Шоу продолжается

В помещении был приятный полумрак, а еще пахло свежим ремонтом и деревом. Возможно, потому что стены обиты деревянными панелями — где-то полностью, где-то до середины. Несколько пустых книжных шкафов тоже, на первый взгляд, неприлично новых. В комнате стоял большой кожаный диван, весьма вычурный, к слову — спинка с «каретной стяжкой», резные ножки. А еще было два окна, оба смотрели на соседние помещения, а не на улицу. У одного из окон стояло оборудование, которое уже работало, создавая в комнате легкий гул. Мониторы, колонки, всякие кнопочки — выглядело это как рубка космического корабля

— Это большая, многопрофильная звукозаписывающая студия, — начал менеджер, — Так как многие здесь в первый раз, я проведу вам короткую инструкцию. Это помещение называется контрольной комнатой. Вот на этом диване вы будете ждать своей очереди, пока продюсеры работают. Это — консоль, их главный рабочий инструмент в данной комнате. За стеклом — вокальная кабина, именно там вы будете записывать свой вокал. Вот за этим стеклом — «живой» зал, там делается запись музыкальных инструментов и, при необходимости, там можно записать живое выступление нескольких вокалистов сразу. Но в «живом» зале вы сегодня работать не будете, поэтому мы там ничего и не включали. Садитесь на диван, продюсеры скоро будут. А, и последнее. Вот тут можно выпить воды. Не стесняйтесь, пейте столько, сколько нужно. Туалет ровно напротив студии, просто выходите из этой двери и та, которая напротив, — туалет.

Менеджер смерил их внимательным взглядом, словно пытаясь по внешнему виду определить уровень интеллекта — поняли ли они, куда ходить по нужде — а потом вышел из комнаты. Семь стажеров остались в помещении с мужчиной, который сидел за контрольной панелью. Мужчина молчал, только щелкал мышкой, проводя какие-то манипуляции на компьютере. Хару уселся первым, остальные нерешительно присели рядом. Диван длинный, поэтому они уместились всемером, пусть и было тесновато. Молчали. Тэмин начал нервно стучать ногой, на него тут же кто-то шикнул, требуя прекратить. Хару продолжал с любопытством разглядывать обстановку. Здесь все очень темное, свет приглушенный, есть яркие акценты — те же подушки на диване, большая картина на стене. Картина интересная. Не в плане оценки художественного мастерства, а именно тем, сколько на ней всего изображено. Это что-то вроде панорамы американского бара двадцатых годов. Есть сцена с музыкантами и певцом, танцующие пары, столики по краям танцпола, гости за столами, официанты с подносами. Много людей, объектов, деталей — есть, чем занять мозг, чтобы не думать о записи.

Вскоре дверь студии открылась и внутрь вошла Им Минсо в сопровождении мужчины лет сорока. Он широко улыбался и выглядел очень воодушевленным. Его представили — Ан Роун, музыкальный продюсер, работал над всеми четырьмя треками для шоу. Сидящего за консолью мужчину тоже представили — Ли Джунхён, звукорежиссер.

Стажеры тоже представились.

— Какой красавчик, — удивленно покачал головой Ан Роун, обращаясь к Хару. — Я думал, что его камера таким красивым сделала, но он в жизни нисколько не хуже.

Хару смущенно поклонился.

— Может, он запишется первым? — Ан Роун обратился к Им Минсо, но та отрицательно покачала головой:

— У него нет опыта. Ким Дэхви, ты вроде уже что-то записывал ранее?

Тот поспешно кивнул. Насколько Хару знает, Дэхви и сам пишет песни, но сейчас он это сообщать не стал.

— Рэпер? — догадался Роун, — Хорошо, пусть будет рэпер. Давайте начнем!

Продюсеры расселись у консоли, спиной к стажерам. Дэхви вошел в вокальный кабинет. Минут пять, наверное, все готовились к записи. Дэхви за стеклом устанавливал на пюпитре листы с лирикой, продюсеры перешептывались, настраивая звук. Минсо сидела чуть в стороне, словно пришла просто понаблюдать.

