Шпагу князю Оболенскому! (сборник)

Андрей не сразу понял, почему он не падает, почему мертвый человек стоит в таком странном положении. А поняв — ужаснулся: Степаныч фактически висел на торчащем из стены коротком железном штыре, пробившем ему висок. Когда-то на этот штырь забрасывали длинную петлю дверного засова, потом завмаг Ворожейко вешал на него ключи и свой синий халат, а теперь…

Наконец приехал доктор Федя — так звали его в селе, справедливо отдавая дань учености и умелости врача, но и сварливо намекая на его слишком мальчишеский облик. Доктор снял с багажника забрызганного грязью велосипеда допотопный саквояжик и пощелкал его блестящими замочками. К нему рванулась Дашутка — внучка сторожа, но он мягко отстранил ее — что, мол, я скажу тебе, если сам еще ничего не знаю, покивал расступившимся синереченцам и исчез за дверью магазина.

— Привет, Андрей. — Доктор нервно пощипал свою вечно сбитую набок, жиденькую бороденку, взращенную с большим трудом и с неоправдавшей себя надеждой на солидность. — Как же это он так?

— Вернее: кто же его так? — мрачно поправил его Андрей.

— Ну-ка, помоги мне. — Доктор осторожно просунул ладонь за голову Степаныча, будто боялся сделать ему больно. — Скажи, чтобы из больницы машину прислали.

— Сейчас… Федор, ты ведь знаешь, с районом теперь связи никакой, кроме телефонной…

— Ну чем я могу тебе помочь? — Доктор Федя деловито сложил губы трубочкой, раздумывая. — Констатировать смерть я и так обязан. А в остальном… Ну ориентировочно ее причину укажу, время ранения приблизительно. Могу, если надо, сделать анализ крови на содержание алкоголя. Да вот, пожалуй, и все.

— Хорошо, Федор, действуй.

Андрей опечатал магазин и медленно сошел с крыльца. Все молча провожали взглядами двух женщин, которые под руки вели домой Дашутку, а потом, словно по команде, повернулись к нему.

— Сергеич, — выдвинулся из толпы Силантьев. — Ты не сомневайся. Не наши это.

Андрей не ответил, пошел, сжав зубы.

— Разве у кого из наших рука на него поднялась бы? — поддержал кто-то сзади. — Может, он сам неловко стукнулся? Посунулся в темноте, да и напоролся на этот болт, будь он трижды неладен.

"Если бы в темноте", — подумал Андрей и опять промолчал.

— Вы, Андрей Сергеевич, среди шабашников поищите, — посоветовал завмаг Ворожейко. — Люди пришлые, разные. А своих мы всех знаем — никто у нас на такое не годится.

— Вы же сами только что показали, — не выдержал Андрей, — что из магазина пропал лишь ящик водки. Это ни о чем не говорит?

Ворожейко смутился и отстал. Удивленные и испуганные таким поворотом, отстали и мужички. Редко кто из них не бегал в магазин после закрытия за "добавкой", а то и ночью приводилось догуливать.

Проходя в свой кабинет, Андрей чуть не споткнулся о вытянутые ноги дремавшего на лавке в коридоре Тимофея Дружка. Эта собачья кличка прилипла к солидному когда-то человеку, скотнику Елкину, за его невинную привычку не в меру часто пользоваться этим ласковым обращением. Все у него были "дружки": и председатель колхоза, и собственная жена, и даже злобный колхозный бык, который как-то в недобрый час подцепил Тимофея за ребро.

— Я готов понести полностью заслуженное мною наказание, дружок-начальник, — Тимофей вскочил, пришлепнув босыми ногами. — Я провел здесь всю ночь — мучился своим вчерашним поведением.

Андрей молча стоял перед ним — не до Тимофея ему теперь было.

— Ну что там слышно новенького? Не стряслось ли чего в мое отсутствие? Гаму-то поутру много было. И ночью машина шумела.

— Иди пока, — нетерпеливо подтолкнул его Андрей. — Узнаешь. Только помни: в следующий раз передам тебя в суд, понял?

— Я мигом, дружок-участковый, — гардероб только свой приберу и заявление сделаю. — Тимофей подобрал сапоги, перекинул через руку пиджак и свободную руку прижал к животу: — Учиненное мной безобразие — этот именно тот негативный фактор, который сыграл позитивную роль в моей жизни, он духовно переродил меня, и поэтому нет никакого смысла в его повторении…

— Иди, ради бога, — прервал его Андрей и прошел к себе.

С первого же раза ему удалось связаться с районным отделением. Дежурный соединил его с начальником.

— Ратников? Что у тебя?

Андрей коротко доложил.

— Что полагаешь? Несчастный случай? Преступление?

— От выводов пока воздерживаюсь, но на несчастный случай не похоже.

— Почему так думаешь?

— Двери нараспашку, а они изнутри закрываются, на засов, свет в помещении. Ну и кое-что похищено.

— Много взяли?

— Предварительно завмаг показал, что только ящика водки не хватает.

— Так, погоди, сейчас с прокурором тебя свяжу.

Андрей ждал, слушал шорохи в трубке, потрескивание, приглушенный голос начальника; потом что-то там звонко щелкнуло, и он услышал спокойный в своей деловитой уверенности голос прокурора:

— Слушайте, лейтенант. Завтра к вечеру у вас будет следователь Платонов с группой. Раньше никак не получится, да и с вертолетом не так просто будет. Вы там, как положено, проведите предварительное дознание, обеспечьте охрану места происшествия, закрепление следов. Есть следы? Угу. Угу. Так. Так. Хорошо. Вот еще что: у вас ведь своя больница есть? И морг при ней, да?

— Я понял, — сказал Андрей. — Уже распорядился.

— Ну хорошо, желаю успеха.

— Спасибо.

— Ратников? Слышишь? — снова подключился начальник. — Ты завмага прощупай хорошенько, понял? Я, сам ведь понимаешь, помочь тебе только по телефону могу. Залило вас кругом — давно такого не было среди лета. Может, оно и к лучшему: тебе авторитет нужен. Как будешь действовать? Ага, правильно. Давай, Ратников. Вроде как будет первое твое дело, — начальник говорил — телеграммы отбивал. — Не торопись. Меня информируй. Завтра помощь жди. А может, и сам к тому времени управишься, а? Что молчишь, слышишь меня? С Иванцовым посоветуйся, что до тебя участковым служил. Мужик толковый. Ну будь, не тушуйся.

Андрей положил трубку и сжал голову руками. Он вдруг почувствовал себя беспомощным и одиноким, как ребенок в лесу. Всего полгода работы — и вот такое серьезное, жестокое преступление на его участке. Он — вчерашний мальчишка, на плечи которого вместе с погонами легла и суровая ответственность, почувствовал ее сейчас в полной мере. Лейтенант милиции Ратников представляет здесь закон, и поэтому он отвечает не только за имущество, спокойствие и жизнь людей, но и за их доверие к закону. Значит, он, лейтенант Ратников, которого на селе еще нередко зовут по старой памяти Андрейкой, должен сам, чего бы ему это ни стоило, разыскать и задержать преступника.

Глава 2

Ратников зашел к председателю колхоза с просьбой помочь организовать комиссию по проверке магазина. Иван Макарович был еще молод, ненамного старше Андрея, но дело свое знал хорошо, дотошно изучал специальную литературу, сильно уважал экономику и любил с каждым колхозником поговорить о научно-техническом прогрессе на селе.

— А на что тебе проверка? Положено, что ли? Завмаг же проверял: только ящик "коленвала" сперли. Ты что, сомневаешься?