Школа обмана

Пронзительный уличный звук сверлил мозг, не позволяя сосредоточиться на чем-то очень важном. Важном настолько, что Родик ощущал это физически.

«Надо верить своим предчувствиям. Чувство — самый надежный индикатор, — с трудом вылезла из глубины его больного сознания первая здравая мысль. — Чувствовал же, что не будет денег за чертовы противогазы. Вот уже неделю, как вагоны стоят на Павелецкой-товарной, по семнадцать тонн новеньких противогазов в вагоне, четырнадцать вагонов, в третьем и четвертом пакгаузах. Время разгрузки прошло. Железнодорожный тариф Ключевский оплатил, теперь надо платить за простой, отправлять, пока не поздно, назад или разгружать. Решил сегодня отправлять. А тут опять гарантийное письмо плюс заверения от болгарского посредника. Посредник притащил с собой болгарского консула. Просят, как обычно, миллион противогазов. На словах и бумажках все гарантируют. Вдруг правда? Все же действующие дипломаты. Я им ситуацию обрисовал. Предложил поехать посмотреть вагоны с противогазами. Съездили. Они вообще загорелись. Час назад два контракта подвезли — один с покупателем, а другой с посредником на полтора процента от полной суммы сделки. На вид все очень серьезно. Что делать? Если отправлю противогазы назад, то потеряю копейки — тысячи две-три долларов, но на дальнейшие контакты с заводом можно будет не рассчитывать. Оставлю, но где уверенность в оплате? Этот идиот Ключевский бегает и орет, что его покупатель оплатил, но деньги временно зависли на каком-то промежуточном счете. Уже три недели, как зависли. Чушь… Я его уже видеть не могу. Ходит как побитая собака, только что не скулит. Глаза жалкие. Каждую минуту извиняется и талдычит одно и то же. Может, это он во дворе воет?»

Родик внутренне усмехнулся, но настроение от этого не улучшилось. Чтобы как-то отвлечься, он стал приводить стол в порядок, комкая ненужные бумаги и бросая их в корзину, стоящую с другой стороны стола. Иногда попадал, но чаще бумажные комочки отскакивали на пол. Закончив уборку, Родик поднялся и собрал все, что разлетелось по полу. Мысли опять вернулись к действительности.

«Не с кем посоветоваться. Миша помалкивает, боится взять на себя малейшую ответственность. Лиде сегодня два раза звонил, все рассказал. Она соболезнует, но одновременно торопит и поддавливает — мол, решай, директор возбужден. Долго сдерживать его не удастся. Он боится скандала, поскольку противогазы из государственного заказа, могут и в тюрьму посадить. Вообще-то понять его можно… Что делать? Кто-то утверждает, что надо полагаться только на свое чутье, а кто-то говорит наоборот. И хочется, и колется. Сам себе противен. Моя интуиция подсказывает, что ничего хорошего не получится, а логика толкает на диаметрально противоположные действия, объясняя их необходимость минимальным финансовым риском при огромных перспективах. Чем ни игра в покер на две руки? Проиграть можно чуть-чуть, а вот выиграть, если у кого-то за столом есть деньги, — много. Вопрос, есть ли у кого-то деньги, а то только пустые хлопоты. Сольют карты, и все. Что-то мне мешает принять окончательное решение…»

Раздумья отвлекли Родика. Он не заметил, как прекратился дождь и замолкла собака.

«Поздно уже. Пойду домой. Утро вечера мудренее», — решил он, надевая новую кожаную куртку, подаренную на день рождения, — единственное светлое событие за последние месяцы.

На улице было сыро, дул пронизывающий ветер. Захотелось в тепло домашнего уюта, в любимое кресло, посмотреть какой-нибудь боевик или комедию…

Утро обрадовало ярким весенним солнцем, заполнившим спальню разноцветными бликами. От вчерашней хандры не осталось и следа. Вероятно, мозг, совершающий свою работу двадцать четыре часа в сутки, все взвесил, проанализировал и принял решение. Какое — Родик пока точно не знал, но по своему состоянию понял, что оно есть.

В офисе царил бедлам. Готовились к переезду в новое помещение, находящееся в соседнем подъезде. Единственным нетронутым уголком остался кабинет Родика, и в нем собрался весь управленческий коллектив.

— Почему сачкуете? Говорят, что два переезда равны одному пожару, — вместо приветствия сказал Родик. — Давайте в темпе. Пообщаетесь в процессе таскания мебели, а после обмоем новый офис. Кстати, пока не начали, я хотел бы поговорить с Сашей и Мишей.

— С удовольствием поговорим. Это лучше, чем в пыли возиться, — отозвался Саша. — Вопросов у меня много, а тебя в последнее время не застанешь, и к нам уже почти месяц не появляешься. Миша тут меня озадачил сокращениями и палаткой. Скоро заставите семечками торговать?