Запись началась. Сделали несколько дублей. Со стороны не было ничего сложного: Дэхви просто зачитывал свои строчки в микрофон. Но вот после того, как его рэп-партия была записана, Минсо встала со своего места и указала на Хару:

— Пойдем, ты следующий.

Хару надеялся, что вторым пойдет Минки, но не устраивать же здесь сцену поэтому он просто вошел вслед за Минсо в вокальную кабину. Она решила сама ему все объяснить.

— Наушники наденешь позднее, — сказала она. — У тебя будет минут пять на то, чтобы осмотреться, привыкнуть к окружению. Хоть стены щупай — главное, чтобы тебе здесь было комфортно. Положение микрофона нужно отрегулировать под твой рост. Встань прямо, шею немного вытяни, чтобы открыть диафрагму. Сам отрегулируй микрофон по себе.

Минсо указала ему на стойку. Хару, положив листы с лирикой на пюпитр, поправил микрофон, настраивая нужную высоту.

— Наушники, — напомнила Минсо, — Бумаги положи, как тебе угодно. Сначала проверим звук, только потом будет запись.

И она вышла из вокальной кабины. Когда закрылась дверь стало очень тихо. Хару решил воспользоваться разрешением Минсо и подошел пощупать стены вокальной кабины. Они были обиты чем-то вроде плотного поролона, еще и с рельефом. Хару присел на корточки, пощупал пол — войлок. На потолке, кажется, тоже поролоновые панели. Ими же обита дверь. Забавно. Во всем помещении всего несколько «жестких» предметов — микрофон, пюпитр, окно в контрольную комнату и ручка двери. Не хватает только смирительной рубашки для самого Хару.

Наушники висели на стойке пюпитра. Хару надел их, тут же услышав голос Роуна:

— А ты любопытный: даже пол пощупал. Давай проверим расположение микрофона. Можешь распеться немного?

— Сейчас, — ответил Хару, вставая прямо.

Он разложил на пюпитре листы с лирикой, немного размял плечи, покрутил головой, даже чуть попрыгал, сбрасывая напряжение. Удивительно, но он больше не волновался. Ему действительно было интересно все вокруг — и эта комната, и процесс записи, столько всего нового. Немного распелся в микрофон, поправил его положение, подняв чуть выше. Отрегулировал и пюпитр.

— Готов? — спросил у него Роун.

— Да.

— Начнем с вступления.

— Я ведь могу петь не так, как в демо-записи? — уточнил Хару.

— Собственный стиль приветствуется, — ответил Роун.

Хару стало еще спокойнее: как минимум, сейчас от него никто не требует копирования демо. Поэтому спел чуть ниже, последнюю строчку практически прошептав.

— Шикарно! — радостно воскликнул Роун в наушниках. — Мне очень нравится, особенно шепот в конце. Молодец. Если выиграешь — так и запишешь итоговый вариант. Но для выступления на сцене шепот… это сложно для новичка. Поэтому, давай точно так, но допой эту строчку в низкой тональности, окей?

— Хорошо, — согласился Хару.

В танце, скорее всего, громко шептать и правда будет сложновато. Он сделал несколько глубоких вздохов, дождался начала музыки и запел. Потом сделал еще один дубль, на всякий случай, чтобы потом перейти к записи остальной песни.

Роун его часто хвалил. Но больше давал советы и просил что-то переделать. Иногда Хару сам предлагал что-то, потому что он так умеет. В какой-то момент вышел обратно в контрольную комнату, чтобы попить воды — нельзя допустить сухости голосовых связок, так они теряют эластичность.

В итоге, он один простоял в вокальной кабине около получаса. Зато на выходе получил приятную характеристику от Роуна.

— Он мне нравится, — обратился тот к Минсо. — Он ведь будет в группе?

— Первый номер в зрительском голосовании, — улыбнулась Минсо. — Это его называют «звездным мальчиком».

— Да? Неужели зрители голосуют за кого-то нормального? Я удивлен… Ну, кто следующий?

Минсо отправила на запись Юнбина. И тоже зашла вместе с ним, что-то объясняя. Хару в это время. налил себе еще водички и стоял у кулера с водой., поэтому через окно увидел, как Юнбин тоже щупает стену. Нет, ну вот правда, интересно же… Странными выглядят, скорее, те, кто делает вид, что им все равно…