Шпионские игры
Шрифт:
— Кто бы ни был организатором, — проговорил Арсеньев, — он явно хотел заткнуть Абади рот. Очень они не хотели, чтобы он заговорил. Ну, и своего добились. Такую нам неразбериху устроили, что весь мой отдел на ушах стоит.
— Многого сказать Абади не успел, — согласился майор Леонов, — а вот микрофильм…
— Микрофильм — да, — кивнул полковник. — Строго говоря, именно из-за этой маленькой плёночки мы и здесь, товарищ подполковник.
Давыдов, ожидавший, когда же разговор наконец перейдёт в конструктивное русло, кивнул. Однако он был немного удивлён тому, что речь пойдёт о микрофильме.
Начальник отряда не выдал своего удивления.
— И что же вы хотели обсудить?
— Из отчётов следует, — продолжил Леонов, — что пакистанский шпион пытался спрятать микрофильм на пограничной заставе, но пограничникам удалось отыскать его. Какая это была застава? Напомните, пожалуйста.
— Четырнадцатая. Шамабад, — отрывисто проговорил Давыдов.
— Вот, — кивнул майор. — Посему я бы хотел поделиться с вами некоторыми мыслями относительно этого и того, как можно попытаться выяснить, кто стоит за убийством Абади. И более того — возможно, захватить заказчиков.
— Товарищ майор считает, что вблизи участка вашего пограничного отряда работает диверсионно-разведывательная группа, — пояснил полковник Арсеньев.
— Никаких следов пребывания какой-либо группы диверсантов замечено не было, — возразил Давыдов.
— Никаких, кроме убийства Абади, — сказал полковник Арсеньев. — А мы с вами знаем, что он не мог быть случайной целью. Враг что-то задумал. Это очевидно. И мы должны знать — что именно.
— И самое главное — знать, какой у нас враг, — поддакнул майор.
Давыдов нахмурился.
— Что-то не нравится мне, товарищи, к чему вы здесь клоните. Очень не нравится.
— И нам не нравится, — вздохнул полковник. — А что делать? Долг исполнять надо.
— И что вам нужно от меня? — холодновато спросил Давыдов.
Офицеры переглянулись. Полковник молча кивнул майору, и тогда Леонов выдал:
— А что, если капсула не покидала Шамабад?
— Как это, не покидала? — спросил Давыдов, и в его голосе прозвучало едва заметное удивление.
— А так это. Пустить дезинформацию через наших осведомителей на той стороне. Утечка, мол.
— И что тогда? — нахмурился начальник отряда, в общем-то догадываясь, к чему клонит майор КГБ.
И намерения его Давыдову очень не понравились.
— Не буду врать тебе, Валерий Дмитриевич, — вздохнул Арсеньев, — разведка уже пустила дезинформацию.
Давыдов сглотнул. Протянул:
— Та-а-ак. Значит, я правильно понимаю…
— Если всё пойдёт, как задумано, они попытаются вернуть капсулу, — поторопился ответить Леонов. — Предпримут какие-то действия. Раскроют себя, и тогда…
— Вы собираетесь подставить ребят под удар, — сказал Давыдов резко. — Шамабад — сложная застава. Участок у них непростой. Они только-только оправились от весеннего вторжения душманов. Только-только вся эта свистопляска с Искандаровым закончилась, а вы их опять в пекло? Им и без вас там несладко. На больший риск я не хочу их обрекать.
— Товарищ подполковник, — вздохнул Арсеньев, — у нас есть шанс взять организаторов. Есть шанс распутать весь этот клубок. И упускать его нельзя.
— Я против, — покачал головой Давыдов. — Хватит с меня всех этих шпионских
игр. Мы тут границу стережём. Наше дело — чтоб сюда никто не лез.— А ведь пролез, — нахмурился полковник. — И…
— Вы предлагаете мне превратить Шамабад в приманку? — перебил Давыдов Арсеньева.
— В ловушку, — поправил его майор Леонов. — В ловушку для тех, кто охотился за Абади, а теперь охотится за плёнкой.
— Я против, — снова повторил начальник отряда. — Я никогда не любил подобные авантюры. Со скрипом пошёл на операцию с «Каскадом», но это уже слишком. Прошу, делайте что хотите, но не втягивайте во всё это меня и моих ребят. У них и без вас забот выше крыши.
— Они уже втянуты, — Арсеньев поёрзал на неудобном стуле и подался вперёд, к Давыдову. — Уже втянуты в эти, как вы говорите, «шпионские игры». Поздно за них беспокоиться. Теперь нужно действовать. Причём быстро и решительно.
— Противник сделал свой ход, — согласился майор Леонов. — Теперь наш черёд.
— Вот и делайте, — решительно качнул головой Давыдов. — Но только без меня.
Арсеньев нахмурился. Раздражённо засопел, и от этого ноздри его большого носа расширились. Полковник откинулся на спинку стула. Та неприятно скрипнула под его широкой спиной.
— Я ведь к тебе из уважения пришёл, Валера. Пришёл, чтоб через голову не прыгать. Ну… Если ты отказываешься, видимо, придётся мне идти в округ. И сдаётся мне, там нашу идею оценят как полагается.
Давыдов, насупившись, молчал. Майор Леонов уставился на полковника Арсеньева, затягивающегося папиросой.
В кабинете повисла тишина. Сизый дымок от папиросы тянулся к потолку. И лишь старые настенные часы рядом с кривовато висящим портретом Брежнева продолжали неумолимо тикать, отсчитывая секунды.
Глава 26
— Да он просто к тебе ни разу не придирался, — пробурчал Вася Уткин, — вот и говоришь, что «нормальный». А никакой этот Ковалёв не нормальный. Придирки одни от него и слышно.
— Ну не знаю, — пожал плечами Алим Канджиев, придерживая поводья своего гнедого в яблоках жеребца, — мне он ничего плохого не делал и не говорил. Ходит — не видно, не слышно. Ну и всё.
— Это тебе не видно, не слышно, — ухмыльнулся Ильяс Сагдиев, поглядывая, куда наступает его кобыла, — это потому что, Алим, ты сам тише воды, ниже травы. А по мне — так наш новый замбой — очень неприятный человек.
Послушав их разговоры, я пришпорил коня Огонька, когда идущая за нами след в след кобыла Сагдиева стала скалить жёлтые зубы, догоняя и норовя укусить Огонька за круп.
Сегодня мы шли на левый фланг — в горы. Двигались усиленным нарядом.
Раньше мне никогда не доводилось ходить в эти места. Обычно наряды ходили в горы на несколько суток. Так приключилось и с нами.
Левый фланг, тянувшийся сначала у самого Пянджа, уходил потом на вершины Бидо.
Если у реки нас сопровождали редкие заросли лоха и тамариска, произраставшие вдоль берега, а Система бежала змейкой, то поднимаясь на невысокие скалы, то сползая в низины, то дальше, через несколько километров, шёл резкий подъём. Тот самый подъём, где когда-то сбежала от Клима Вавилова Амина во время стрелкового боя с душманами Юсуфзая.