— Все может быть. В наше лихолетье, глядишь, и дерьмо придется кушать, но пока есть более интересные предложения, — доброжелательно парировал Родик. — Хочу наладить в твоем хозяйстве две вещи. Первое — производство металлоконструкций…

— У меня и без твоего предложения их хватает, — перебил Саша.

— Дослушай. Я имею в виду решетки на окна и металлические двери. По-моему, очень актуально, а главное, как ты верно подметил, у тебя для этого все есть. Второе — более сложное. Вы не интересовались ценами на автомобили в валюте?

— Я в курсе всех цен, — отозвался Михаил Абрамович.

— Миша, я имею в виду отечественные автомобили. Не знаю почему, но их цены в валюте совершенно не соответствуют рублевому эквиваленту. За шестьсот — семьсот долларов можно купить «Жигули» или грузовик «ГАЗ-66». Доллары при этом нужны безналичные. Может быть, в этом причина?

— А что потом делать с этими машинами? — спросил Михаил Абрамович.

— «Жигули» продавать на внутреннем рынке за рубли, а грузовики — на внешнем. Нет таких цен на грузовики ни в одной стране. Я думаю как базу использовать Польшу, где у тебя есть связи.

— А мое производство здесь при чем? — удивленно поднял брови Саша.

— У нас вокруг цеха огромные стояночные площадки. Я об их аренде договорился. Территория охраняется ВОХРом, огорожена и защищена. Это идеальное место для хранения автомобилей. Кроме того, необходимо техническое обслуживание. Ясно?

— Врубаюсь, но пойдет ли на это завод? Режимная территория. Ты же знаешь, у них там все поменялось. Только договоры аренды новые подписали…

— Предварительно я обсудил, думаю, возражений не последует, но сначала надо проработать рынок сбыта, а параллельно, Миша, твое предложение по открытию счета в Польше. Вся эта чехарда имеет финансовый смысл, если «Жигулями» мы прикроем расходы здесь, а по грузовикам основную выручку оставим за границей. Сюда должна возвратиться только безналичная валюта, необходимая для следующей закупки, или, если с валютой продолжится сегодняшняя возня, только себестоимость в виде бартера. Бартера по линии Серафимы в Польше хватает — вся выпивка, вода и сигареты оттуда. В идеале должен получиться приятный круговорот с накоплением прибыли за рубежом. На какую прибыль мы можем рассчитывать, это, Миша, твой вопрос. Связывайся с Польшей, пусть твой друг поработает. Пообещай ему долю. Кстати, не забудь его озадачить поиском стоянки и предпродажного сервиса.

— С этим не будет проблем. В его распоряжении огромный завод почти в центре Варшавы.

— Тем лучше. Задачи ясны? Даю на проработку неделю. Дал бы меньше, но сам не успею. Надо с противогазами…

— Ты же их решил назад на завод отправить, — перебил Миша.

— Вчерашние переговоры с болгарами изменили мои планы. Будем противогазы продавать до победного конца, а если не получится… Ну, значит, не получится. Болгарам я в контракты жесткие штрафные санкции поставлю, по проценту в день. У них гарантом посольские выступают. Они все здесь, не исчезнут, как было по другим контрактам. Да и в случае претензии завода можно будет сделать переадресацию. Надо было дуракам и раньше штрафные санкции предусматривать, — пояснил Родик, внутренне удивившись тому, откуда вдруг появилось это уверенное решение вчерашней дилеммы.

— Никто же не соглашался. Говорили, что гарантийные письма и штрафные санкции несовместимы…

— Мало ли кто и что говорит. Наша недоработка, но простительная. Основная ставка была на Ключевского, а все остальное — подстраховка. Сегодня все наоборот.

— Если болгары откажутся от штрафов, то будем отправлять противогазы назад?

— Во-первых, не надо думать о худшем, а во-вторых, на голом поле на дерево не влезешь. Постараемся найти других покупателей. А если нет… На нет и суда нет.

— А как с оплатой простоя вагонов?

— Подумаем. Ключевского потрясем, я кое-что оплачу — мне Гриша еще немного денег вернул. От Ключевского гарантийные письма дадим, он грузополучатель. За хранение сам будет платить, в конце концов, кредит в банке может взять. Товар здесь. Думаю, любой банк под наличие товара и его платежки с исполнением кредит даст. Обделался — пусть сам отмывается. Я уже ему объяснял степень ответственности, выраженную в деньгах и моральных издержках. Сумел ошибиться — умей и поправиться, а не умеешь — навек в дураки попал. Народная мудрость. Представь, Миша, как на нас будут смотреть, когда вся Москва узнает, что мы товар на три миллиона долларов отдали. Да еще за это доплатили.

— Может быть, ты и прав. Не забудь, что завтра надо переправить документы в Душанбе.

— Помню. Все… Адмиральский час пробил — пора таскать мебель. Я сейчас к вам присоединюсь.

35 глава

Чудеса в решете: дыр много, а вылезать негде.

Народная мудрость

— Пончик, — прокричала телефонная трубка, — как дела?

— На войне как на войне — отозвался Родик. — Как у вас?