Шоу продолжается

Перед обедом было очередное выступление перед наставниками. Они трижды прогнали номер и каждый раз у Нобу срывался голос в припеве.

— Это не работает, — покачала головой учитель Мин. — Нобу, мы говорили об этом в пятницу и ты тогда утверждал, что сможешь исполнить это к четвергу. Но сегодня вторник и у тебя ни одного успешного выступления.

Нобу низко опустил голову.

— Мы договаривались, что, либо вы исполняете это чисто, либо партии возвращаются к Хару, — задумчиво продолжил Джону. — Кан Тэюн и Ли Шэнь со своими припевами справляются. Не всегда, но чаще всего. Оставлять их — все еще рискованно, но это хотя бы понятный риск. От Нобу чистое исполнение лично я не слышал ни разу. Сегодня вторник, эта часть номера все еще плохо звучит.

— Я бы лучше отдала Хару весь припев, — задумчиво произнесла Минджи. — Время еще есть, отрепетировать перестроение они успеют. Рисковать баллами для всей группы из-за одного…

Нобу низко опустил голову. Они могли поменять расстановку в пятницу, Хару бы забрал припев, отдал свои строчки Тэюну, Тэюн свои — Ёнмину, Ёнмин — Нобу. Тогда Нобу уговорил оставить все, как есть. Теперь времени на столь масштабные перемены нет, они просто забирают припев, и у Нобу останется буквально несколько строчек. То есть, в номере он будет чуть ли не на позиции подтанцовки. Видимо, это карма.

Наставники попросили их исполнить номер в четвертый раз, только теперь Хару должен остаться в центре и исполнять весь припев целиком. Так как он был морально готов к подобному варианту развития ситуации, это выступление прошло хорошо.

Такие репетиции перед наставниками проводились два-три раза в неделю. В следующий раз прогон будет уже на сцене, а не здесь. Чтобы просмотреть номера, наставники собирали в одном зале по две группы, поэтому все попытки хорошо выступить проходили под внимательными взглядами соперников.

Противники группы Хару исполняли песню «Feel Special», которая изначально чуть полегче для парней, чем «I can’t stop me». Но важнее другое. Главным вокалистом у них был Ли Минки, лучший из всех вокалистов проектов. Плюс, у них в группе оказалось сразу двое парней, которые до этого потеряли позиции главных вокалистов. То есть, это с самого начала было сражение гармоничной вокальной группы и любимых зрителями шоу упрямцев. И не факт, что люди в зале «простят» популярной группе Хару плохое исполнение.

Когда две группы вышли из зала, где наставники оценивали их подготовку, они попросту разошлись по разным концам коридора. Уже в тренировочном зале переживания вырвались наружу.

— Черт, у них все очень хорошо получается! — недовольно высказался Ёнмин. — А у нас полно рискованных решений.

— Без риска мы на их фоне будем выглядеть вообще школьной самодеятельностью, — заметил Хару.

Но, на самом деле, ему тоже было не по себе. Вряд ли они вылетят, если проиграют этот раунд. Но вот распределение по группам… В следующий раз выбирать трейни будут Главные Танцоры. Если у Шэня не будет тысячи баллов, сможет ли он получить первое место? Его главный противник — Юнбин, там разница в голосах небольшая. Поэтому заработать тысячу баллов очень нужно.

— Давайте просто репетировать, — сказал Чанмин. — До обеда еще тридцать минут, можем прогнать еще разок. С вокалом.

Хару уже ненавидел эту песню. Он и про прошлые так думал, но сейчас это чувство было особенно сильным, потому что репетировали они больше.

Когда в здании общежития включили громкоговоритель — так их приглашают на обед — они уже не репетировали. Просто отдыхали.

— О, еда! — Ёнмин вскочил на ноги.

Остальные тоже начали быстро подниматься, чтобы успеть в столовую как можно раньше. Хару тоже встал, но к выходу не спешил.

— Нобу, подожди. Нужно поговорить.

Нобу практически все утро молчал, не участвовал в разговорах и пытался особо не отсвечивать. Можно было подумать, что ему стыдно, но… Хару не верил.

Чанмин и Шэнь, вроде, тоже хотели остаться в зале, но Тэюн потащил их к выходу. Друг всегда чутко улавливает, что Хару нужно. Дверь за собой Тэюн, впрочем, не закрыл.

