Шоу Уродов

Нарочито не спеша, Майк натянул свою одежду, потом посмотрел сначала на Джинкс, которая прятала от него свой взгляд, затем на уродца.

– Я хочу убраться отсюда. Я считаю твой план чертовски безумным, но, черт возьми, я согласен.

Урод захихикал.

– Как будто у тебя есть другой выбор.

Майк ухмыльнулся.

– Вообще-то, есть. Я мог бы найти того тощего длинного чувака ростом с телеграфный столб, или того пирата, и сообщить им, что ты задумал.

Джинкс метнулась к нему, как кобра в броске, и с такой силой отвесила ему пощечину, что опрокинула парня снова на кровать.

Майк осторожно коснулся своей пылающей от удара щеки и уставился на Джинкс в немом вопросе. Он ожидал увидеть в ее глазах гнев, ярость или еще какую-нибудь сильную эмоцию, чтобы понять, что ее так разозлило, но она выглядела на удивление спокойной.

– Скажи что-нибудь подобное еще раз, - сказала она таким ледяным тоном, что его пробрала дрожь, - и я сама убью тебя.

Урод снова засмеялся своим странным смехом.

– Драма!

Майк сел и отодвинулся от Джинкс, настороженно глядя на нее.

– Ну ты и сука конченая. Я думал...

– Неважно, что ты думал. Я использую тебя, так же, как Иеремия использует меня, - перебила его девушка. Ее глаза оставались по-прежнему холодны, но тон немного смягчился.
– Если тебе станет легче, я не хочу причинять тебе боль.

Майк снова потрогал свою щеку, хмуро глядя на нее.

– Могла бы быть и понежнее после того, что между нами было.

Она покачала головой, закатив глаза.

– Переживешь. Просто знай свое место.
– Она протянула ему руку, и он неохотно принял ее, поднимаясь с кровати. Джинкс не отпустила его за руку даже когда он встал рядом с ней.
– Ты лучше слушай меня. Я знаю, каково это, когда тебя используют. Сама через это прохожу, если ты не заметил. Но не путай сочувствие со слабостью. Ты сделаешь то, что мне нужно. Это наш единственный шанс наконец-то выбраться отсюда. И я не намерена отступать.

Майк почувствовал, как его охватывает гнев.

– Даже ценой моей жизни?

Джинкс сжала его руку.

– Да.

Майк выдернул свою руки из ее ладони и отступил от нее.

– Ты брехливая сука.
– Он с усмешкой посмотрел на нее.
– На самом деле ты не пыталась сбежать, когда вы с Дэниелом затащили меня в тот шатер. Это была уловка. Ты искала лоха. Сначала нашла Дэниела, но его убили. Я - твой запасной план. Ты мне противна, Джинкс. Ты не лучше, чем они.

– Альтернатива нашему плану, по крайней мере, ничем не лучше того, что тебя ожидало здесь.
– Она подошла к окну, оглядывая повозки и шатры снаружи. – Ты уже видел достаточно, чтобы понять, что здесь смерть – это не самое страшное.

– Это уж точно, - крикнул со своего кресла уродец.

Майк обернулся к существу, едва сдерживая гнев.

– Я хотел бы узнать, - он снова посмотрел на Джинкс и указал дрожащим пальцем на уродца, - почему эта тварь помогает тебе? Почему ты не оказалась с раскроенным черепом на столе вместе с остальными пленниками?

Бледное лицо Джинкс покраснело.

– Дело в том, - она стушевалась, словно ей было стыдно признаваться в этом, - что некоторым уродам, в основном пожилым, занимающим высокое положение в их иерархии, разрешено... как бы... держать... людей в качестве домашних животных. Иеремия выбрал меня, тем самым спася мою жизнь. Ты тоже обязан ему своей жизнью. Без его помощи мы бы не смогла вернуть тебя в этот мир.

Майк был поражен тем, что услышал - Джинкс выражала благодарность этому... чудовищу. Но сейчас ему нужно было обуздать свои чувства, которые он испытывал к уроду, чтобы разобраться в ситуации.

Он глубоко вдохнул и очень медленно выдохнул.

– Итак, я правильно тебя понял, мы собираемся угнать этот механический танк-паук, эту большую металлическую штуковину, и вторгнуться в сумеречную зону. Там мы найдем главарей этого балагана и уничтожим их, тем самым положив конец этой кровавой бойне.

Уродец хрюкнул.

– Это немного сложнее, но по сути, да.

Майк рассмеялся.

– Ты можешь объяснить мне, почему никто никогда не пытался сделать это раньше?

Урод (Иеремия, напомнил себе Майк) уставился на него и помедлив, сказал:

– Я не могу с уверенностью сказать, что это никогда не пытались сделать. Однако, подозреваю, что нет. Здесь слишком много мер предосторожности, слишком много ловушек, чтобы устранить саботажников.

Майк снова рассмеялся и повернулся к Джинкс.

– Серьезно? А разве мы не попадем в те самые ловушки? Должен сказать, чем больше я узнаю об этом вашем заговоре, тем глупее это звучит. А он?
– Парень пренебрежительно кивнул на Иеремию.
– Какая, черт возьми, ему выгода от этого? Ведь покончив с этой нечистью, мы покончим и с ним.

Урод кивнул.

– Все правильно.

– Оооо! И ты такой самоотверженный тип, что готов пожертвовать своей жизнью ради человечества?

– Ты просто не все знаешь, - проговорил Иеремия таким тоном, словно поучал ребенка.

– Правда? Почему бы тебе не ввести меня в курс дела?

Джинкс и урод обменялись многозначительными взглядами. Майку захотелось накричать на них, но он сумел подавить свою ярость.

Наконец Джинкс снова повернулась к нему.

– Хорошо. Мы тебе расскажем.

Майк ухмыльнулся.

– Отлично. Рад это слышать.

Луковицеобразная голова Иеремии повернулась в его сторону.

– Слушай внимательно. Время почти наступило.

Майк нахмурился.

– Время? Время для чего?

Затем Джинкс снова заговорила, и Майка, слушавшего ее,охватило гнетущее беспокойство.

Глава 13

Интерьер дома стал для Крейга подтверждением старой аксиомы о том, что нельзя судить о книге по обложке. В данном случае безобидный внешний вид дома смахивал на красочную обложку детской книжки со сказками. Затем представьте, что вы открываете эту обложку и обнаруживаете, что эта история - не притча о солнышке или щенках для впечатлительных и хрупких маленьких умов. Вместо этого это кровавый, жуткий, просто лютый кошмар какого-то психованного ублюдка.

Крейг почувствовал запах смерти, как только вошел в дом. Запах провел его через столовую, а затем через арку в гораздо большую комнату, видимо в гостиную. Но сейчас ей больше подходило другое название - скотобойня. Крейг усмехнулся собственной остроумности. Скотобойня. Да, это было более точное название. Жаль, не перед кем было блеснуть острословием, а никто из этих мертвых ублюдков, тела которых были раскиданы по комнате, точно бы не оценил его черного юмора. Да и вообще, мертвецы не смеются.