Шпионские игры

Я торопливо поспихивал мешки, которые уложили в дыре, в стоящие под проломом телеги. Освободив больше места, для Маслова, прижался к стене, держа наготове автомат.

Маслов тоже разбежался, и Наливкин помог ему взобраться. Потом, вместе с лейтенантом мы втянули капитана наверх.

— Нужно понять, где держат пленных, — Крикнул Наливкин, стараясь пересилить шум перестрелки.

Мы быстро спрыгнули со стены и стали красться вдоль нее, скрываясь в сумерках и за палатками, немногочисленными глиняными и каменными, приземистыми строениями.

Когда крались у стены одного из домишек, и я шел последним, боковым зрением внезапно увидел, как за моей спиной появился душман.

На одном только рефлексе я обернулся, а потом врезал ему в морду прикладом. Дух тут же упал, схватился за лицо.

Маслов с Наливкиным переполошились, обернулись, держа наготове оружие.

За первым появился и второй. Его я уже застрелил двумя выстрелами в грудь. Потом быстро заглянул за угол, где уже был третий. Он открыл огонь.

Я отпрянул, спрятавшись обратно за угол. Пули, выпущенной невпопад очереди, стесали со стены штукатурку. Тогда я просто сунул автомат за угол и вслепую нажал на спуск.

Мой АК разразился очередью, задергался в руках. Звуки выстрелов вплелись в общий гул боя. Душман, сраженный пулями, не издал ни звука.

— Этот живой еще! — Крикнул Наливкин, указывая стволом автомата на того, которому я разбил лицо прикладом.

— Не стрелять! — Командным тоном крикнул я и бросился к духу.

Тот, болтая головой, словно заблудившийся телок, уже стоял на коленях и пытался подняться на ноги. Оружие он просто потерял.

Я схватил духа, зажал его окровавленный рот ладонью и потянул к стене.

— Языка взять?! Отличная идея, — сказал Наливкни, а потом приказал: Маслов! Спроси его про пленников!

Я оттащил духа к стене, заставил опуститься на колени, а сам прижался спиной к каменной кладке.

Остальные каскадовцы окружили нас.

Душман, несмотря на раненое лицо, слабо трепыхался. Пытался высвободиться из моих рук, но безуспешно.

Маслов опустился с ним рядом, пока капитан чутко следил за флангами.

Я прижал духа посильнее, свободной, левой рукой, с трудом вытянул штык-нож и приставил острие ему к сердцу.

Лейтенант злым, суровым тоном, принялся задавать духу вопросы.

Егозившийся дух вдруг затих, слушая Маслова. Покивал ему на очередной вопрос.

— Дай ему сказать, — кивнул мне лейтенант, — он знает, где пленники, и обещает не выдавать нас.

Сжав покрепче рукоять ножа, я отнял окровавленную руку ото рта моджахеда. Предательская падла тут же заорала что-то вовсе горло. Я прервал его крик, зажав рот рукой и вогнав нож в сердце.

Дух задергался, захрипел, но почти сразу затих.

— П-падла… — Протянул Наливкин сердито и торопливо огляделся.

— Вот тебе и язык… — Выдохнул Маслов.

Я сбросил с себя духа, глянул за угол. Кажется, душманского вопля никто не услышал. Мало ли крику сейчас? В таком-то бою.

— Что делать будем, товарищ капитан? — Спросил Маслов.

Капитан велел подождать, а сам аккуратно прошел к дальнему краю стены. Медленно заглянул за угол. Когда вернулся, сказал:

— Плохо дело. «Аисты» этих жмут. Еще минут десять, и защитники начнут разбегаться.

Маслов вымотерился.

— Идем дальше. Только быстро и аккуратно, — приказал Наливкин.

Так и сделали. Правда, теперь пришлось перебежать просторное открытое место, расширяющееся к фасадной стене в площадь. Перейдя его, мы спрятались за палатками. Осматривая все вокруг, двинулись к левой стене, что была прямо перед нами.

— Тихо! Стоять! — Наливкин замер, жестом приказав нам остановиться.

Сам капитан уставился куда-то вправо, за палатку.

Следующий последним, я выпрямился посмотреть, что же там происходит.

В левой стене, очень близко к пролому, который минометами разбили «Аисты», я увидел низкое строение, льнувшее к стене и наполовину погруженное в землю. Там были ступеньки вниз и вход, скрытый от наших глаз.

Бой шел почти рядом, в каком-то жалком десятке метров. Пойти туда, значило отправиться в пекло.

Кроме того, я заметил, как несколько душманов, вероятно, спасавшихся бегством, спустились по ступенькам пристройки и исчезли в ее входе.

Видимо, заметив это, Наливкин нас и остановил.

— Подвал, — сказал я. — Видать, для хранения товаров.

— Ты подумал о том же, а? Селихов? — Обернулся ко мне Наливкин.

— Да. Логично держать пленных там.

— Пробраться туда будет непросто, — напряженно вздохнул Маслов, — к тому же там, наверное, куча народу прячется.

— Выбирать не приходится, — снова обернулся к нам капитан, — если пленные еще живы, они там. Больше быть им негде.

— И что будем делать? — Спросил Ефим.

— Возвращаться назад, — вклинился я.

Оба спецназовца обернулись. Очень удивленно уставились на меня.

— Ты о чем это, Селихов?

— Нам нужно вернуться назад, к тем духам, которых я прикончил.

— Зачем? — Вопросительно вскинул брови Маслов.

— У меня есть план, — решительно сказал я.

Глава 2

— Видели, товарищ капитан? Туда спустились как минимум трое, — сказал я, торопливо натягивая рубаху погибшего душмана. — Проход там узкий. Ворвемся прямо так, встретим сопротивление. Рисковать мы не можем. А так попробуем сыграть на эффекте неожиданности.

Наливкин, уже нацепивший одежду того духа, которого мы пытались допросить, оттянул ее подол, демонстрируя всем кровавую дыру в области сердца.

— Маскировка, конечно, не идеальная, — хмыкнул он залихватски, — но должна сработать.

Маслов уже обматывал свое славянское лицо куфией.

Конечно, надетые прямо на форму и амуницию рубахи выглядели немного расхлябано, а сами мы казались в них громоздко-полными. Но такой маскировки должно было хватить, чтобы обдурить в темноте душманов. Вряд ли в подвале хорошее освещение. Кроме того, мы рассчитывали сразу расправиться с охраной, стерегущей пленников.