Шпага Суворова

Мне хотелось узнать хоть что-нибудь о круге знакомых художника, но Катя не могла рассказать ничего нового.

Я только понял: у них хранятся вещи, привезенные когда-то бывшим начальником полкового музея Семеновского полка, художником Георгиевым.

– Приходите к нам еще, когда мама будет дома, - приглашала Катя. Она расскажет вам о дяде.

Увлечение театральной живописью

Знакомство с профессором помогло мне продвинуться в поисках.

Мне показали старый, добротный, с большим замысловатым замком, сундук.

В нем, среди всяких ненужных вещей, находился покрытый эмалью значок офицера Семеновского полка - белый крест с золотым мечом по вертикали. Он принадлежал художнику.

Там же я обнаружил несколько его рисунков на батальные темы и удостоверение Петроградского Военно-революционного комитета.

На стене я увидел небольшие картины, написанные акварелью.

Странная манера письма не могла не обратить на себя внимание.

Я с интересом рассматривал акварели, пытаясь понять, что они изображают.

Мое внимание заметили.

– Это эскизы театральной постановки, - объяснила хозяйка.

– Чем они привлекли вас? Почему они здесь висят?

– Их писал мой брат - художник.
– Он работал над ними вместе со своим другом.

– А для какого театра, - спросил я, - и как называлась пьеса?

– Для какого театра, не помню. И название пьесы забыла. Знаю, что это было незадолго до Октябрьской революции. Эскизы - память о моем брате.

– А не вспомните ли вы, когда они попали к вам?

Сестра художника сняла один эскиз со стены, положила его перед собою на стол и, разглядывая рисунок, продолжила свой рассказ:

– Как-то брат привез эти эскизы и старинные вещи и просил все сохранить до его возвращения. Он упоминал, что какие-то вещи передал на сохранение своим друзьям-художникам.

Я просил профессора назвать фамилии этих художников.

– Он был общительным человеком и дружил со многими художниками из Академии. Не всех я знала и фамилии их теперь уже не помню, - развела руками моя знакомая.

Работа начальника полкового клуба над эскизами театральной постановки, его дружба с художниками-декораторами - все это приводило к естественно правильному предположению: с начала революции судьба шпаги Суворова тесно связана с каким-нибудь театром Петрограда.

Если уж спрятал он шпагу, так сделал это в укромном месте: у художника с крупным именем или в закоулках какого-нибудь театра.

Но какого? Ведь их в городе около двадцати. Придется просмотреть все...

Я изучаю театральную бутафорию

Все мы видим из зрительного зала сцену, любуемся декорациями, наслаждаемся игрой артистов.

Но мало кому из нас удается попадать в таинственные помещения, тесно обступившие сцену.

Они носят порой не совсем понятные названия: реквизиторская, бутафорская, костюмерная.

Все эти помещения заполнены интересными вещами. Месяц за месяцем, год за годом копятся эти вещи.

Реквизиторы подбирают из своих неисчислимых запасов сотни мелких предметов, необходимых на сцене по ходу спектакля: посуду и книги, трости и зонты, оружие и картины, скатерти и салфетки, клетки с чучелами и чернильные приборы.

Вот вы вошли в широко раскрытую дверь в пяти - шести шагах от сцены.

С потолка свисает чучело крокодила. Филин, примостившийся на полке, зловеще глядит на него. Подле филина на блюдах лежат искусно сделанные из картона, "поджаренные" гуси и утки.

И здесь же, гордо выгнув свои шеи, "плывет" стая белоснежных лебедей.

Флаги всех стран и народов заполняют уголки комнаты.

Все это именуется реквизитом.

Вы входите в соседнее помещение. Здесь мебель самых различных стилей. Но одна особенность бросается вам в глаза.

Вы ясно видите хорошо отделанную переднюю часть и боковины буфета, книжного шкафа или письменного стола. Но стоит вам посмотреть на эти прекрасные вещи с тыльной стороны, как вы обнаруживаете, что все они сделаны из фанеры и легких досок, а то и картона, и являются не настоящими вещами, а подделкой. Называются они бутафорией.

Поиски шпаги привели меня в реквизиторские и бутафорские городских театров.

Познакомился я и с репертуарными книгами, в которых хранились старые театральные афиши, наклеенные на листах плотной бумаги. Они были подобраны день за днем. Весь годовой репертуар театра.

Представьте себе книжный переплет размером в развернутую газету "Известия" или "Правда".

Для того, чтобы разложить такую книгу, требовался большой стол, на котором могли бы свободно лечь обе половинки переплета репертуарной книги.

Я перелистал десятки таких книг толщиной с кирпич. Почти месяц ушел на это. На пожелтевших страницах огромных фолиантов за 1913 - 1918 годы то и дело встречались имена крупнейших актеров, певцов, художников - гордости нашего театра.

Но изучение репертуарных книг не помогло мне разрешить загадку. Никакого следа работы начальника полкового клуба над декорациями для петроградских театров не нашлось.

Я был удручен новой неудачей и несколько дней не мог работать в полную силу. Мне казалось, - я не способен решить серьезный вопрос, у меня для этого недостаточно знаний.

"Бросить все, - думал я, как уже случалось со мной в дни срывов и неудач, - бросить поиски шпаги и заняться другими делами, не требующими такого напряжения!"

Но другой голос шептал:

"Как бросить! Можно ли бросать раз начатое дело, если в нем заинтересован не ты один! Ну, сорвалось. Не вышло сегодня, так выйдет завтра. Вспомни, - Суворов часто говорил: "Без труда не вытащишь рыбки из пруда". Или не правда это?"

Я успокоился и решил продолжать поиски с еще большим рвением; стал изучать содержимое костюмерных и реквизиторских ленинградских театров, объясняя их работникам, что разыскиваю. С их стороны я неизменно встречал самое живое участие.