— Я должен извиниться, — первым начал разговор Нобу, — Прости, я не думал…

— Не нужно, — прервал его Хару. — Я не хочу слушать извинения, потому что абсолютно уверен, что ты сделал это специально. Даже если я тебе так срочно бы понадобился, у тебя был мой номер.

— Я… потерял телефон… мне его только вечером вернули…

— Мой номер есть у Ёнмина, Ноа, Сонуна и еще кучи парней, которые тоже живут в этом общежитии. Ты мог попросить их мне позвонить. Но ты предпочел бегать по общежитию и доставать вопросами людей из стаффа. Чтобы не понимать, к чему это приведет, нужно быть непроходимым идиотом. А ты — не идиот. Если сейчас тебе нравится изображать жертву и делать вид, что мы все такие злые, нарушаем правила, а потом тебя же и обижаем — вперед, ты в своем праве. Лично я спорить и ссориться с тобой не собираюсь. Как-то унижать — тем более. Но не нужно делать вид, что мы друзья. Просто держись от меня на расстоянии, потому что я считаю, что ты сделал это специально и прощать подобное не намерен.

Нобу заплакал. Причем, у него не пара слезинок из глаз выкатилась, а практически водопад начался.

— Прости, я не хотел, чтобы вас наказывали…

— Нас еще не наказали. И, когда накажут, я спокойно эту приму. Мы покинули общежитие и попались, тут все справедливо. Но простить тебя? Нет. Я точно знаю, что всему стаффу было плевать на то, где мы находимся. Если бы ты не приставал к ним с вопросами, никто бы не начал нас искать. У меня все.

И Хару первым вышел из зала. Он видел, что Нобу косился на камеры в зале. Видимо, пытался понять — сказал ли Хару что-то достаточно плохое, чтобы чудеса монтажа превратили его в монстра, который обижает невинных детишек. Но вряд ли Нобу знал о том, что по контракту NBS не могут выставлять Хару злодеем. Поэтому разговор в танцевальном классе либо не пустят в эфир, либо покажут всю историю целиком. И тогда… Хару с парнями будут бунтарями, которые при этом никому не навредили, а Нобу… то ли тупым, то ли злым. Мнение зрителей, скорее всего, будет таким же, как мнение трейни: нет единого решения о том, какой же Нобу человек на самом деле.

После обеда стало известно, что Хару, Тэюна, Шэня и Чанмина вызывают в продюсерский центр. Приехала Им Минсо. Стало немного страшно — мало ли, что она скажет.

Но она была в неплохом расположении духа, даже предложила им сесть.

— Мы знали, что трейни выходят в город, — сразу заговорила она. — И предпочитали делать вид, что этого не замечаем, если «беглецы» возвращались до отбоя. Но это незаконно, потому что в общежитии есть несовершеннолетние и стафф должен отвечать за их безопасность. До тех пор, пока вы сами соблюдали адекватные правила безопасности и не попадались, все было в порядке. Сейчас правила придется ужесточить. Сегодня об этом дополнительно объявят всем стажерам. Насчет вас… Совсем не наказать мы не можем — вы нарушили правила и об этом стало известно. Наказать слишком сурово — тоже, потому что всем очевидно, что до вас это правило нарушил как минимум каждый второй. Поэтому сделаем так. Если Ли Шэнь в следующем голосовании займет первое место среди танцоров и вы снова будете выступать вчетвером, то мы сами добавим вам в группу трех человек и выберем песню. Если он не будет первым, то мы добавим временное правило, что вы не сможете быть в одной группе.

Хару кивнул. Кажется, обошлись малой кровью.

— Также наказанием будет тот факт, что это происшествие будет добавлена в серию. И вам придется дать интервью и извиниться перед теми, кого как-то задело ваше… неидеальное поведение, — добавила Минсо. — Последнее уже не столько из-за нарушения правил, сколько из-за вашей беспечности. Вы вообще задумывались, насколько выделяетесь в толпе, когда стоите вместе?

Хару переглянулся с Тэюном. Вчера он и сам понял, что они немного… заметны. По отдельности еще сошли бы просто за случайных прохожих, но вместе…