Шпага императора

– Нам зачитывали бюллетень Императора, ему я верю.

– Очень интересно! Императору вы верите, а мне, тому, кого ваше вторжение касается непосредственно - нет. Солдатам, которые встречают ваши войска огнём и штыками - тоже...

– Вы офицер, они солдаты, - пожал плечами пленник, - обязаны выполнять приказ.

– Для начала: вон тот лучник, - указал я на Спиридона, - не был солдатом до начала войны, но пришёл сам и попросился в войска. Никто его не неволил. А, кроме того, ваш покорный слуга тоже не профессиональный военный. Я учёный. Химик. Не из последних, прошу прощения за нескромность. В частности, почётный член Парижской Академии Наук.

Если бы из чащи вышел на прогулку динозавр, вряд ли лицо моего собеседника выразило большее удивление.

– Вы учёный???

– Имею честь быть им. В прошлом году мне присвоено звание неординарного профессора Петербургской Академии. Но я временно ушёл из науки в армию, чтобы помочь России одолеть вас. Как вы думаете, почему я так поступил?

Голландцу требовалось время, чтобы переварить столь неожиданную информацию, а возможности как-то прокомментировать новость у него в ближайшее время не предвиделось: Спиридон спешился и пошёл в нашем направлении.

– Так что прощения просим, ваше благородие: скоро выйдем на дорогу поболее. Наверное, стоит разведать, что и как. Тем более, что и лесок там пожиже будет.

– Понял. Спешиться!
– это я уже всем.
– Бери, Спиридон, Гаврилу и Гафара. Дуйте в разведку и, если чисто, то дайте знать. Ну, то есть в любом случае сообщите, можно ли выдвигаться к дороге.

В ожидании прошло около четверти часа. Наконец показался Гафар, и приглашающее взмахнул рукой.

Мы быстро взлетели в сёдла и направились к 'транспортной магистрали'.

Однако на подъезде к 'пересечению с главной', увидели минёра Гаврилу Ромова, отчаянно семафорящего руками. Ну, понятно - некая нежданочка нарисовалась.

– Обоз, ваше благородие!
– вытаращив глаза, объяснял мой подчинённый.
– Четыре подводы и человек двадцать кавалеристов при них.

– Точно французский?

– Не извольте сомневаться.

– На каком расстоянии отсюда?

– Так сейчас, пожалуй, около версты уже будет. Там, - пионер махнул рукой вправо по дороге, - лес скоро кончается. Ну я и разглядел... Вот - во весь опор обратно...

– Ладно, молодец, - необходимо было соображать очень быстро.

– Господин Ван Давль! Гафар!
– взмахом руки я пригласил подойти обоих.

– Лейтенант, прошу вас сложить руки за спиной.

– В чём дело?
– недоумённо посмотрел на меня пленный.

– Не до объяснений. Прошу выполнить мой приказ.

– Извольте, - с лёгким презрением бросил голландец.

Я кивнул башкиру, и тот, прекрасно поняв, что от него требуется, проворно спеленал запястья лейтенанта.

А дальше уже я развязал офицерский шарф у себя на поясе, соорудил нехитрый кляп из носового платка, и обеспечил молчание фигуранта на длительное время.

– Прошу простить за временный дискомфорт, господин Ван Давль, но всё делается исключительно в ваших интересах - вы теперь не имеете возможности предупредить своих соотечественников и спасти их. Ваша совесть чиста.

А оказывается глаза тоже умеют выражаться матом... Во всяком случае мне так тогда показалось глядя на лицо пленного. Ну да ладно, рефлексировать некогда.

– В те кусты, - показал я Гафару, - и ноги свяжи.

Молчаливый кивок в ответ. Шикарные подчинённые эти азиаты!

Времени оставалось всего-ничего, я быстро подозвал к себе отряд и поставил задачу за минуту. К сожалению, получилось не оптимально, но организовать сколь-нибудь грамотное развёртывание я категорически не успевал.

Впереди шли три пары кавалеристов. Судя по всему - драгуны: синие с жёлтым мундиры, каски, но почему-то с пиками. В упор не помню, чтобы этот вид конницы вооружался подобным образом. Но об этом после...

Авангард, согласно моим указаниям, пропустили с миром, как и телеги, гружённые мешками. А вот замыкающим досталось в первую очередь: сначала прочертили в воздухе свои дымные следы динамитные шашки (пять экземпляров), затем шарахнули из штуцеров егеря (минус четыре), а после этого стали исполнять 'Похоронный марш' на своих тетивах Гафар со Спиридоном. К тому моменту, как они успели снять ещё четверых, догорели, наконец, огнепроводные шнуры у динамита. Ох, и долбануло! Убило всего-то двоих французов, но остальные были контужены напрочь. Про лошадей и говорить нечего - просто взбесились. Поэтому мои пионеры из пистолетов сумели достать всего-то ещё одного, но лучники продолжали собирать свою кровавую жатву.

Шестеро 'авангардистов' решили, разумеется, разобраться в случившемся. Зря. Егеря как раз успели перезарядить свои ружья...

Как ни странно, наиболее грамотно поступили не солдаты эскорта, а те, кто правил телегами: быстро спрыгнув с козел, они укрылись в кустах на противоположной стороне дороги, не забыв прихватить ружья.

А уцелевший всадник не стал корчить из себя рыцаря Роланда и, оценив обстановку, быстренько развернулся, да сквозанул по дороге от нас подальше.

Постепенно до меня стало доходить, как смачно мы вляпались: в течение получаса-часа сбежавший кавалерист может вернуться с подмогой. Значит, обоз потерян однозначно - за лесом равнина и эти припадочные телеги погоня настигнет не напрягаясь. Мало того - мы не можем ни уничтожить, ни попортить это зерно или что там ещё в мешках: во-первых нечем, а во-вторых - попробуй, сунься на дорогу, запросто те несколько французов, что засели в кустах на противоположной стороне, 'свинцовое отравление' организуют.

Даже просто спокойно уйти проблемно - позиция у нас была крайне невыгодная для её оставления под прицелом противника. Не сплошной кустарник, достаточно много и открытого пространства. Атака рывком через дорогу - гарантированные потери, причём неизвестно какие места атаковать - затаились французы. Но и сидеть, ожидая, когда к обозникам придёт подмога, тоже нельзя.

Была - не была! Я собрался и, сделав глубокий вдох, рванул к соседнему кусту...

Пробежать нужно было метров десять, и рисковал я не очень сильно. Во время самого броска органы чувств отключились: я не слышал ни грохота выстрелов, ни свиста пуль. Только когда опасность миновала, до сознания докатился грохот. И тут же треск: егеря не преминули обработать огнём те два места, над которыми поднимался дым. Хотелось надеяться, что не все четыре пули ушли по одной цели. Жаль, что в меня не пальнули из всех четырёх стволов... Хотя: кто знает, может в этом случае я бы уже остывал на половине дороги между кустами. Эта пуля - она такая дура.