Шизофреники повсюду, или Как отличить причуды от болезни

Прочитав подзаголовок главы, вы спросите, при чем тут прогресс и психическое расстройство? Вы даже можете сказать: «Ход мысли больного отличается нестандартностью, а порой и оригинальностью. Однако далеко не все люди, страдающие шизофренией, гениальны». Вот тут вы окажетесь не совсем правы, так как нестандартность и будет определять прогрессивность идей, высказываемых нашим больным. Потому что если мыслить стандартно, то прогресс остановится на таком человеке. А если мыслить нестандартно, то возникают различные варианты решения проблемы, которые, в свою очередь, приводят нас к новым гениальным мыслям. У психически больных как раз мысли-то и не стандартные, а, наоборот, «кишат» своей разноплановостью и непонятностью для обычного человека.

Сделаем маленькое отступление и обратимся внутрь головы товарища, страдающего шизофренической болезнью, так сказать, попытаемся разобраться, как устроена у них мыслительная деятельность. Но прежде чем это сделать, сначала разберем, как думает нормальный человек, у которого мышление последовательное и даже, как бы ни было бы обидно, для развития новых идей стандартное.

Итак, мысли «нормального» человека строятся последовательно, одна является следствием другой, то есть логической. Заключение такой мыслительной цепочки основывается на выявлении существенных главных признаков. Для этого попытаемся разобраться, то есть прийти к выводу из предпосылок (правильное рассуждение) и получить истинное знание о предмете размышления. Например, чтобы логически понять, что объединяет предметы по главному признаку и отличает по второстепенному, можно выполнить такое задание. Объединить картинки по важному признаку и выделить одну, которая выделяется, по этому же признаку. Дается четыре картинки, на которых изображены: трава, клевер, розы, корова. Испытуемому предлагается назвать одно лишнее изображение, которое не связано с другими по главному признаку. Нормальный человек с легкостью определит, что это корова, так как три картинки объединяются по важному свойству нарисованных предметов, что это растения, а у коровы важным признаком будет то, что она относится к животным. А вот если мышление нарушено, оно становится разноплановым шизофреническим, когда наиболее значимые признаки предметов теряют свою «главность» и становятся такими же одинаковыми по важности со второстепенными. Тогда-то шизофреник выберет розу и объяснит, что он ее выбрал по такому признаку, как: «Корова может есть траву и клевер, а розы не ест, они колючие». И тогда важный признак «живое — неживое» уравнивается с второстепенным признаком «съедобное — несъедобное» для коровы. В такой простой ситуации это выглядит нелепо. Но при определенных сложных ситуациях, когда нормальному человеку может показаться, что один признак важный, а другой — нет, он может пропустить принятие альтернативного решения. Например: дважды два четыре — это просто. А если решение уравнения подразумевает Е=mc², то тут уж без разноплановости не обойтись. Вот так нестандартное разноплановое мышление помогает развиваться человеческому обществу и обеспечивает в нем прогресс. И как это происходит, давайте объясним по порядку.

Что есть прогресс? Давайте попробуем разобраться. Да и наших горячо любимых страдальцев попытаемся привлечь к этому делу.

Прогресс — это развитие. То есть превращение от простого к сложному. От неизвестного к известному. От неприятного к приятному. В общем, улучшение жизни человека. «При чем тут шизофреники?» — скажете вы. А вот при чем.

Если следовать логическому мышлению «нормального» человека, то чего-то нового из его идей не может получиться, потому что в его схеме мышления новые мысли основываются на уже известном старом знании в поступательном ровном порядке. А что-то новое всегда прячется где-то сбоку, и, чтобы его увидеть, необходимо иметь нестандартное решение. Или, так сказать, «кривое» построение мысли, или, как говорят психиатры, разноплановость. Ведь она лежит в основе творчества и созидания, так как при разноплановости все становится одинаково важным и возможные варианты решения могут быть выбраны откуда-то сбоку, а при «нормальном» логическом решении все мышление подчинено строгой иерархии: есть главное, а есть второстепенное. И при выстраивании логической цепочки, при таком «зашоренном» мышлении невозможно увидеть альтернативного решения проблемы.

