Шпион
Шрифт:
— Можешь обделаться прямо здесь! — майор разозлился и хлопнул ладонью по столу.– Хватит кормить нас баснями! Джозеф, сними с него рубашку!
Горц быстро стянул с заключенного рубашку. Санни стоял посреди комнаты наполовину голый и жалкий, с выпирающими ребрами и острой ключицей. На лопатке розовел старый шрам.
— Джозеф, смочи губку и протри ему грудь и живот,– приказал майор. Он привстал с двумя проводами, на концах которых блестели металлические прищепки.
Когда заключенному смочили грудь и живот, лейтенант Горц раскрутил рычаг динамо-машины. Майор Пилтсмут поднес к обнаженной груди два
Майор убрал провода и усмехнулся.
— Кажется нужно прибавить ток!
В этот момент Санни почувствовал, что узел на руках ослаб, он слегка напрягся и ладони все же выскользнули из петли. Санни схватил стул и запустил в майора, и тут же же бросился в коридор. Санни бежал очень быстро. Только бы успеть добраться до чердачной лестницы!
— Стоять! — орал сзади лейтенант Горц.
Санни домчался до спасительной лестницы и пулей взметнулся наверх, захлопнув тяжелую дверцу-люк перед носом лейтенанта. Внизу послышался шум. Похоже, уже сбежалась охрана с первого этажа. Санни метнулся по чердаку сквозь толстые балки к противоположной стороне крыши. Если с другой стороны чердака удастся выйти, можно пересечь санитарный блок по крыше и подобраться к внешнему забору. А там уже как повезет. Наверняка будут стрелять часовые с вышек, но есть небольшой шанс, что они промахнутся…
Только бы успеть! Однако дверца оказалась наглухо забита. Сзади уже выбили люк. По чердаку бежали двое молодых охранников и лейтенант.
— Что, добегался, урод?! — орал разъяренный лейтенант Горц.
Преследователи приближались.
Санни разбежался и сильным толчком снес дверцу с петель. Он голубем вылетел с чердака, перепрыгнул и заскочил на крышу санитарного блока. Санни быстро несся по крыше. Нужно хорошенько разбежаться и прыгнуть на забор, а дальше…
Санни видел, как охранник на вышке выставил винтовку, но кто-то снизу громко орал: «Не стрелять!» «Не смейте стрелять!»
Санни сильно оттолкнулся и судорожно вцепился в край бетонного забора. Оставалось совсем немного. В этот момент раздался гулкий выстрел. Тупая боль пронзила спину насквозь, ослабляя руки. Беглец рухнул с высоты семи ярдов. Пуля перебила позвоночник.
Когда майор Пилтсмут, лейтенант Горц и охранники подбежали, беглец был мертв. Вскоре подошел и полковник Маклоу. Он грустно взглянул на тело беглеца:
— Я же кричал не стрелять, мать вашу! Кто вообще стрелял?
Быстро приблизился рослый комендант тюрьмы Лоуренс:
— Полковник Маклоу, стрелял часовой с вышки. Он делал все точно по инструкции!
Маклоу грязно выругался и направился к штабу. День сегодня с утра не задался.
Проводник Анжи скакал на резвом вороном коне. Следом майор Барк на рыжей лошади. Напарник выглядел нелепо в шароварах, просторной рубахе и бурке. Да еще с шестидневной порослью на щеках. Барк напоминал местного валаха, впрочем как и я. Мне досталась старая кобылка, которая постоянно отставала. Анжи остановился возле небольшой извилистой речушки и деревянного мостика.
— Дальше сами. За мостом можно легко напороться на казачьи пикеты.
— Вы боитесь казаков,
будто они настоящие черти…– усмехнулся Барк.— Сколько еще до Силистрии? — поинтересовался я.
— Если на лошадях — к вечеру бы добрались. Но лучше спешиться и дальше идти пешком. Как пройдете мост — направляйтесь вдоль берега, вниз по течению. После чуть восточнее, через топи и лес, а там до Силистрии уже рукой подать. Это верный маршрут. Казаки ездят по большим дорогам, через лес идти надежней…
Мы спешились и отдали лошадей проводнику. Он привязал их веревками к луке седла и прогулочной рысью поскакал назад.
Несколько часов мы шли молча. Пересекли топи и медленно пробирались по лесным зарослям. За время пути и вправду не встретили ни души. Только вдали слышались пушечные канонады. Мы догадались, что стреляют возле крепости и направлялись прямо на выстрелы. За четыре часа сделали только два коротких привала.
— Джеймс, ты в хорошей физической форме,– кивнул Томас.
— Да и ты, старичок,– усмехнулся я.
— Какой же я старичок! Мне всего тридцать семь…– обиделся напарник.
Неподалеку кто-то вскрикнул и мы заметили на пригорке девушку.
— Эй, фата! — окликнул Томас по-румынски и поманил девушку.
Девчонка на миг застыла, но вскоре все же спустилась. Она оказалась совсем юной, не старше четырнадцати. Худенькая, с пугливым взглядом черных цыганских глаз.
— Не бойся. Мы идем в крепость, — Томас показал в сторону выстрелов.
— Дядечку, вам не пройти! Там даже мышь не проскочит! Солдаты все оцепили.
Разговор велся на румынском, но я почти все понимал.
— У нас семьи в крепости… думаю русские пропустят!
— Никого не пускают. Хотят измором крепость взять. Стреляют даже с кораблей на Дунае…– девчонка задумалась.– Если попытаетесь просочиться ночью — сразу пристрелят. Лучше ступайте в Вялинский гарнизон,– она кивнула в сторону.– Договоритесь с местным офицером. Может за деньги и пропустит, если и вправду в Силистрии семьи остались…
— А ты чего в лесу делаешь?
— Кору собираю,– девочка показала большое лукошко, наполовину наполненное тонкой клейкой корой.– Бабка Софья отправила…
Когда девчонка ушла, мы задумались.
— Томас, может и вправду попробовать купить проход в крепость?
— Опасно. Лучше дождемся ночи и пойдем к Силистрии. Не верю я этой девчонке…
— Ночь — время воров и шпионов. Если нас схватят ночью, считай, все точно пропало!
Майор задумался, но ничего не ответил.
Да, Томас почти настоящий «Джеймс Бонд». Метко стреляет, хорошо дерется, разбирается в оружии и знает четыре языка. Но все же логика у напарника немного хромает. Если нарвемся ночью на дозорных — точно пристрелят без всяких раздумий, к гадалке не ходи.
Мы пробирались по лесу довольно долго. Часов у нас не было, но по солнцу я определил, что уже около пяти.Вскоре мы вышли к равнине и пологим сопкам. Вдали виднелся полевой лагерь, а чуть дальше стены крепости и широкая река. По дороге ехали несколько всадников. Мы снова спрятались за деревьями.
— Черт! Вокруг крепости равнина…– заскрипел зубами Томас.– Нам никак не подобраться…
Из-за деревьев на пригорке показались три темные фигуры. Они были далеко, однако заметили нас и сразу вскинули ружья: