Школа на краю империи

Мы сели на «четвёрку», поднялись на второй уровень и плюхнулись на прогретый дерматин сидений. Автобус ехал в противоположную от моего дома сторону, но я не хотел светить адрес без надобности. Кондуктора не было — Ираклий сказал, что в это время дня никто не заморачивается проверками. Через три остановки я вышел, а мой приятель поехал к горам.

Тени многоэтажек удлинились.

Шелестели на ветру пальмы, сигналили друг другу застрявшие в пробках водители, бродячие псы рыскали по улицам в поисках еды. Я шёл, постоянно озираясь. Слежкой не пахнет, но мало ли... Уверен, Ставрины так просто не отвяжутся.

Домоморф выбрал удачную локацию.

Улица Судьбы пролегала в двух кварталах от гимназии, петляла по живописным райончикам Старого Города и соединялась с площадью Гранд Базара с помощью переулка Островского. Оживлённая магистраль, по обеим сторонам которой высились торговые центры, гостиницы, монументальные пассажи, здание драмтеатра, Центр Клинической Хиропрактики и невообразимое количество магазинчиков одежды от известных дизайнеров. Недвижимость в таких районах стоит баснословных денег, но стоит свернуть во дворы, прогуляться по неприметной извилистой улочке, и ты попадаешь в царство тишины, умиротворения и полусонных вилл обеспеченных горожан. Движение тут будет односторонним, по тротуарам начнут носиться дети с мячом или на самокатах, а припаркованные у домов машины по стоимости будут спорить с коттеджами в более приземлённых районах.

Я неспешно прогуливался по тротуару, кивая прохожим.

Помахать рукой женщине, собирающей виноград у распахнутых настежь кованых ворот. Поздороваться с упитанным бородачом, поливающим из шланга асфальт перед своим трёхэтажным имением. Потрепать по шевелюре малыша, едва научившегося ходить.

Никто тебя не знает.

Каждый думает, что ты жил здесь всегда.

Потом люди начнут судачить и поймут, что прежде тебя здесь не видели. С другой стороны... вдруг ты приехал из соседнего Кириати. Или учишься где-нибудь на севере, а тут родители живут...

У меня есть несколько недель, прежде чем соседи начнут задумываться.

А там посмотрим.

На обратном пути я прокручивал в голове события дня, строил планы на будущее. Гимназия — не то место, где ты расслабляешься. Слишком круто за меня все взялись. Я рассчитывал тихонечко отсидеться на задней парте, отыскать нужных людей, разузнать побольше о мире, в который попал... а вместо этого — бесконечная борьба за выживание. Во время дуэлей и при самозащите не возбраняется убивать, да только у любых поступков есть последствия. За врагом стоит род, за родом — клан. Или просто деньги, помноженные на влияние.

Завалил Антоху — теперь ходишь, оглядываешься.

В поединке с рыжей я вовремя остановился. Вскрыл бы тупице ярёмную вену — ни один целитель не успел бы откачать. А теперь что получается? И урок вежливости преподал, и не столкнулся с толпой очумевших от горя родственников. Хорошо, что у Стаса хватило мозгов защищать свою честь в пределах разумного. До первой крови и — баста. Пацанчика быстро заштопают в медпункте, все в плюсе...

А все ли?

Количество недовольных растёт.

По законам социальной логики враги начнут объединяться, чтобы задавить меня толпой. Когда этот миг наступит, я должен быть готов... Вот только к чему? Устроить в стенах уважаемого заведения беспрецедентную мясорубку?

Всё это — не мой стиль.

Чтобы не развязывать войну против всех, надо договариваться. Есть в классе человек, заинтересованный в установлении порядка. Это наш староста. Завтра надо встретиться с Игорем и провести беседу. Рассмотреть компромиссы. Меня не интересуют сферы влияния и публичные доказательства своей крутизны. Не трогайте меня — я не буду трогать вас. Мысль простая, дойдёт даже до Барского. Надеюсь...

