Школа террористов

– Мотор не выключай, - приказал Петрунеску и вместе с Саракуцей вылезли из машины.

К нам из КДП вышел подполковник Вайкулевич и дежурный, молоденький лейтенант с красной повязкой на рукаве.

Вайкулевич протянул руку Петрунеску, сказал с улыбкой:

– Чего не спится вам, Иона Георгиевич, в такую чудесную, тихую ночь?

– А потому и не спится, дорогой Василий Петрович, что ты не выполняешь своих обязательств. Где самолет, за который я тебе заплатил аванс в три раза больше, чем сама "Пчелка" стоит?

– Вы же знаете обстановку - все полеты запрещены.

– Это не моя проблемы. Мы договорились - по первому требованию. Скажи, Петрунеску тебя подводил?

– Не подводил, Иона Георгиевич. И спасибо, что всегда выручал.

– Из спасибо мешка не сошьешь, как говорят у нас.
– Петрунеску нервничал и говорил с сильным акцентом.
– Я тоже пошел против закона, доставая тебе деньги, чтобы ты вовремя платил летчикам. Почему государство вас не обеспечивает, не спрашивал. А ты... Где летчики с "Пчелки"?

– Их полчаса назад арестовали.

– За что?

– За то, что хотели улететь самовольно.

– Вот видишь! Летчики хотели, а ты... Кто их арестовал?

– Я, - твердо ответил Вайкулевич.

– Ты?
– удивился Петрунеску, и глаза его сверкнули злобой.
– Тогда сам повезешь нас туда, куда я прикажу.

– Не повезу, Иона Георгиевич, - Вайкулевич предусмотрительно положил руку на кобуру пистолета. В ту же секунду Саракуца так ловко и сильно ударил подполковника по голове, что Вайкулевич пошатнулся и... оказался в машине. Его тут же обезоружили. Лейтенант бросился было в здание КДП, но Саракуца подставил ему ножку и уже лежачего проткнул ножом.

– Гони к самолету!
– крикнул Петрунеску, вскакивая с Саракуцей в кабину.

"Пчелку" я увидел невдалеке слева, когда выехал на рулежную дорожку. Она стояла расчехленная, видимо и в самом деле подготовленная к полету. Около неё ходил часовой. Мчавшийся прямо на него газик не обеспокоил солдата - тоже решил, что едет начальство.

Не успел я затормозить, как Руссу выпрыгнул из кабины и с ходу ударил часового прикладом автомата по голове. Тот, охнув, повалился на землю.

– Быстро в самолет!
– приказал мне и Доничу Петрунеску, вытаскивая за шиворот Вайкулевича.
– Помоги!
– крикнул Саракуце.
– Его тоже в самолет.

Но дверь "Пчелки" оказалась закрытой. Руссу ударил по замку прикладом, но дверь не подалась.

Я всегда восхищался прозорливостью и отменной реакцией Петрунеску. И на этот раз он догадался, где искать ключ: стал обшаривать карманы подполковника. И нашел. Кабина была открыта.

А на аэродроме уже подняли тревогу. Часовые подняли стрельбу, к самолету бежали люди.

– Прикройте!
– приказал Руссу и Саракуце Петрунеску - у них были автоматы.

Вайкулевич все ещё был в шоке. Я с Доничем помогал боссу втаскивать командира в салон самолета. Петрунеску вдруг прыгнул вниз, к газику, и притащил оттуда свой драгоценный чемодан.

Внизу трещали автоматные очереди. Петрунеску ударил по лицу Вайкулевича, приставил пистолет к его виску.

– Или ты полетишь, или...

– Не надо, - остановил я босса.
– Я полечу.

Вайкулевич открыл глаза. Глянул на меня. Сколько в его взгляде было презрения! И я ничего не мог ему объяснить...

– Присмотри за ним!
– крикнул я Доничу.

Босс пошел за мной в кабину. А я в страхе думал о том, что если с самолета снят бортовой аккумулятор, нам не взлететь, и всем будет крышка: в такой неразберихе трудно разобрать, где свой, где чужой.

К счастью, аккумулятор оказался на месте. Я запустил один двигатель, второй. Крикнул боссу:

– Прикажите убрать из-под колес колодки!

Он кивнул и послушно пошел выполнять команду.

По кабине хлестнула автоматная очередь. Я видел, как Донич повалил Вайкулевича на пол. Упал и Петрунеску, ползком двинулся к люку. На его призыв видимо никто не откликнулся, и он сам спустился вниз, убрал колодки. Как только он вновь появился в салоне, я дал газ. "Пчелка" рванулась с места.

Петрунеску прибежал ко мне.

– А Руссу и Саракуцу?

– Без их прикрытия нам не взлететь.

Он понимающе кивнул.

– Закройте люк, я приторможу.

Он оказался послушным и толковым "бортмехаником".

– Курс на запад, на Бухарест, - сказал он.

Я двинул рычаги управления двигателями вперед до упора, "Пчелка" стремительно стала набирать скорость. На востоке уже алела заря. Прекрасная, радующая глаз заря!

Когда аэродром и опасность остались позади, в кабину пришел Петрунеску, тоже возбужденный и радостный. За ним - Донич. Я выглянул в салон и увидел сидящего в кресле со связанными руками Вайкулевича.

– Так ему будет спокойнее, - с усмешкой пояснил Петрунеску, перехватив мой взгляд. Вдруг глянул на компас и схватился за пистолет.
– Ты почему курс на восток держишь?

Грамотный, и в штурманском деле разбирается!

– Тихо, Барон, - приставил ему к виску пистолет Донич.
– Курс туда, куда надо...

Через час я приземлил "Пчелку" в Одесском аэропорту.