Вот как это происходит. Если на стакан посмотреть сбоку, то мы видим очертания прямоугольника, а если сверху, то круга. Так думает и видит «нормальный» человек. Восприятие шизофреника устроено по-другому. У него в связи с разобщенностью восприятия и мышления стакан, увиденный сбоку как прямоугольник, начинает налагаться на увиденный сверху круг, при этом идет одновременное восприятие этих двух составляющих, и тем самым он понимает, что это цилиндр, коим и является стакан. Ну, тут вы скажете, это только шизофреник может объемно воспринимать предметы, а мы, «нормальные» люди, не можем. Мы что, дебилы какие-то? Но подождите расстраиваться и огорчаться, мы, «нормальные», никакие не дебилы, и пример этот — только начало объяснения, так сказать, на пальцах, чтобы было понятно. Продолжим дальше. Вот, например, художник рисует картину. «Нормальный» художник. И что мы видим? Он нарисовал что-то из обычной жизни, ну, например, портрет или пейзаж. И так натурально получилось, что прямо как на фотографии. И все понятно, все конкретно, видно и леса, и поля, и людей с их выражениями лиц. А что нарисует «шизофреник»? С первого взгляда и не разберешь! Возьмем, например, известного художника-«шизофреника» Василия Кандинского, и что мы видим? Обычному человеку и не понравится его рисунок. И не увидит он там художественной гениальности. «А отчего же?» — спросите вы. А оттого, что у художника, страдающего шизофренией, есть разобщенность восприятия и мышления, и оттого-то он и рисует то, чего нет на самом деле. Он себе воображает какой-нибудь образ, а мышление не может его приземлить до земного состояния и привязать к чему-то конкретному. Вот тут-то линии и поплыли во все стороны. Вот здесь и начинается абстракция. Вы, конечно, можете возразить: а где прогресс? А я вам скажу на это вот что. Если бы не было художников-шизофреников, то они, эти самые художники, соревновались бы между собой до такой степени точности отображения объектов, что в конце концов получилась бы фотография, написанная маслом. А так, если посмотреть на шизофреническую картину, развивается абстрактно-логическое мышление, начинаем подключать фантазию, заставляем себя думать. Вот и получается, что картины, написанные шизофрениками, полезны для развития людей. Вот и идет прогресс в искусстве. Создается что-то новое.

Немного хочется еще сказать о шизофреническом прогрессе в науке. Ведь там по той же схеме идет развитие прогресса. Новые открытия совершают люди не от мира сего. Как это происходит? Возьмем, например, физиков. Если бы у них было нормальное мышление, то они бы ничего нового не открыли, они могли бы развивать то, что было придумано до них. Например, мог ли нормальный человек, у которого стройность мысли зашкаливает и он вычленяет главное из второстепенного, открыть, что Земля круглая или что Земля вращается вокруг Солнца? Думаю, нет, ему сказали главный постулат, что Земля плоская, стоит на трех китах, а Солнце вращается вокруг Земли, и никаких гвоздей. Он так и живет до смерти, не пытаясь ослушаться, ведь он-то знает, что это главное, а думать, что все может быть устроено по-другому, — это второстепенно по отношению к главному. Вот тут-то шизофреники и не дремлют, они-то считают все главным, и то, что Земля плоская, и что, может, и не плоская. И им легче пойти по другому пути, потому что их мышление не останавливает, оно идет отдельно от других психических функций. И тут открываются новые горизонты, и тут появляются открытия — двигатель прогресса.

Почти все изобретатели выглядят как больные-шизофреники. Но об этом мало кто знает. Даже сами они не догадываются. Изобретателей можно разделить на две категории. «Продуктивные» — созидатели, и «непродуктивные» — непризнанные гении. На одних мы смотрим с восхищением и прощаем их странности, а на других мы смотрим с сожалением и раздражением и не прощаем им всяческих отклонений от нормы поведения, и даже пытаемся их лечить. А ведь общество могло бы использовать и тех и других с одинаковым успехом. Ведь так называемые «непродуктивные» изобретатели могли бы из своих никому на сегодняшний день не нужных изобретений создать некую базу данных и законсервировать их до лучших времен. Когда уровень развития общества достигнет уровня познания изобретения, вот тогда его достать из закромов родины, тогда-то оно и станет полезным. А может, и того проще, использовать эти изобретения среди таких же больных людей, и они точно какую-то лепту в прогрессивное развитие человеческих идей превознесут, копаясь в непонятном.

Вот так и происходит в жизни, что какому-то больному, который что-то новое открыл или сделал, мы прощаем все, а идеи другого, которые, может, не достигли еще нашего уровня развития, мы признаем бредом.

Великие шизофреники, обогатившие цивилизацию

Ну, вот и переходим к персоналиям. Начинаем потирать ручки: ну кто же, кто же они, эти великие больные-шизофреники? Устраиваемся поудобнее. Начинаем рассказ.

Всех их, конечно, не перечислишь и не упомнишь, но на знаковых в своих областях человеческой деятельности остановимся.

Первый великий «шизофреник» — это библейский Каин, который убил своего брата Авеля. «Почему?» — спросите вы. А потому, что налицо эмоциональная холодность у товарища Каина, не мог он испытывать теплых родственных чувств эмоциональной близости к ближайшему родственнику (а ведь это один из самых важных признаков шизофрении), вот и убил вилами родного брата из-за своих эгоистических побуждений. А может, и «голосишки» внутри головы заговорили, но об этом история умалчивает.

