Шпеер

— Nein, oh Gott, — Северус удивленно уставился в его безмолвно просящие прощения глаза. — Что ты выдумал, Liebling? Ты себе цены не знаешь, — он прижал свой пылающий лоб к его лбу и прошептал: — Всю жизнь гордился, идиот, как долго могу держаться, но с тобой... Сплошной позор. Смотри, Liebling, что твои руки со мной делают!..

Он положил ладонь Гарри на собственный член — горячий, тугой и твердый, вкусно сочащийся смазкой. Г. Дж. сжал его пальцами и замычал от удовольствия: Зверь хотел его, хотел нестерпимо.

Их руки вошли в единый ритм, губы слились в отнимающем дыхание поцелуе. Наслаждение разбежалось по телу Гарри огненными змейками, лижущими изнутри крохотными жаркими язычками.

— Ja-a-a!!! — неожиданно захрипел Северус.

Опьяненный страстным звуком, Г. Дж. задергался в плену чувственной ладони, ощущая, как мучительно сладко поднимается по каналу обжигающее молоко семени.

Он вскрикнул, выгибаясь в остром спастическом наслаждении — славные греки достигли вершины Олимпа, одновременно расплескавшись в удовольствии.

— Oh, Liebes, — Северус приподнялся на руках, пошатываясь, и, уронив голову между ослабевших бедер Г. Дж., причастился остатками молочной росы.

* * *

— Жил-был один Волшебник, — Гарри лежал на боку, закинув ногу на поясницу Северуса, и изрисовывал кончиками пальцев его плечи и грудь. — Он был Маг и Колдун, но никто не знал об этом. Он скрывал ото всех свои тайны.

Лежащий с закрытыми глазами редактор слегка шевельнул бровью. Уголки его губ изогнулись в едва заметной улыбке.

— Он многое знал и умел, — Гарри с любопытством поскреб кончиком пальца темный сосок, с удовольствием ощутив, как тот напрягся. — Но самым страшным его оружием было искусство зачаровывать. У Мага были глаза... Волшебные, темные. Как вода в черном озере, где ночью звезды отражаются. Человек смотрел в зрачки Колдуна, и его душа тонула... Навсегда. И он начинал сохнуть от любви.

— Heilige Scheiße, — пробормотал Северус. — И что, много народу посохло?

— Да уж немало, — сурово сказал сказочник Г. Дж., задумчиво обхаживая второй сосок. — Маг жил в Черном Замке, который стоял на краю деревни. Выходил он редко, но, как выйдет, так обязательно приворожит какого-нибудь типа, — он наклонился и пошевелил упругий шарик кончиком языка. — Скоро в деревне почти не осталось людей, не сошедших с ума. Никто не работал, не ел, не пил, заколдованные придурки бродили вокруг крепостного рва, окружающего Замок, и смотрели на окна... Ну, знаешь, какие в замках окна, — пробормотал он, уже плохо понимая, о чем толком рассказывает.

Северус приоткрыл искрящийся иронией глаз.

— Маленькие слепые окошки-бойницы. Колдун засел в башне и стрелял похотливым взглядом в проходящих мимо прекрасных юношей. То есть, придурков. Зачарованные до ступора, господа придурки взбирались по замковой лестнице и ссыпались в здоровенную постель под балдахином, — развил мысль злодейский редактор. — Конвейером.

Гарри с упоением возил ладонями по его груди, то и дело задевая соски большими пальцами.

— Да, именно, — он не выдержал и рассмеялся, представив себе нелепую картину. — К утру они умирали от кайфа. Тьфу, от удовольствия, — быстро поправился он, наткнувшись на очередной насмешливый взгляд.

— Люди погибали один за другим, слуги Волшебника сбрасывали в ров их бесчувственные тела. Так продолжалось бы еще долго, если бы один парень, житель деревни, не прочитал в тайной книге способ, как победить опасного чародея.

Слушатель погладил ерзающую на его бедре ногу Г. Дж., притянул рассказчика поближе и вновь закрыл глаза.

— Темной ночью, — свистящим шепотом продолжил Гарри, придвигаясь к чуть улыбающимся губам, — смелый парень пришел к замку, выстрелил из арбалета гарпуном с веревкой и залез по ней на башню. Он незаметно проник внутрь и пробрался в спальню Колдуна. Ему повезло — Волшебник как раз вышвырнул очередного высохшего от любви и лег спать. Его красивые и страшные глаза были закрыты.

Не справившись с искушением, он потянулся к лицу Северуса и осторожно коснулся губами прикрытых век, поелозив по ресницам.

— Медуз Горгон какой-то, — пробормотал редактор. — И что же сделал смелый паренек?

— Я лучше покажу, — Гарри перевернулся в постели и поцеловал его вальяжно отдыхающий на бедре член. — В такой позе парень не видел глаза Чародея, — объяснил он.

— Персей был недогадливый идиот, — Северус обнял ноги Г. Дж. и зарылся носом в его волосы в паху. — Не с той стороны подобрался к даме.

— Наверное, — сказочник медленно лизнул утомленную плоть по всей длине, с удовлетворением почувствовав, как та начинает наливаться. Сжав в пальцах живую драгоценность, он пробрался дальше, сунув растрепанную голову между ног Вкусного Зверя. — Знаешь, что дальше было?

— М-м?.. — отозвался Северус. Рот его был занят возрождающимся к жизни Приапом.

«Не думать, что он делает, не думать, что он делает», — как мантру, повторял про себя Гарри, опасаясь впасть в упомянутый ступор и раствориться в собственном удовольствии.

Он гладил губами собрата Приапа, потяжелевшего, теплого, безмолвно передавая прикосновениями охвативший сердце восторг.

Бедра Зверя ощутимо напряглись и подались навстречу ласкающему рту.

— Колдун перевозбудился и умер, — прошептал Северус.

— Я не разрешаю тебе умирать, Шатц, — задыхаясь от острого желания, Гарри елозил языком по его коже, горячей, пряно пахнущей возбуждением.

Окончательно опьянев от нежности, он зарылся лицом в жаркое тело и прильнул губами к анусу, жадно просунув язык как можно глубже.

— Du lieber Gott! — взвыл Зверь.

Он сжал бедрами голову Г. Дж. и придушенно рычал, не выпуская изо рта распаленного Приапа, лаская его исступленно и ненасытно, вылизывая щелочку, вонзаясь языком между крошечных губ.

— Мой Шатци!.. — едва не плача, скуля, как щенок, Гарри толкался в дарящий наслаждение рот.

Уже не заботясь, что бесстыдно завывает, он кусал, сосал, лизал Вкусного Зверя с остервенением и страстью, которой не знал в себе прежде — волшебное отзывчивое тело принадлежало ему без остатка. Пробравшись в раскрывающееся от прикосновений отверстие пальцем, Г. Дж. со страстью открывателя Америки готовил путь измученному желанием Приапу.

— Bitte, bitte komm, — прохрипел Зверь. Почти не в силах продолжать игру с членом Г. Дж., он сжимал его губами, но был уже не в состоянии изощренно пытать языком.

Не сговариваясь, оба вдруг перевернулись лицом к лицу и впились в губы друг друга с алчностью оголодавших зверей. Северус схватил истекающего соком Приапа и возбуждающе сжал своими ягодицами.

— Шатци-ой!..

Направляемый нетерпеливой рукой, член Г. Дж. медленно входил в горячие недра земли обетованной.

Гарри распахнул глаза, ошеломленно уставившись на непристойную картину слияния их жаждущих тел. Северус обнял его за поясницу, притягивая все ближе, поглощая дюйм за дюймом, горячо и настойчиво.