Школа любви

А вон мой дед покойный у окна сидит. Живехонек!.. Только уж больно хмур, отвернулся от меня, до сих пор, видно, обижается, что не любил я его при жизни…

А это не мама ли моя вон там?.. До болезни такой была — молодая, красивая…

Рядом с ней — моя первая любовь Светланка… Как это ухитрилась она пятнадцатилетней остаться?..

А вон Вовка Антух в видавшей виды волчьей шубе сидит… Трезв, как стеклышко, не то что я… Карандашиком листок клюет, похоже, стихи пишет…

А что это там за кустодиевская молодка — румяная, будто только что с мороза вошла? Это же Ромашка моя!.. В том же пальтишке зеленоватом и тесноватом уже, в каком ее после долгой разлуки возле кинотеатра «Знамя» увидал…

Столько людей дорогих, близких, а никто меня не видит!..

Из-за «тумана» проклятого, что ли?..

Из-за него я и сам уже плохо вижу. Темно в глазах…

Чувствую только, что в спину мне упирается крепкое плечо. Знаю: это плечо Лота…

А передо мной — спина Овидия… С чего мне это известно — откуда знать?.. Он низкоросл, Назон, куда меньше меня, тоже невысокого, никого не загораживает, только я и не вижу уже никого из-за клубящегося «тумана»…

Но откуда здесь, в электричке зачуханной, Овидию и Лоту взяться? Их жизни давно прожиты… Даже во мне они — прожиты…

И фиолетовый туман начинает закручиваться в большую темную воронку…

О смерти своей я всегда спокойно думал: когда гениальным себя по дурости считал, уверен был, что умру в тридцать семь… Комплексовал даже, этот возраст миновав…

Теперь мне за сорок уже… Но нельзя мне никак умирать, меня Елена и Машуня ждут…

Я люблю их, нельзя мне…

Даже если душа действительно бессмертна — нельзя…

Даже если и впрямь знал я всегда, что живу не впервые…

1992–2002 гг. Томск