Шоу продолжается

— Понимаю. Да, давать парням такие образы рискованно, но… мне кажется, это будет красиво.

На какое-то время они замолчали. Минхёк допил свой кофе и встал с дивана, чтобы поставить пустую кружку на стол.

— Эти семеро — предполагаемая группа? — спросил он, остановившись у одной из досок.

Минсо кивнула.

— Некоторые смотрятся тут несколько… не к месту, — хмыкнул Минхёк и вернулся на диван, в этот раз сев ближе к Минсо.

— Одного меня вынудили взять, — Минсо обиженно надула губы. — Им, видите ли, в группе нужен ранимый милашка. Замшелые традиции, будто мир схлопнется без какого-то архетипа.

Минхёк слегка приобнял ее за плечи одной рукой:

— Не пыхти, сестренка. У тебя все получится. Хару будет центром группы?

— Да, — кивнула Минсо. — Чувствую, из-за этого первое время танцевать в полную силу группа не будет… Ну и ладно. На фоне нынешней тенденции… у всех красивые танцоры, а у меня будут красивые вокалисты.

— Ли Шэнь ведь тоже поет? — уточнил Минхёк.

— По словам их педагога — да, особенно, если вернется к практике… Погоди… откуда ты знаешь их по именам?

Она с подозрением обернулась к брату.

Минхёк ненавидит корейские развлекательные шоу. Он вообще не особо любит такого типа телепередачи, независимо от страны. Ситкомы даже не смотрит, потому что «я сам знаю, когда мне смеяться».

— Я не могу посмотреть шоу, которое снимает моя любимая сестренка?

— Можешь. Но я не верю, что ты бы потратил… десять с лишним часов на это.

Минхёк улыбнулся и виновато признался:

— Наён нравится твое шоу. У меня был вечер под кодовым названием «я разделяю интересы своей дочери».

— Десять. Часовых. Серий, — напомнила Минсо, — Это явно не один вечер. Насколько же сильно ее должно было заинтересовать мое шоу, что ты согласился потратить на это десять часов?

Минхёк вздохнул:

— Не делай из этого события. Да, Наён впервые фанатеет по чему-то. Ей семнадцать, это нормально. Я, честно говоря, раньше даже беспокоился, что она никогда не тащилась по каким-нибудь певцам или актерам.

Минсо потерла рукой лоб. А потом спросила:

— То есть, она фанатеет по кому-то из парней, которые снимаются в моем шоу?

— Да, — обреченно вздохнул Минхёк.

— Пожалуйста, скажи, что это Юнбин, — попросила Минсо.

Минхёк отрицательно покачал головой, при этом выглядя таким виноватым, словно это он сам устроил влюбленность своей дочери в парня, с которым та даже не знакома.

— То есть, она втюрилась в мое личное наказание, — подытожила Минсо.

— Почему сразу наказание? Милый парень. Кстати, хорошо подходит под концепцию «плохиша с принципами». Того япошку он на место поставил круто.

Минсо выставила вперед руку, требуя брата замолчать:

— Этот милый парень меня ежедневно до мигрени доводит просто фактом своего существования!

Минхёк расхохотался. Минсо продолжила вслух возмущаться:

— Почему из всей толпы привлекательных голосистых парней она выбрала именно этого? Чем ее… какой-нибудь американский Бибер не устроил?!

— Бибер просто не кореец, — еще больше развеселился Минхёк. — И потом, Хару конвенционально красив… а Бибер просто привлекателен.

[*Конвенциональная красота — это определение общепринятой красоты, усредненной и, так сказать, модной.*]

— Какая разница? Влюбилась бы в актера Ли Минхо, пусть он и староват уже для нее. И не говори, что Ли Минхо тоже недостаточно красив для твоей любимой дочурки.

[*Ли Минхо — известный корейский актер*]

— Я хочу его поснимать, — внезапно заявил Минхёк. — Хару, разумеется, а не Ли Минхо.

Возмущенная речь Минсо оборвалась на полуслове. Минхёк в Корее больше известен как поэт. Но, вообще-то, он известный фотограф, снимал многие рекламные кампании, делал фотосессии для модного глянца в США и Европе. Именно фотография является его основным заработком, стихи — это просто то, что он не может не писать.

— Устроить ему фотосессию? — уточнила Минсо. — А зачем?

— Просто так, — ответил Минхёк. — Мне любопытно. Не смотри так на меня, любой родитель поступил бы так же на моем месте, если бы у него была такая возможность.

— Ты ведь понимаешь, что этому… конвенционально красивому парню в ближайшие два года отношения заводить будет нельзя?

— И хорошо, — уверенно кивнул Минхёк, — Они еще слишком молоды для отношений. Но мы с тобой оба знаем, что твоего сурового запрета хватит максимум на полгода, потом твои мальчики-зайчики найдут, с кем можно трахаться без обязательств. А еще я знаю Наён, она бывает очень изобретательна, отрицать возможность их скорого знакомства, сама понимаешь, наивно. Если они познакомятся и она не разочаруется в образе, который себе придумала… даже я не смогу остановить ее от необдуманных поступков. Поэтому я хочу… подстраховаться. Хочу пообщаться с парнем. Кто знает — может, на него повлиять проще, чем на мою любимую малышку?

Минсо откинулась на спинку дивана. Она давно допила кофе, но поставить кружку было некуда, поэтому так и держала ее в руках. Хотелось запульнуть ее куда-нибудь. Еще только таких проблем ей не хватало. Даже при том, что проблем пока еще нет.

— Хорошо, — вздохнула она. — А где ты будешь проводить фотосессию? Мне нужно что-то готовить?

— Съемка в моей студии. Пусть принесет два комплекта одежды: синие джинсы и белую футболку, и черные брюки с черной рубашкой. Можешь выдать ему какие-нибудь аксессуары, если хочешь. Будем считать, что это… просто портретная съемка. Для социальных сетей.

Минсо устало кивнула. Про Хару и социальные сети с ней тоже сейчас лучше не говорить. Она не была готова разбираться с рекламой еще как минимум две недели, а тут это…

Глава 20 (Не)Легкие деньги

Хару казалось, что в общежитии он займется обдумыванием поста для рекламы бренда, но усталость была такой сильной, что он уснул еще до официального отбоя. В пижаму переодеться успел, а вот кровать не расправил, Кто-то из парней заботливо укрыл его покрывалом с кровати исключенного соседа-водолея, так он и проспал до подъема.

С утра все привычно. Спортивная форма, разминка на ступенях общежития, короткая пробежка. Тут Хару понял, что для съемки нужно встать пораньше, чтобы привести себя в порядок. Ведь обычно он принимает контрастный душ, чистит зубы, умывается и наносит на кожу уходовые средства уже после пробежки.

Ежедневные визиты нуны для проверки того, как Хару ухаживает за кожей, Тэюн в шутку называл «косметическим террором». Но сейчас Хару начал замечать реальные изменения. Не внешние — тут он не особо видел различия. Ему словно стало комфортнее. Тонкая светлая кожа часто вызывала легкий дискомфорт, что несколько раздражало. То стягивает, то чешется, то реагирует на жару… а тут — благодать. Он, наконец-то, перестал ежедневно думать о том, за что ему такое наказание в виде аристократической бледности. Так что… пятнадцать минут утром и вечером — незначительная плата.