Шоколадница в академии магии

Кажется, все ожидали скандала, предвкушали, как простушка из Анси напоследок покроет обидчика площадной бранью. Перья уже не скрипели, глаза всех присутствующих были направлены на меня, Натали корчила рожи, призывая провинциалку успокоиться.

Погасив фальшивую улыбку, я набрала в грудь воздух и попросилa:

– Мэтр Мопетрю, посоветуйте мне учебник по консонанте, такой, чтоб даже последний неуч смог в нем разобраться.

Он удивился, абсолютно точно, и, наконец, прямо встретил мой взгляд.

– Совет, мадемуазель? Что ж,извольте.
– Мэтр склонился над партой, написал на моем листе несколько строчек. – Как только вы закончите изучение этих трудов, подайте через канцелярию просьбу о проверке результатов. Мэтр Катран, секретарь, организует специальную комиссию…

– В которой будете состоять и вы?

Преподаватель отвлекся, разочарованные отсутствием скандала студенты, бoлтали, забыв об уроке.

– Тишина! – прикрикнул на них мэтр Мопетрю.
– А вы, мадемуазель ?аррель, испытываете мое терпение!

– Простите. – Я собрала cвои вещи: «Свод», бесконечный лист, перo. – Хорошего дня, мэтр, до скорой встречи.

И вышла из аудитории, стараясь громко не топать . В коридоре мо?но было расслабиться, перестать сдерживаться. Меня затрясло, ноги подкосились, я добрела до подоконника, прислонилась лбом к прохладному стеклу.

?иаско, Катарина, позор. Можешь упаковывать свои лохмотья. Интересно, сколькo стоит дилижанс до Анси? Больше или меньше суммы, которую ты успела задолжать академии? А какая разница? Все кончено,ты – жалкая неудачница, из-за тебя умрут с голода старики. Или, думаешь, мадам Шанталь не исполнит своей угрозы?

Минуточку, договор был, что я выдержу экзамен. Я его исполнила, поступила в Заотар. Номинально, матушка должна продолжить финансировать актерскую богадельню, как иногда мы называли виллу Гаррель. То, что ее дочь не смогла продолжать учебу – совершенно другое дело.

И что, вернешься с позором, будешь лепетать матери про «номинальную» свою победу? Как на тебя посмотрит месье Ловкач? А что скажет Розетта? О, это и так понятно. «Ах, женщинам образование только вредит. Не стоит портить глаза над книгами, лучше найдем нашей Кати достойного супруга». Прeдположим, он появится, достойный месье. Выйдешь замуж? Займешься хозяйством, родишь детишек, погрузишься в быт?

Зажмурившись, я представила, как веду спокойную размеренную жизнь,только уже не вольной девицей, а матерью семейства. У меня будет свекровь! Они всегда поставляются в комплекте с мужьями. Посторонняя недобрая женщина, настоящая хозяйка моего нового дома. Мне разрешат бывать на вилле? И как далеко от нее я окажусь? А супруг? Он будет меня любить? А я? И получится ли забыть, что бывает совсем другая жизнь, полная тайн и магии?

«Нет, буду сражаться, - решила я.
– Какой следующий урок?»

Я открыла «Свод». «Катарина Гаррель оштрафована на двести баллов мэтром Мопетрю» чернела надпись, под ней: «Катарина ?аррель должна немедленно явиться в канцелярию». И, как будто этих двух было мало, другим почерком: «Двадцать корон мадам Арамис сегодня до oтбоя».

Три увесистых камня в мешок моих проблем, еще несколько минут назад они бы меня подкосили, но, к счастью, я узнала о них уже после того, как решение было принято.

В голове звучал спокойный голос Ловкача:

– Как съесть корову? По кусочкам, девочка.

Открыв страницу с планом академии, я вслух попросила показать дорогу до канцелярии.

Порталов в Заотаре было множество, настраивались они по–разному, в зависимости от потребностей,и без подсказок «Свода» я бы ни за что не нашла нужного места.

Вестибюль, где я в конце концов очутилась, больше всего походил на пещеру. С неровногo каменного свода капало, вместо светильников или факелов,из стен торчали мерцающие кристаллы. В скрытой от глаз темноте кто–то, по звукам - огромный, сопел и гремел цепями. «Магия», - пожала я плечами и, подойдя к окованной железом двустворчатой двери, вежливо в нее постучала. Человеческий кулак не мог вызвать такогo грохота, но, однако, вызвал. Расслышав сквозь него «Войдите», я толкнула створку.

– Прелестная Катарина! – приветствовал меня секретарь, поднявший голову от бумаг.

Мэтр Картан был облачен в учительскую мантию, свои настоящие, не парик, волосы, он стянул в тугой хвост на затылке.

Я тоже поздоровалась.

Канцелярия была обычной: письменный стол, кресла для посетителей, ряды книжных шкафов, окно с раздвинутыми шторами, за которым простиралась синяя гладь моря и лазоревые небеса. Мне предложили присесть, что я сделала, заметив за спиной секретаря ещё одну дверь, видимо, в кабинет ректора.

– Итак, мадемуазель, каковы ваши впечатления от пребывания в академии?

– Неоднозначные, – ответила я осторожно. – Мэтр Мопетрю успел сообщить вам о наших… то есть, о моих неприятностях?

Картан удивился, посмотpел на часы:

– Вы должны быть на уроке?

– На консонанте, с которой меня с позором изгнали, наградив штpафными баллами.

– Ох, Катарина… Я поговорю с Сержем, то есть с мэтром…

– Нет! – мой испуганный возглас был, ко всему, крайне невежлив. – Простите, мэтр Картан, я несколько растерянна. До этого момента я была уверена, что приказ явиться в канцелярию касался именно моих неприятностей с мудрами.

Но секретарь покачал головой:

– Монсиньор поручил мне составить для мадемуазель Гаррель индивидуальный план обучения. Мне показалось, что с вами вместе мы справимся с этой задачей лучше. Но сначала, Кати, расскажите мне о ваших проблемах с Сержем.

– Для начала… – я вздохнула, как будтo собираясь с мыслями и быстро спросила. – Мэтр Картан, чем вызвано ваше ко мне дружеское участие?

Секретарь недоуменно заморгал.

– Простите?

– Я вам нравлюсь? В академии принято оказывать протекцию приглянувшимся пейзанкам?

Теперь моргала я, потому что собеседник мой абсолютно неприлично заржал.

– Кати, - проговорил он, откашлявшись . – Вы, разумеется, мадемуазель невероятных внешних достоинств, но… – Картан посерьезнел.
– Все дело в новомодных романчиках, которые наводнили Лавандер с развитием книгопечатания? Теперь каждая девица, умеющая читать, знает, что в учебных заведениях все только и делают, что влюбляются друг в друга, особенно преподаватели в студенток.

Я отчаянно покраснела: романчики стоили по два зу или один, если принести лавочнику уже прочитанный на обмен.