Шлимазл

Вот так номер! Начальник управления отправил своих людей ловить его — а сам остался. В засаде.

— Полагаю, он еще и ваш сообщник, верно? — голос Ито звучал ровно, безэмоционально.

Долгий вдох и такой же долгий выдох. Теперь от его хладнокровия зависит все.

— Ошибаетесь. Я работал один, — отозвался Стефан. — Во всяком случае, в гетто у меня помощников не было.

— Предлагаете мне поверить в это?

— Я говорю то, что есть. А уж во что верить — никто, кроме вас, решить не может. Зачем вам бригадир, Ито-сан? — попытался он воззвать к разуму. — То, что вы делаете, не решит ничего. Слишком поздно — даже если вы меня пристрелите.

— Поздно — это пускай. Зато я вас таки пристрелю, — хмыкнул сухо тот. — Стоять! — прибавил он, повысив голос. — Дернетесь удирать — я пристрелю вашего приятеля, — он ткнул стволом в голову Отори.

Чтоб его! Твердолобый законник. Плевать ему, что творится в большом городе. Он там, небось, и не был никогда. Для него что Сан-Сан, что загробный мир — суть одно.

— Убийство арестанта против закона.

— Плевал я на закон! Ишь, правильный выискался, — Ито ощерился. — Тем более, что он — такой же преступник. А для задержания террориста любые средства хороши.

Черт! И ведь правда пристрелит. Стефан замер — ноги приросли к месту. Здравый смысл подсказывал бежать, но совесть протестовала. Он знал наверняка — сделает хоть шаг к выходу, и его нагонит звук выстрела. Он до конца дней своих будет терзаться, что позволил убить невиновного.

А Харуми выберется и без него, — пришла непрошеная мысль.

— Оружие на пол! — отрывисто приказал Ито. — Я знаю, что у вас при себе есть шокер и огнестрел. Все на пол! Живо.

Лучше не спорить. Стефан отключил фонарик на шокере, бросил его под ноги. Что за черт! Тех бедолаг, что он сложил на пол возле пункта охраны, уже нашли. И они поведали, чем он вооружен. Вот только пистолет отдать не получится — он же сам дал его Харуми! Как бы хитрый тип не догадался.

— Где огнестрел?! — рявкнул Ито, подтверждая худшие догадки. — В рабочей зоне замок изолятора сбит выстрелом пули. Вынимайте, живо! — он напружинился.

Черт! Даже в полумраке, при бьющем в лицо свете фонаря, ощущается, что он на взводе. Малейшее неосторожное движение — пристрелит и его, и Отори. Пока он, кажется, рассчитывает сдать преступника под суд. Это — единственная надежда для него, Стефана.

— Я его выбросил, — проговорил глухо. — Лишний компромат.

— То есть — сюда вы заявились без оружия, — хохотнул Ито. — Не смешите!

— Почему? Мне шокера достаточно. К тому же я рассчитывал, что вы, жандармы, все дружно кинетесь ловить меня, — прибавил он, добавив глумливых интонаций в голос.

— Бабенке своей, значит, оставил, — хмыкнул жандарм.

Стефан похолодел. Догадался! А дальше даже не нужно особой сообразительности, чтобы сложить два и два. То, что он оставил Харуми с детьми в канале коммуникаций поблизости — и так понятно. Где ближайший выход к жандармерии — тоже легко просчитать. Черт, черт! А она там проторчит еще минут десять минимум. Если не надумает ждать до победного. Да ее прихватят в течение пяти-восьми минут!

— Так или иначе — а оружия у меня при себе больше нет, — он подвинулся на четверть шажка вперед и вбок, одновременно поворачиваясь боком к жандарму.

Надо отправить Харуми сообщение — пусть уходит немедленно! И уводит детей. Ей с ними идти дольше, чем было бы в одиночку. Вот только как это сделать незаметно? Он под лучами мощного фонаря — Ито не поленился, выбрал. И тускнеть свет начнет еще не скоро — аккумулятор полон. И ведь нашлось же!

— Я никуда не ухожу, — поведал на всякий случай. — Отори не виноват — расследование это выявит. И вам будет стыдно.

Сам осторожно засунул руку в карман. Удастся ему набить сообщение на ощупь?

Недоумок — не догадался сделать заготовку на такой случай! Тогда бы один кнопкотык — и сообщение из шаблонов ушло. С другой стороны — телефон кнопочный, примитивный. И это позволяет-таки нащелкать нужный текст. Пусть с ошибками — но Харуми должна догадаться.

— А ну, замер! — рявкнул неожиданно Ито.

Стефан вздрогнул, уставился на него. Тот по-прежнему прятался в ослепительных лучах фонаря, но направленный в голову ствол различить удалось.

— Ты что там делаешь? — процедил сквозь зубы жандарм.

— Я? — тупо переспросил Стефан, отчаянно щелкая клавишей. — Н-ничего… я стою на месте… как вы и приказывали, — яркий свет заставлял моргать.

Вид, должно быть, жалкий. А Ито явно в ярости. Того гляди пальнет — и чхать на благие намерения. Есть! Он отправил одно слово — уходи. Хотелось надеяться, что Харуми поймет — подразумевается немедленно.

— Что там у тебя в кармане? — жандарм, выставив перед собой оружие, медленно двинулся к нему.

Стефан успел-таки отправить и слово «живо».

— Ничего, — повторил он. — Я ничего не делаю, — в доказательство он вынул руку из кармана, продемонстрировал обе ладони, подняв их вверх.

— Шокер пнул ко мне, — рыкнул Ито.

Пришлось подчиниться. Эх, жаль, ствол был один! И тот сейчас не при нем. Такая была бы возможность: чертов жандарм отошел от заложника, и целится теперь не в Отори, а в него. Можно было бы рискнуть. Но нечем. Нечем! Должно быть, сожаление отразилось у него на лице. Жандарм ощерился.

Глава 21

— У тебя сбоку висят наручники, — сообщил Ито. — Нарочно для тебя приготовил. Надень и пристегнись к скобе сбоку на стене. Давай, живо! — прикрикнул он, видя, что Стефан колеблется.

Пришлось подчиниться. Вот же черт!

Но время идет — и это хорошо. Прошло уже минуты две, и все это время Ито на виду. Не позвонил никуда, не сообщил ничего. А значит, у Харуми есть время удрать с детьми. Она теперь знает, что ждать его не нужно. Лишь бы не вздумала геройствовать! И выполнила, что он ей велел.

Впрочем, с детьми ей будет не до геройства. Ее дело — спасти себя и их.

А Ито, раз уж не пришиб его сразу, навряд ли сделает это в ближайшую пару суток. Он ведь хочет, чтобы все было по закону. И тут время снова будет работать на Стефана. Пока жандарм станет разводить церемонии, станет ясно, что обстановка в городе переменилась. И закон — тоже.

Да и Харуми может рассказать, что он застрял в жандармерии. А уж Сара найдет способ выковырять его отсюда — пусть и не сразу.

Жандарм приближался медленно, опасливо. Это правильно.