

Через несколько минут Тина и Альберт, сидя друг возле друга, уже кормились листьями низкого кустарника. Читах подошел к ним и принялся осторожно обыскивать шерсть на плече у Тины. Альберт не возражал, Тина тоже, и Читах продолжал заниматься туалетом своей избранницы. Но вот Альберт встал и пошел прочь. Через несколько секунд и Тина побрела следом. Когда она поднялась, Читах понюхал ее розовую припухлость, но не сделал попытки спариться с ней. Потом все трое залезли на дерево и начали спокойно поедать фиги. На ноге у Альберта я заметила большую кровоточащую рану — по-видимому, след от укуса, полученного во время недавней драки.

На следующий день соперничество возобновилось. Когда Читах увидел, как Альберт, взобравшись на дерево к Тине, спаривается с ней, он опрометью бросился из своего гнезда вниз, издавая пронзительный писк. Однако Альберт не обратил на него никакого внимания. Читах остановился в нескольких метрах от парочки и уселся на ветку. Не прошло и минуты, как Альберт вторично спарился с Тиной, словно доказывая Читаху свое превосходство. Читах в упор смотрел на Тину и Альберта, и только — никаких агрессивных движений или звуков. Когда все было кончено, Читах просительно протянул руку к Тине, но та отодвинулась от него и перебралась на другую ветку. Альберт последовал за ней и начал ее обыскивать. Читах остался на прежнем месте. Он выглядел очень подавленным.

Постепенно у Тины исчезла розовая припухлость, и трое шимпанзе вновь сделались добрыми друзьями. Мы обнаружили огромные заросли фиговых деревьев, и всю пятую неделю своего пребывания в Ниоколо-Коба обезьяны занимались лишь тем, что до отвала набивали себе животы. Они научились сами отыскивать воду и обходились в этом деле без моей помощи. Настало время моего возвращения в Гамбию. Я могла уже с уверенностью сказать, что Тина, Читах и Альберт, еще совсем недавно жившие в Абуко на положении пленников, сумели приспособиться к независимой жизни в Ниоколо-Коба.

И все-таки мне было бесконечно жаль оставлять их. Я ушла от них в тот момент, когда они спокойно кормились на фиговом дереве. Удастся ли мне когда-нибудь снова увидеть их, моих старых добрых друзей?

Вскоре по возвращении в Гамбию я получила письмо от администрации парка, из которого узнала, что через десять дней после моего отъезда Читах появился в лагере и провел там четыре дня. По-видимому, он ушел от Тины и Альберта, а может быть, они сами прогнали его, так или иначе он был совершенно одинок. Лесничий парка отвез его поближе к горе Ассерик и оставил там. Несмотря на мою занятость в Абуко, я сразу же отправилась в Ниоколо-Коба и провела там неделю, безуспешно пытаясь найти Читаха и остальных шимпанзе.

На протяжении следующего года я неоднократно возвращалась в Ниоколо-Коба, но каждый раз обстоятельства складывались так, что я не могла пробыть там долгий срок и заняться тщательными поисками моих обезьян. Во время этих наездов мне так и не удалось обнаружить каких-либо следов их присутствия. Оставалось надеяться, что Читах в один прекрасный день встретился с дикими шимпанзе и побрел за ними, пока они не приняли его в свое сообщество. Что касается Тины и Альберта, то каждый из них имел поддержку хотя бы в лице другого.

13 В Абуко приходит смерть

Через неделю после моего возвращения отец уехал в Англию. В его отсутствие дела в Абуко должна была вести я. Мне предстояло открыть резерват для посетителей и завершить много неоконченных замыслов.

Служащие Абуко только что начали копать новый водоем для антилоп ситатунга в засушливой части резервата.

Следовало подумать, как отвести избыток воды от дорог во время дождей, скорее достроить возле озера новое укрытие для фотографирования, соорудить на заболоченной территории небольшой деревянный помост. Кроме того, нужно было заботиться об осиротевших животных, которых к тому времени у нас набралось довольно много: три теленка антилопы, еще две молодые гиены, три бородавочника, две обезьянки, четыре детеныша виверры и птенец светлоклювого филина. Каждому из них необходимы были специальная диета и молоко особого состава.

К счастью, это бремя забот легло не только на мои плечи. На место Джона Кейзи в Гамбию прибыл Найджел Орбелл, с которым я когда-то работала в Вуберне. Узнав о его приезде, я как можно быстрее привезла его в Абуко.

Прежде чем войти в Питомник молодняка, мы прошлись с Найджелом по тропе — мне хотелось показать ему красоту здешних мест. Увидев нас, шимпанзе начали возбужденно кричать и ухать, и я поспешила познакомить их с Найджелом. Хэппи и Пух, не теряя времени, вскарабкались на свое обычное место и, уже сидя у меня на руках, протягивали ладони Найджелу. Энн держалась поодаль, но находившийся рядом с ней Флинт, распушив шерсть и громко заухав, бросился к нам и обхватил Найджела за ногу. Отвечая на приветствие, Найджел нагнулся. И в этот момент Уильям, сидевший на высокой перекладине, прыгнул ему на спину. Найджел потерял равновесие и зарылся лицом в землю. Уильям, задыхаясь от смеха, снова забрался на перекладину — было видно, что шутка доставила ему массу удовольствия. Стараясь сохранять спокойствие, Найджел поднялся с земли, но Уильям молниеносно сорвал с него очки и пустился наутек. Я погналась за ним. Совершая очередной виток вокруг своей незадачливой жертвы, Уильям ухитрился вытащить бумажник из заднего кармана шортов Найджела. Столь легкий успех привел шимпанзе в полный восторг. Найджел был совершенно беспомощен без очков — взбешенный и униженный, он стоял посредине загона, моргая глазами и выплевывая землю изо рта.