Шпионка. Часть 2

— Он совсем не такой, как ты, — тихо продолжила она. — Я уверена, если бы он полтора года назад попал в эту Академию, ты бы обматерила его, или может, даже не заметила. Ты таких, как он не замечаешь.

— К чему ты клонишь? — прямо спросила я, останавливаясь. Мы так и не обошли общежитие. Огни фонарей, расставленных по дорожкам, огибающих лужайку перед главным входом, до нас не долетали. Наши лица были в зловещей тени.

— Я разговаривала с ним не так долго, возможно, мои выводы ошибочны. Но знаешь, это последний человек на земле, с кем могла бы общаться моя Майки. — Дина замолчала и принялась рассматривать траву, в ночи утерявшую свой зелёный оттенок. — Тем не менее, ты с ним общаешься ближе, чем со мной. Ты ему доверяешь больше.

Она подняла на меня потухшие глаза, в которых читался немой укор.

— Дин, я… всё очень сложно, — запинаясь, попыталась сказать я, но подруга перебила:

— Нет, я понимаю. Ты со временем перестала меня уважать, я же видела. Ты решила, что у нас разные цели в жизни: ты хочешь стать конс-магом, а я просто найти мужика. Но это не так, я ведь всегда стремилась к тому же, к чему и ты.

— Дина, прекрати! — ужаснулась я. — Ты что несёшь-то? Я никогда так о тебе не думала!

— Я помню тот день в библиотеке. Иногда мне кажется, что я его вообще не забуду. Ты тогда на меня так смотрела, как будто я… ты смотрела с разочарованием.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

— Так, Дина, запомни, пожалуйста, раз и навсегда. Я ужасный человек. Я самый худший человек из всех, что вообще могли родиться на этот свет. Ты же знаешь, какой у меня мерзкий характер. Я взрываюсь за несколько секунд, а потом хожу и извиняюсь перед всеми, кого каждый раз обижаю. В тот день я повела себя, как истеричка, и мне было очень стыдно. Я сто раз проклинала себя за то, что наговорила тебе.

Дина обхватила себя руками. Холодный ночной ветер трепал волосы и заставлял кожу покрываться мурашками.

— Ладно, — гнусаво сказала она, и я поняла, что девушка едва сдерживает слёзы. Ей было действительно очень обидно. Но не за прошлое. За настоящее. — Но почему, когда ты вернулась в Академию, то не пошла ко мне? Почему ты разыгрывала весь этот спектакль передо мной? Почему ты… почему ты так тепло относишься к Золину, но при этом меня считаешь какой-то обузой? Прошла уже дружба, да? — Она не хотела обвинять меня в чём-то, но похоже, не смогла контролировать свой голос. В нём явственно прозвучало обвинение.

Я ступила ближе, чувствуя, как от холода замёрзли и руки, и ноги, положила ладони Дине на плечи и сказала жёстко:

— Я никогда не смогу перестать видеть в тебе подругу. Даже если ты отвернёшься от меня, я всегда буду дружить с тобой. Знаешь почему? — В моём голосе просквозила злость, но она относилась не к Дине. Перед глазами всплыли воспоминания из прошлого. Неприятные, вязкие, мерзкие. — Я из дома сбежала, помнишь? Мой дядя меня придушить хотел в белой горячке. У меня при себе ничего не было, кроме дара и тапок шерстяных. А шерстяных, потому что у нас дома полы холодные были.

Дина тоже вспомнила. Так ясно и отчётливо, что усмехнулась. Да, я заявилась в Академию гадким утёнком: мелкая, встрепанная, в пижаме. Я ещё под дождь тогда попала. Это потом мне даже на руку сыграло. Перед Аспидом Гарковым я мило облила одного из конс-магов, всегда сопровождающих его, водой со своих волос. Меня приняли. Подселили к Дине.

— Ты со мной одеждой поделилась, помнишь? А потом попросила в кладовке Академии покопаться. Нам было по восемь лет. Все дети в восемь лет тупые и безмозглые, а ты всё равно отнеслась ко мне с добротой и понимаем. Все дети дебилы, и любой другой меня давно бы стулом побил, но ты даже предложила мне листовки по городу расклеить, что пропала девочка и ищет своих настоящих родителей. Это ведь могло сработать, если бы Аспид Гарков не наткнулся на одну такую. А когда нам влетело, мы вместе отдувались.

Я вздохнула, убрала руки с плеч напряжённой подруги и продолжила уже тише:

— Я пыталась тебе рассказать, что со мной происходило после той ночи в библиотеке. Я писала письма, но Аспид Гарков, а потом его помощник, похоже, ничего тебе не передали. А потом прошло слишком много времени. Очень многое изменилось, я уже не могла прикидываться, что у меня всё, как раньше. Ты бы в письме этого не поняла.

Дина открыла было рот, чтобы возразить, но я её поспешно перебила. Лучше уж сейчас излить всё, что накопилось в мыслях за это время, а то потом точно забуду что-нибудь.

— Ты не права в том, что мы с Золином разные. Мы похожи, очень похожи, просто на первый взгляд этого не видно. Он… с ним нужно пообщаться, чтобы понять, какой он. Мы многое пережили вместе, и это нас объединяет.

Я поёжилась, чувствуя, как начинают стучать зубы, но всё же договорила:

— И я не призналась тебе ни в чём, потому что мне казалось, что ты движешься вперёд. Своим появлением я бы испортила твою хорошую, уравновешенную жизнь.

Дина не удержалась и горько хмыкнула.

— Хорошую жизнь? Да я в этой Академии библиошлюха, забыла?

— Я тогда этого не знала. Я не хотела мешать тебе жить и идти к своей цели. Потому что я свою цель давно потеряла.

Подруга подняла необычные, привлекательные глаза, вгляделась в моё лицо и тяжело вздохнула.

— Я не знала, что с тобой произошло. Если бы знала, я бы помогла, чем смогла.

— Ты не смогла бы мне помочь, — покачала я головой и грустно улыбнулась. — Зато мне было бы намного легче жить, если бы я знала, что Торпа сейчас сожрал фенрир.

Дина рассмеялась, легко, словно отпуская груз с плеч, что мучил её всё это время.

— Увы, нежить в городе не водится, а Торпа вообще отправили на практику куда-то в другую Академию. Так что шансы встретиться с ним очень малы.

— Значит, ему крупно повезло. Я бы ему челюсть сломала, если бы встретила случайно. — Понимая, что напряжение между нами сошло на нет, я вдруг подумала, что мёрзнуть тут уже необязательно. — Слушай, пошли со мной. — Схватила подругу под локоть и потащила в сторону женского общежития.

— Куда мы идём? — не поняла Дина.

— Посидим в моей комнате, а то тут у меня зубы уже льдом покрылись.

— А как же твоя соседка?

— Я расскажу тебе, что со мной случилось за эти полтора года. Дарине тоже будет полезно узнать.

— Она будет ругаться, что мы её разбудили, — неуверенно возразила Дина.

— Не будет. Кроме нас ей всё равно не с кем разговаривать.

Мы понимающе переглянулись и быстрым шагом пересекли аккуратные дорожки, ведущие к нужному корпусу. Оказавшись в тепле, постояли немного возле лестницы, согреваясь.