Шпионка-2

Он заметил, что я насобирала кучу заноз, таская полена, а потом ещё и костяшки пальцев в кровь содрала.

Мужчина пришёл в мою лачугу вечером, когда свеча уже почти догорела. Я как раз слопала какую-то гадость, даже не разобрав, что это было? Каша? Суп? Может, вообще макароны?!

Безвкусная была еда, только бы желудок наполнить, чтобы он не бурчал и не раздражал... окружающих.

– Привет, - низким голосом поздоровался мужчина, придирчиво оглядывая мой домик. И чего тут было оглядывать? Постель, стол, два стула, четыре стены. Ещё пол. И окно.

– Что-то ещё надо сделать?
– насторожилась я, потому как предводитель Лунеров редко баловал мой скромный уголок своим вниманием.

– Сделать? Нет, ты и так нам заменяешь половину рабочих рук.

– Это плохо?
– Я напряглась ещё сильнее. Меня пришли отчитывать за трудолюбие?

– Конечно, плохо. Такими темпами все мои люди совсем разленятся.

– Эмг?
– издала я крайне странный звук.

Только спустя несколько мгновений до меня дошло - это ж была шутка. Фальшиво улыбаться было поздно, поэтому я просто повернулась к Алану и стала на него смотреть.

– Ты не хочешь подойти к лекарю?
– спросил он, не выдержав жутковатого молчания.

– Зачем?

– Я видел твои руки, ещё немного и их придётся отрубить.

– Ха-ха.
– Странное у него чувство юмора.
– Руки как руки.

Я наглядно продемонстрировала предмет нашего спора, ужаснулась и поспешно спрятала их от греха подальше.

– К лекарю не пойдёшь?
– спросил мужчина, довольно изящно выгнув бровь.

– Нет, - покачала головой.

– Так я и думал.

Он оторвался от стены, к которой прислонился плечом, и в несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние. Затем схватил стул и одним ловким движением поставил его с другого конца стола. Он сел, и тут же раздался жалобный треск доживающей последние дни конструкции. Алан с непроницаемым лицом, сделал вид, что ничего не слышал и принялся раскладывать на скатерти всякие штучки.

Он принёс вату, бинты, йод, и ещё что-то непонятное.

– Эм?
– Я проявила потрясающее красноречие.
– Вы хотите меня... того? В смысле вылечить? В смысле - подлечить?

Алан вздохнул и скупо улыбнулся.

– У меня есть к тебе одна просьба, - сказал он.
– Обращайся ко мне на "ты".

– Вы взрослый, это как-то неправильно, - глупо брякнула я.

– Я не знаю, какие правила действуют в твоём мире. В моём нет таких жёстких рамок. Обращайся ко мне на "ты", пожалуйста.

– Ну, как хоти... чешь, - безразлично пожала плечами.

– И чего сидишь? Давай руки, - поторопил он.

– Спасибо, конечно, за помощь, но я обойдусь без чужой заботы. С руками я сама могу разобраться.

– Ты хочешь ослушаться прямой приказ предводителя Лунеров?
– Алан красноречиво выгнул бровь.

– Угу, вот прямо видно, что никаких рамок у вас нет, - проворчала я, но сдавшись под тяжёлым взглядом мужчины, положила руки на скатерть ладонями вниз.

– Тебе не кажется, что ты перетруждаешься?
– хмуро спросил он, после того, как аккуратно коснулся пальцем с мазью самой глубокой ранки, а я поспешно одёрнула руку, зашипев от боли.

– Кажется, - не стала спорить, - но всё равно буду, - воинственно сказала, с подозрением наблюдая за чужим пальцем с мазью.

Он сделал выпад в мою сторону, и я аж шарахнулась вместе со стулом.

– Майки, - недовольно сказал Алан, - что ты как маленькая?

– Ну это больно!

– Значит, прыгать с обрыва в реку не больно, а обработать небольшую ранку - больно?

– ДА!
– чуть не прорычала я.
– И вообще, не надо напоминать мне об этом.

– Стыдно?
– усмехнулся мужчина.

– Больно, - хмуро буркнула в ответ.

– Ладно, прости. Давай сюда руки. Потерпишь немного, зато инфекция не попадёт.

Я только поплотнее спрятала ладони в карманах штанов.

Алан недовольно взглянул на моё упрямое лицо.

– Ну хорошо, - устало вздохнул он, - как с этим справлялись твои родители?

Я сперва удивлённо подняла брови, а затем как прыснула со смеху, выдавив:

– Кто?!

– Мама с папой.
– Предводитель Лунеров моего веселья не разделил.

– Вам не сказали? Я си-ро-та, - довольно беззаботно проговорила я.

Алан посмотрел на меня с искренним непониманием.

– Ты этому рада?

– Вы серьёзно? Как этому можно радоваться? Типо: "Хэй! Смотрите! А у меня нет мамы с папой!"?!

– Майки. Я понимаю, что тебе тяжело, но, во-первых, сбавь обороты, а во-вторых, дай сюда руки, - холодно проговорил предводитель Лунеров.

Я насупилась, недовольно засопела, но приказ исполнила. Когда мои ладони легки на стол, пришлось опустить голову и позволить волосам прикрыть лицо, чтобы спокойно стискивать зубы, когда раны начинали щипать.

– У тебя не может не быть родителей. Они есть у всех, - вновь сменив тон на рассудительный, сказал Алан.

– Биологические есть. Только они меня бросили.

– А не биологические?

– Они мне не родители, - вяло отгавкнулась я. Всё моё внимание было сосредоточено на болевых ощущениях.

– Они тебя вырастили, - не согласился мужчина.

– Ой, никто меня не растил! Тётя умерла, а дядя спился. Я сама себя растила!

Алан тяжело вздохнул, словно говоря: "Угораздило же приютить такую вспыльчивую девчонку". Ну вот и... вот и... выгнал бы меня!

– Ай!

– Прости, - покаялся мужчина.
– Тебе в ближайшее время нельзя работать. Я запрещаю.

– Чего?!
– Я аж голову вскинула.
– Нет! Нет, я должна! Если я не буду работать, то... то...

– Что?
– спокойно уточнил мужчина.

– Как мне спать тогда?

– Лекарь даст тебе успокоительной настойки.

– А днём?! Как мне днём жить?!

Алан прекратил измываться над моими руками. Он хмуро отложил флакончик с мазью, вытер пальцы о салфетку и внимательно посмотрел на меня.

– Тебя мучает то, что твои друзья уехали?

– Они мне не друзья, - огрызнулась я. Посмотрела на костяшки пальцев с маленькими крапинками крови.
– Мы много пережили вместе, но друзьями так и не стали.

– Мне так не показалось.

– Да вы живёте в деревне и разговариваете с кошками, вы и о жизни-то ничего не знаете!

Алан вздохнул.

– Майки, успокойся.

– Да спокойна я, извини... те. Ой, без "те".

– Ну?

– Что "ну"? Хотите послушать историю о том, как я осталась одна? И, нет, знаете, это будет не из серии "ой, меня никто не любит, прыгну-ка я с балкона!", хотя там вокруг человека вся семья увивается. Я на самом деле одна. У меня не осталось никого. Это вы... ты хотел услышать?