Справа потянулись таунхаусы, расположенные за низкой кованой оградой. Добрый десяток однотипных домишек, каждый — на две семьи. Два полноценных уровня, широкие террасы, мансардные окна, гаражи на первых этажах. И вездесущее бельё, развешанное на стальных тросиках.

Бельё сушилось повсюду.

Жители Фазиса стирали вещи в перерывах между дождями, которые могли зарядить сразу на несколько дней. Обычно перед домом торчал столб, к которому крепилась катушечка со стальным тросом или толстой верёвкой. Вторая катушка фиксировалась на балконе или у подоконника. Получался простейший блок. Хозяйка вешала бельё, закрепляла его прищепками и двигала верёвку. Одежда скользила к столбу. Вся эта конструкция размещалась на высоте второго или третьего этажа, что снижало вероятность ночной кражи.

Таунхаусы липли друг к дружке. Всего их было девять — до недавнего времени. Десятым пристроился домоморф. Бродяга по своему обыкновению занял территорию пустыря, поросшего бурьяном. Было скопировано всё — габариты, архитектурный стиль, цвет крыши и стен. Я не удивлюсь, если генеральный план предусматривал возведение ещё одного домика, а потом выяснилось, что у застройщика не хватило денег.

Сворачиваю в распахнутые настежь ворота.

Люди не заморачиваются гаражами — паркуются прямо под окнами своих домов. Кое-где виднеются беседки. Я вижу стариков, играющих в нарды и шахматы. Бородатый кавказец поливает свою тачку из шланга. Девочка лет шести мчится на скейтборде, с воплем разгоняя полусонных кошек...

Здороваюсь с курящим на балконе соседом.

Главное — делать вид, что так и надо. Ночью вырос лишний дом под боком, и в этом доме поселились незнакомые подростки? Мало ли. Построили, пока ты на пляже загорал или пил чачу. С кем не бывает. Люди быстро научились строить...

Невозмутимость — залог успеха.

Пробираюсь к крыльцу через бурьян и вросший в землю строительный мусор. Чтобы не сломать ноги, надо под них смотреть. Бродяга легко модифицирует себя, но придомовая территория не в его власти. Проложить дорожку, убрать битые кирпичи и куски арматуры — всё это за пределами компетенции артефакта.

Открываю дверь своим ключом.

Таунхаус формально рассчитан на две семьи. Поэтому есть ложная вторая дверь, два звонка, фальшивые таблички с номерами и названием улицы, пара гаражных ворот. Бутафория во всём своём великолепии. Наша бравая троица занимает весь дом, а воображаемых соседей никто никогда не видел. Вход расположен сбоку, под крутой лестницей, ведущей на второй этаж. Собственно, эта лестница и заканчивается на террасе у входной «соседской» двери. Наш дом — единственный в округе, что не успел привязаться катушками и тросом к ближайшему столбу. Вещи приходится сушить на открытой террасе, развесив их на раскладной решётчатой конструкции.

Попадаю в холл.

Бродяга не стал заморачиваться — внутреннее убранство дублировало изначальный вариант. Тот, где на первом этаже раскинулось мраморное великолепие. Здесь же домоморф поселил Джан, собрал кухню, совмещённый санузел и небольшую каморку для хранения вещей. Джан планировала отвести эту комнатку под гардероб, я — под арсенал. В связи с этим шли горячие дебаты.

Второй этаж оккупировал я, мансарду третьего — наш упитанный оружейник.

Пахло едой.

Сбросив обувь и портфель, я направился в сторону кухни. Вроде бы что-то жарилось, но это не точно. И каково же было моё удивление... ведь вместо морфистки я застал у плиты Фёдора собственной персоной. Мальчишка жарил яичницу с беконом, ловкой орудуя деревянной лопаточкой. Повязанный поверх одежды фартук окончательно вогнал меня в ступор.