Шкипер Юша. Зверские истории из зоопарка

– Да ну, дядя Толя, – засомневался я. – Чтобы немцы, чтобы директор зоопарка, чтобы в карты… Че-то не верится. Разводите вы меня, что ли?

– Дурак ты, Шурик, – огорчился Юша. – Тебя развести – как сметану в борще. Стал бы я такие замутки строить? Я тебе как родному… Немец – он такой же человек, как и русский. Только дурнее малёха. Иначе бы не мы их в войне уделали, а они нас. Азарт, брат, он никого не щадит. Поверь старому сидельцу.

В общем, Гликмана Юша уболтал. А Ольги Игоревны в ту пору на месте не было, ее отпуск кончался через неделю. Так и засели – в директорском кабинете, предварительно все смели со стола и заперли двери. Юша обозначил это безобразие как второй Сталинград. Но немцам решил не озвучивать.

Дядя Толя не стал вдаваться в подробности, за сколько партий шла каждая обезьяна, павлин и кенгуру. Да, пожалуй, толком и не помнил. Помнил только, что сперва начали с привычной немчуре «бараньей головы».

– Тут главное – не спугнуть клиента, – пояснил Юша. – Если сразу его обчистишь, возникнут непонятки и подозрения. Мол, шо за дела в одну калитку, это ненаучно, поперек теории невероятностей… Так что поначалу карта мне не шла, и мы этим нацистам чуть было павлина не продули… Красавец! На хвосте узоры такие, навроде глаз монгольских. Сам увидишь. Будешь хорошо себя вести – может, я даже перо у него из жопы выдеру. Подаришь какой-нибудь халяве своей. Ну, марухе. Девке, проще говоря. Пусть в носу ковыряется.

– Значит, вы чуть не продули? – уточнил я. – Выходит, играли по-честному?

Шкипер поглядел на меня сочувственно:

– Тебе, Шурик, к психиатру надо записаться. Я что, похож на дебила? Ну ты точно – чистый киндер. Какой же порядочный исполнитель по-честному в карты шпилит? Лучше сразу бабло отдать – и в петлю. Это ж, блять, зоопарк, государственное, блять, имущество! Мы не для того здесь поставлены, чтобы его всяким фрицам разбазаривать! «По-честному»… Ты думай, что гонишь!

Я понял, что серьезно расстроил порядочного человека. В самом деле, на кону честь страны. Опять же немцы. Чего их жалеть? Пришлось принести Юше свои глубокие извинения.

– То-то, – смягчился шкипер. – Короче, когда они уже хорошо на кукан подсели, самое шпилево и покатило. Как говорится, до трусов. Покочевряжился я еще для понту, а самочек все ж таки отбил. Но кто же знал, что эти фашики такие горячие? Раздраконил я их не по-детски. Гюнтер, ихний босс, кричит: «Имею хош отбиться! Ты, камрад, обязан мне дать шанец». Я ему вежливо поясняю: «Твои камрады в овраге бутерброд доедают. А хочешь отыграться – ставь на кон еще какую-нибудь животину». Забыл сказать: эти клоуны не только к нам в зоопарк прикатили, у них была целая программа по купле-обмену. Еще в три зверинца должны были нагрянуть.

– Так они что, вместе с животными приехали? – спросил я. – Это сколько же с собой возить надо – целый состав…

– Ты прикидываешься или в натуре с пальмы упал? – Дядя Толя сдвинул брови к переносице. – Какой год на дворе? Весь зоопарк на одной флэшке размещается. Опять же скайп есть для такого дела. Вот когда уже по рукам ударят, тогда и на место выехать можно, товар пощупать-понюхать. Немцы, правда, пендитные оказались, решили разом все зверские кандидатуры на месте рассмотреть. Как говорится, за глаза только яйца торгуют. А своих притаранили на видео. Сейчас арестантов даже на пересуд не возят, устраивают видеоконференции. Чем животина хуже?

– И кого ещё немцы согласились на кон поставить?

