Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор

Василисе показалось, что собеседник Анисия Аркадьевича скрипнул зубами на том конце телефонной связи. Если за одну ставку платят такие копейки, то она вполне его понимала!

Тем временем товарищ Твердолобов продолжал разливаться соловьем:

– И служебным жильем не забудьте обеспечить молодого специалиста на селе, по закону он имеет право его требовать и требует! Вот прямо сейчас и требует! И напоминаю: жилое помещение должно отвечать всем санитарным нормам и всем прочим нормам, чтобы жалоб от Василисы Алексеевны не поступало, а буде случится такая жалоба – лично станете отвечать по всей строгости закона! Не думайте, что я забыл, как вам удалось отвертеться от обеспечения транспортом учащихся, проживающих в соседних деревнях, собрав с их родителей письменный отказ от доставки детей до школы! Я до сих пор каждые полгода пишу объяснительные, почему в Лысой Горе не работает школьный автобус! Тут такой номер не пройдет! Если Василисе Алексеевне не понравится предоставленное вами жилье, то я организую ей квартиру в городе, а вы будете обеспечивать ей бесплатную доставку до места работы, и мне безразлично, как вы будете ее организовывать! Хоть каждое утро на личном автомобиле молодого специалиста до школы подвозите, а днем – обратно.

Василиса сидела на стуле с выпрямленной спиной и сцепленными в замок руками, понимая, что ее будущий директор уже сейчас мечтает, чтобы она свернула себе шею по дороге в школу. Где Елисей Назарович возьмет служебное жилье? Все дома в деревне показались Василисе занятыми, жилыми. Почему вообще эта проблема перекладывается на директора школы?! Тут такие местные законы приняты? Или на балансе школы числятся какие-то жилые строения? Вероятнее последнее. Вопрос, насколько свободны эти жилые помещения? Может, в них сам Елисей Назарович со своей семьей проживает? Ему велят потесниться?

– Он уволит меня в первый же рабочий день, – пробормотала она в унисон своим мыслям, но ее услышали.

– Не уволит, Василиса Алексеевна! – торжественно воскликнул Анисий Аркадьевич. – Вы – молодой специалист, работающий на селе, в первые три года уволить вас практически нереально! Это подсудное дело, знаете ли. Даже я, даже областное начальство не в состоянии вас уволить! У Елисея Назаровича есть только две возможности уволить вас: первая – наличие у вас собственного горячего желания уйти из школы, вторая – доказать, что вы – маньяк-убийца или садист-педофил.

В голосе Твердолобова звучала такая непоколебимая уверенность в правоте своих слов, что Василиса невольно заинтересовалось существом вопроса:

– Подождите, есть же понятие соответствия занимаемой должности, некачественного исполнения служебных обязанностей…

– И опять совершенно верно, Василиса Алексеевна! Именно для предотвращения подобных неприятных инцидентов в нашем районе каждому молодому специалисту назначается наставник, учитель-помощник, который помогает советом и делом, – радостно провозгласил Твердолобов. – А поскольку в школе Лысой Горы есть только один математик с достаточно большим стажем работы, то именно Елисей Назарович и будет для вас таким наставником! Официальное назначение будет сегодня же, при устройстве вас на работу.

Василисе показалось, что мобильный телефон сейчас вспыхнет ярким пламенем – такой гнев излучало зловещее молчание собеседника Твердолобого. Но Анисий Аркадьевич, оправдывая свою фамилию, не обращал на это никакого внимания, продолжая говорить:

– Так что ответственность за качество ваших уроков будет нести лично Елисей Назарович!

– Разве можно нести полную ответственность за неквалифицированный труд другого человека? А если я стихи на уроках математики читать буду? Или весь урок народные сказки рассказывать стану? – удивилась Василиса.

– Читайте, рассказывайте на здоровье! – подхватил ее слова Анисий Аркадьевич. – А Елисею Назаровичу придется на самом высоком уровне объяснять свою неспособность доступно объяснить молодому специалисту, как правильно проводить уроки. И встанет вопрос о его собственной квалификации и возможности в дальнейшем занимать должность руководителя районного методического объединения учителей математики.

«Все, финиш. Красавец Елисей меня точно прирежет на дороге, – вздохнула Василиса. – Яснее ясного, что эти двое давно что-то поделить между собой не могут, а я теперь выступаю в качестве орудия возмездия непослушному директору».

