Шлейф сандала
Шрифт:
– Так, - согласилась девушка. – И чего же кушать тогда?
– Кору грызть, - захихикала Акулина. – Заодно и зубы покрепчают!
– Иди ты! – огрызнулась Минодора и недовольно посмотрела на меня. – Что-то у тебя слуги больно разговорчивые!
– Это да… распустила я их, - я покосилась на Акулину. – Пороть, наверное, начну.
Служанка фыркнула и вышла, оставив нас наедине. Нужно провести со всеми разъяснительную беседу. Дружба дружбой, но следует следить за языком при посторонних.
– У нас на конюшне порют… - вздохнула Минодора. – Чтоб неповадно было супротив
Я даже не сомневалась, что именно так и делают. Можно было лишь посочувствовать слугам Жлобина.
– Так чего там с едой? – нетерпеливо поинтересовалась купеческая дочь. – Чем же мне лакомиться теперь?
– Запоминай тогда. Соли меньше кушай, приправ всяких, копчений. Все блюда пусть тебе варят, запекают или на пару готовят. От жареного отказаться! Ни булок, ни сладкого. И хлеба один кусочек, не больше! Кушать обязательно в одно и тоже время. И воды пить побольше! – перечислила я. – А еще ходить тебе нужно много…
– Вот так сложности… Я и помыслить не могла, что так оно… - мне показалось, что Минодора начала сомневаться.
– Тело твое, как сломанный механизм, а наша цель его починить, - сказала я, решив, что больше не стану ее уговаривать. Пусть продолжает лопать булки. – Но решать только тебе.
– Выдержу! – Минодора перекрестилась раз, потом другой. – Вот тебе крест! Выдержу!
О как! Посмотрим, посмотрим…
– Ты все запомнила? – уточнила я. – Может, тебе записать?
– Запиши, голубушка! Запиши! – она сжала мои руки. – С Божьей помощью все у меня сладится!
– Конечно. Верить в себя нужно. Завтра снова утром приходи. Начнем тренировки. С ними ты еще краше станешь!
– Хорошо! Как ты говоришь? Тонировка? Приду! С тонировкой-то оно, наверное, совсем другое дело будет, да? Хоть и неведомо мне слово такое!
Ага… «Лада Седан баклажан» с тонировкой!
После того как Минодора свинтила домой, я засобиралась к аптекарю за флаконами. Прошка крутился возле меня, и не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: мальчишка хочет что-то спросить.
– Прошка, чего ты? – спросила я, и он замялся, а потом прошептал: - Еленочка Федоровна, вы Квашню хотите голодом уморить?
– С чего ты это взял? – я приготовилась к очередному перлу.
– Так она ж с такой едой завоет… Потом охлянет да упадет. Без сил-то столько салов на себе таскать труд тяжкий! – задумчиво произнес мальчишка. – Может, мы ей лекарства Евдокии целый кувшин намешаем? Выпьет и схуднет! Ежели за это время днище не отвалится…
Тоже мне диетолог нарисовался! Я, хохоча, потрепала его по новой прическе.
– Ничего с ней не случится. Обойдемся без лекарства. Со мной к аптекарю пойдешь?
– А то! Я ж за вами как нитка за иголкой, Еленочка Федоровна! – Прошка подтянул штаны. – Такая вы любая мне!
– Ну ты и подлиза! – он веселил меня и всегда поднимал настроение. – Пойдем уже!
Мы вышли со двора и направились в сторону Тверской. Настроение у меня было отличное, погода тоже радовала ярким солнышком, которое выглядывало из-за пушистых облачков. Хотелось шашлыков, овощей
на гриле и купаний в прохладной реке с бьющими подводными родниками…– Елена Федоровна! Здравствуйте!
Этот акцент я узнала сразу. Давид Эристави!
За своими мыслями я даже не заметила, что рядом со мной остановился красивый экипаж. Княжеский отпрыск вышел из него, демонстрируя в улыбке все свои тридцать два красивых зуба.
– Здравствуйте, - ответила я, останавливаясь. – Рада вас увидеть снова.
Прошка отошел в сторону и, прижавшись к забору, старательно делал вид, что ему не интересно.
– Я тоже рад видеть вас, - он вдруг взял мою руку и поцеловал ее. – Как вы живете?
– Благодарю вас. Все хорошо, - мне было немного неловко под его темным, пристальным взглядом. Большие темные глаза, длинные ресницы еще сильнее подчеркивали этот выразительный взгляд. Так на меня смотрел Махмуд, когда начинал ухаживать. – Как ваши дела?
Я не знала, как правильно обращаться к нему, поэтому решила просто опустить этот момент.
– Я тоже не жалуюсь, - ответил Давид, а потом вдруг спросил, глядя на мои губы: - Позвольте пригласить вас на прогулку у пруда. Сегодня вечером. Когда на него опускаются летние сумерки, там очень красиво.
Ну, конечно. Вечером на прогулку. Наверное, если бы вместо меня стояла какая-нибудь графиня, то ее бы он пригласил в ресторан или хотя бы на дневную прогулку в парк среди людей. А меня можно охмурять вечерком у пруда, под кряканье уток в камышах. Я не была сведуща во всех правилах отношений между мужчинами и женщинами этого времени, но то, что это неправильно, прекрасно понимала. Неприлично. Нет уж, мачо! Перетопчешься!
– Спасибо за приглашение, но вечером у пруда мне делать нечего, - с каменным лицом ответила я. Меня это очень задело. – Не выношу сырости.
– Я обидел вас? – Давид шагнул ко мне, но я шагнула от него.
– Зачем вы спрашиваете то, что и сами знаете? – я усмехнулась. – Когда вы сопровождали нас, я решила, что мне посчастливилось встретить благородного мужчину. Давайте сделаем вид, что мы никогда не встречались. Так будет лучше.
– Елена Федоровна! – я почувствовала на своем запястье его горячие пальцы и угрожающе протянула:
– Руки убрал, дитя гор. Я тебе не фифа из будуаров.
Пока княжич обтекал от моих слов, я махнула Прошке, и мы быстренько завернули за угол.
Глава 38
Моему возмущению не было предела. Нет, нормально? Вряд ли в этом времени вот так свободно женщинам можно ходить с мужчинами на свидания в сумерках! Если бы Давид хотел чего-то серьезного он бы стал ухаживать за мной, возможно, попытался познакомиться с моими родственниками. В данном случае с дядюшкой. По идее он ведь мной опекается после смерти племянника. Но нет… Я была далеко не дурой и прекрасно понимала, что князья не женились на женщинах, социальный статус которых не дотягивал до их положения. Вот и нечего ко мне свои клешни тянуть! Любовницей я точно не буду!