Давайте перейдем от былинной древности к прекрасной музыке, которая покоряет наши чувственные сердца. Сидишь порою в филармонии и слушаешь, как гениально исполняют вечную классику, при этом и мысли в голову не придет, что такое музыкальное блаженство шизофреник написал. Наглядным примером такого вот чувственного диссонанса нам может послужить великий признанный гений всех времен и народов, а для медицины попросту больной человек — Моцарт.

Моцарта насиловала болезненная гениальность, то есть шизофрения, как вы уже догадались, заставляя ощущать музыку помимо его воли. Можете себе представить, собрались вы по своим делам на улицу, а тут свыше начинают насильно в голову вкладывать гениальные музыкальные произведения. Вы, конечно, откладываете трость и цилиндр в сторону и бегом за нотный лист, записывать скрипичные и басовые ключи вперемежку с диезами и бемолями. И вот вроде муза отпустила вас, вы опять при параде, и только открываете входную дверь, как новый поток музыки, как ураган, заталкивает вас в глубь дома все к тем же приевшимся бемолям и диезам. В очередной раз отойдя от умопомрачительного приступа гениальности, вы, так осторожно пробираясь по стеночке, крадетесь на цыпочках, чтобы ни муза, ни блуждающий поток гениальной музыки не накрыл вас случайно опять, резким прыжком выпрыгиваете на улицу и идете как будто спокойно по своим делам. Как вдруг на вас находит «вдохновение», вы уже догадываетесь и начинаете понемногу разбираться в диезах и бемолях, которые, как рой назойливых мух, набрасываются на ваши якобы стройные мысли, и вы, как человек с внезапно возникшей медвежьей болезнью, ищущий укромное местечко под названием «м/ж», бросаетесь на любой предмет, способный оставлять на себе гениальные записи нот. Порою на улице это оказываются стены домов, которые впоследствии остаются в росписях давно вам уже известных диезов и бемолей. Идя вот по такой улице, понимаешь, что Моцарт живет где-то рядом.

Касаясь фундаментальных открытий в области естествознания и физики, не грех будет вспомнить про господина Ньютона, законы которого, как, впрочем, и не менее известное его яблоко, у нас частенько на слуху.

Ньютон, как «порядочный» шизофреник, переходил все пределы общения со здоровой половиной человечества. Он был готов убить каждого, кто критиковал его произведения. Из-за этого он был ужасно замкнутым и боялся преследования мнимых врагов. Представьте себе такого друга, к которому вас постоянно тянет общаться и весело проводить время, но при этом малейшее замечание в его сторону заставляет острый нож оказаться у вашего нежнейшего горла. Трудно представить себе такого закадычного друга. Вот и его современникам было тоже нелегко это сделать, хотя они старались изо всех сил. Однако шизофрения Ньютона помогала ему нестандартно мыслить, открывать новые законы, а когда умственный гениально-болезненный процесс истощал его, он предавался нелепому словоблудию, бесплодному мудрствованию в области теологии. В эти-то моменты разорванность его мышления выходила наружу и отталкивала окружающих от него, когда все ножи были отобраны и надежно упрятаны.

Нельзя обделить вниманием и философскую мысль, которая частенько посещала великие шизофренические умы.

Шопенгауэр, как и все шизофреники, был эгоистом, заботился только о себе. У него отмечалась эмоциональная холодность к матери, он кричал на нее и неуважительно относился к ней. Периодически в прекрасные солнечные деньки у него случались припадки страха, которые заставляли его не стричь, а жечь бороду. При этом его жизнь была прекрасно насыщена болезненными переживаниями из-за постоянных опасений чем-нибудь заразиться, он никогда не пил из чужого стакана, а в наиболее удачные моменты он боялся быть убитым. Шизофреническое чувство юмора не покидало Шопенгауэра, когда он с присущей ему амбивалентностью заявлял, что человек способен прожить сто лет, только если будет полностью соблюдать половое воздержание. При этом сам втихаря злоупотреблял любовными наслаждениями. Однажды во сне его служанка увидела чернильные пятна, и это как раз зловеще совпало с неприятным инцидентом, когда он случайно наутро пролил чернила. При этом, не упуская этот момент, он, принимая во внимание магическое мышление шизофреника, развил философскую мысль, понятную только ему. Особо хочется подчеркнуть, что записывал он свои идеи на трех языках и прятал записи, как заправский разведчик, в разные места, боясь, что их украдут. Вот такой он был, этот загадочный великий Шопенгауэр, немного болевший шизофренией.