– Выбрали мы несколько тварей на пробу. Только германцы заявили, что в баранью башку играть уже не будут. Непруха потому что. Решили в покер катануть. Вот наивняк… Они бы со мной еще в Чапаева сыграли! Раскатал я их, как блин на масленицу. Тоже для начала кинул леща, а потом – только успевай тянуть! Эти гаденыши все норовили разную пакость подсунуть: грифов драных, какого-то земляного волка… Лады, нам не в падлу. И этих пригрели. Меня, честно говоря, сурикаты интересовали. Мангустики такие африканские, все любят стоймя торчать, как наши суслики-байбаки. У меня когда-то подруга была, один в один. Не дождалась, сука. Замуж за одного знакомца вышла. Так он ей половину зубов повыбивал. Щас она с фиксами ходит. Не сурикат, а макака из солдатского борделя. Короче, на мангустов мы с Гликманом никак этих тварей выкружить не смогли. Но поголовье нашего зоопарка росло с каждым часом. Немчики уже от покера перешли на «двадцать одно»…

– В «очко» решили с вами сыграть? – догадался я.

Юша глянул на меня недовольно:

– В очко с тобой завтра гамадрилы будут шпилить. Предоставлю тебе такое удовольствие. А мы с немчурой колошматили в «двадцать одно». Я так мыслю, еще часов пять – и от ихнего зоопарка остались бы только директор и пара древесных лягушек. Но тут вышла неприятность. За время шпилева мы так увлеклись, что прокурили наскрозь всю гликмановскую хатенку. А говорят, в Европе с куревом борются. Какое там… Короче, решили проветрить кибинетик, тем паче дело уже клонилось к глыбокому вечеру. Утратили бдительность. Отомкнули дверь – наше вам с кисточкой! На пороге стоит Ольга свет Игоревна, чтоб ей провалиться. Чего ей в отпуске не сиделось? Не иначе какая-то сучара стуканула… А гитлерюгенд уже коалу на кон поставил! Ну, Игоревна как узнала, шо тут у нас за гребля с пляской… «Вы чего, вы в каком виде нас выставили, да если дойдет до верхов, да как вам в голову пришло?..» Здрасьте, мама Новый год, приходи на елку! Чего ж ты, лебедь белая, на немчуру баланы не катишь? Мы что, сами с собой стирами шлепали? Да, сегодня наша масть, так вышло. Завтра, может, ихняя ляжет.

Но бабе разве втолкуешь? Пришлось выхухолей земляных взад вертать. Правда, гамадрилов мы за собой оставили, да еще утконоса с бородавочником. Хотя бородавочника можно было и не брать. Другое дело, если бы броненосец. Я тебе за зверя говорю, а не за «Потемкина». За коалу опять же обидно. Я эту медвежатину с первого срока уважаю. В бараке аккурат над моей головой его портрет висел, а рядом стишок: «К нам пришел медведь коала и принес анализ кала». Поэтично. До меня еще налепили. Сколько раз начальник отряда хотел сорвать. Еле отстоял… Так по наследству и передал.

Слоновый кайф и "полярная сова"

Тут в нагрудном кармане выгоревшей клетчатой рубашки шкипера зазвонила мобила.

– Это что за музыка? – удивился я, услыхав рингтон. – «У дороги чибис»?

– А ты думал чего, «Здравствуй, моя Мурка»? – буркнул дядя Толя. – Это называется «профессиональная деформация», нам зоновский психолог разъяснял на лекции. Скажем, отрядный на зоне, хоть и офицер, все одно через несколько месяцев с сидельцами по-ихнему начинает шпрехать. А мне вот зоопарк башню влево развернул…

Юша вздохнул и нажал на кнопку:

– Чего? Маланья загуляла? С какой радости? Кто позволил? Ганиев? Я его, сученыша, сам в этом ведре утоплю! Это же неприкосновенный запас! Да мало что она трубит! Сказано – сухой закон, значит, сухой!

Он отключил трубу и забористо ругнулся. Передать это тонкое кружево филигранного мата я не в состоянии, поэтому даже и не пытаюсь.

– Что случилось? – спросил я тревожно.

– Маланья в загул пошла, слониха наша. Теперь еще Потап сорвется – и мама не горюй! Детишек жалко…

– Тоже слоны?

– Ну… Севочка и Нюша. Жертвы пьяного зачатия. А ну как дурная наследственность?

Я вспомнил разговор Гликмана по телефону насчет слона, который напился и грязно обругал смотрителя, и сообщил об этом шкиперу.

– Мудак ты, Шурик, – тяжело заклокотал Юша, и конопатое лицо его вмиг покраснело от гнева. – Ты мне это должен был сразу сообщить! Я тут перед ним распетюкиваюсь, а Маланья водовку хлещет!

– Да ведь Гликман же в курсе…

– Шо мне тот Гликман? Какое дело Гликману до ужравшейся слонихи?! Гликман – директор, не царское это дело – алкашей лечить! А ну гець за мной – амором!