– Я искренне надеюсь, что вы, Елисей Назарович, оправдаете оказанное вам огромное доверие и сохраните для района приехавшего к нам из областного центра молодого специалиста, – закончил свою речь Анисий Аркадьевич таким тоном, что сразу было ясно: день увольнения Василисы станет и днем увольнения директора Лысогорской школы.

Похоже, бабушки на рынке знали, что говорят, когда обсуждали возможную отставку самого начальника районо в случае бегства из села очередного начинающего учителя. И откуда эти бабушки всегда всё знают?

– Постараюсь оправдать, – процедил в ответ Елисей, а Василисе вдруг подумалось, что доказать ее причастность к каким-нибудь массовым убийствам – пустячное дело, с которым директор Лысогорской школы справится шутя.

Важный звонок был завершен. Василису заверили, что районо ее в беде не бросит и всегда на защиту ее прав горой встанет. Велели звонить по любому поводу и прямо высказывать недовольство, если таковое возникнет. Обещали уладить все проблемы в кратчайшие сроки. Похоже, молодой специалист на селе обладает неприкосновенностью, как судья и депутат. Только платят ему несравнимо меньше, чем товарищам по неприкосновенности.

Но передумывать было поздно – Веру уже вели под ручку в соседние кабинеты, в которых размещались централизованная бухгалтерия и отдел кадров школ Энского района.

«Ужасно неприятно устраиваться на работу, сознавая, что для нового работодателя ты будешь вечной костью в горле, – сокрушалась Василиса, слушая, как грохочут о днище машины камушки с гравийной дороги. – И особенно неприятно будет, если в итоге выяснится, что черноокий Елисей никоим образом не причастен к смерти моего отца. Получается, если я по окончании своего «расследования» вернусь в город, то у него будут крупные неприятности из-за того, что не удержал ценный молодой кадр. Но не могу же я в самом деле три года в деревне сидеть?! А подставить хорошего человека – могу, получается? И зачем меня дернуло в эту школу учителем устраиваться, лучше бы просто сняла домик на месяц-другой, ведь далеко не факт, что в этой деревне творится что-то незаконное! А теперь предварительный медосмотр и медкомиссию проходить надо, справку об отсутствии судимости брать, трудовую книжку мне уже выдали, заявление на подъемные с открытой датой подписать пришлось – от подписания трудового договора уже не отвертеться. Эх, не обдумала я все как следует, поспешила, приняла решение в нервном раздражении – теперь придется распутывать этот узел. Назвался груздем – полезай в кузов. Поработаю, а там видно будет. В городе меня теперь никто не ждет, так какая разница, в какой школе на нелегкий учительский хлеб зарабатывать? Игнат говорит, что в деревне жить лучше, чем в городе».

При воспоминании о своих новых друзьях, Василиса улыбнулась. Надо заскочить к ним и вернуться на время домой: справки все собрать, вещи тоже, а там уж и в Лысую Гору переселяться можно.

Глава 8. Поток новых сведений

Воскресным утром квартира встретила молодую хозяйку тишиной, которая показалась зловещей. Идеальный порядок, наведенный Василисой перед отъездом, никуда не делся, но девушке почудилось, что в воздухе витает слабый аромат мужского парфюма. Велев себе не поддаваться беспочвенным страхам и перестать высматривать необычное в повседневном (мог сосед на балконе одеколоном надушиться), Василиса занялась составлением списка необходимых ей в деревне вещей: двух дней должно было хватить на то, чтобы докупить и упаковать все необходимое. Различным шпионам в ее доме делать больше нечего – список они уже нашли и забрали.

Створки шкафа распахнулись совершенно бесшумно, не издав привычного противного писка, который и соседи за стеной могли услышать. Василисе опять мерещится, что ее одежда на полке сложена слишком ровными стопками? Иррациональные страхи пробудились и зашевелились, заставляя бежать по спине холодную струйку пота: кто-то смазал петли шкафа? Ее квартиру опять обыскивали? Зачем?! Проклятый список уже у них! Или они ищут что-то еще?

– В Багдаде все спокойно, – прошептала себе под нос Василиса. – Наш город, конечно, не Багдад, но в нем тоже все спокойно! Если я не перестану фокусироваться на всяких глупых мелочах, то у меня разовьется хроническая мания преследования и моя карьера начнется не с сельской школы, а с сумасшедшего дома.