Шпионский Кёнигсберг. Операции спецслужб Германии, Польши и СССР в Восточной Пруссии. 1924–1942
Шрифт:
В одном из своих указаний он достаточно ясно высказал свое отношение к институту ХССПФ: «Быть высшим руководителем СС и полиции — значит выступать представителем рейхсфюрера СС в данном территориальном округе… Вы должны выступать непреклонными проводниками в жизнь моих приказов, зорко следить во вверенном Вам округе за всеми делами, которые входят в компетенцию СС и полиции. И я смею Вас просить никогда не забывать об этом. Ибо сказанное представляет собой фундаментальный закон деятельности высших руководителей СС и полиции».
Таким образом, рейхсфюрер СС считал последних своими непосредственными подчиненными, что дало позже повод одному из руководителей СД Олендорфу называть их «маленькими Гиммлерами».
В соответствии с воззрениями Гиммлера о качественных характеристиках управленческого аппарата СС его высшие руководители не располагали значительными штатами подчиненных сотрудников. Аппараты должны были быть численно небольшими и легко управляемыми. Сам высший руководитель не
Это, кстати, дало повод некоторым бывшим высшим руководителям СС (Бах-Зелевскому, Гильдебранду), обвиняемым на Нюрнбергском процессе, апеллировать к суду по поводу формального, «представительного» характера данной должности, которая не предполагала значительных властных функций в принятии важных управленческих решений [136] .
После начала Второй мировой войны в подчинении у высших руководителей полиции и СС находились следующие формирования: территориальные органы безопасности и СД; части вспомогательной полиции; айнзатцкоманды в тылу действующей армии; подвижные полицейские части для борьбы с партизанским движением; местные полицейские части (охранная полиция, жандармерия и т. д.).
136
Бирн Р.Указ. соч. С. 219.
О требованиях, предъявляемых к кандидатам на должность высших руководителей СС и полиции, а также об их образовательном, социальном и должностном уровнях в системе СС говорят данные на некоторых из них.
Так, первым руководителем СС и полиции «Северо-Восток» в 1938 году был назначен Вильгельм Редиес. О нем известно, что в годы Первой мировой войны служил в пехоте рядовым. После демобилизации работал электротехником. В 1924 году вступил в НСДАП, в 1930-м — в СС. Последовательно командир 54-го штурма, 20-го штандарта СС в Дюссельдорфе. В 1933 году избран депутатом Рейхстага. Исполнял обязанности полицайпрезидента Висбадена, командира 16-го абшнита СС. В 1938 году В. Редиес назначен на должность высшего руководителя СС и полиции «Северо-Восток» в Кёнигсберге. Активный участник и организатор карательных операций и акций по уничтожению евреев в Польше. В конце войны, исполняя должностные обязанности высшего руководителя СС и полиции в Норвегии, покончил жизнь самоубийством [137] .
137
Залесский К.Энциклопедия… С. 435–436.
Якоб Шпорренберг родился 16 сентября 1902 года в Дюссельдорфе. Проходил службу в частях пограничной охраны, рейхсвере. С 1922 года член НСДАП. Французскими оккупационными властями приговорен к 2-м годам заключения за противодействие администрации Рура. С 1925 года состоял в 39-м штандарте СА в Дюссельдорфе. С 1931 года командир 1-го штурмбанна (батальона) 20-го штандарта СС. После последовательного роста в иерархии СС (командир 20-го штандарта, абшнитта), в 1937 году назначен инспектором полиции безопасности и СД в Кёнигсберге. С 1939 по 1940 год совмещал обязанности командира оберабшнитта СС и высшего руководителя СС и полиции «Рейн» (штаб-квартира — Висбаден). После службы в 1940–1941 годах в должности высшего руководителя СС и полиции «Северо-Восток» (Кёнигсберг) и краткосрочной стажировки в РСХА назначен руководителем СС и полиции Белорутении (Белоруссии) со штаб-квартирой в Минске. Организатор и непосредственный участник акций по борьбе с партизанским движением на территории Белоруссии и Украины, уничтожения 23 000 евреев в рамках операции «Праздник урожая». В 1950 году по приговору суда Польши казнен [138] .
138
Там же. С. 609.
Ганс Прютцманн родился в 1901 году. Имея среднее специальное образование, около семи лет работал чиновником в сельскохозяйственных управлениях Померании, Бранденбурга, Восточной Пруссии. С 1930 года член НСДАП и СС. С 1931 по 1937 год последовательно занимал должности командира 19-го (Гезенкирхен), 18-го (Кёнигсберг) штандартов СС, оберабшнита СС «Юго-Запад». С 1941 года исполнял обязанности высшего руководителя СС и полиции в Кёнигсберге, после чего в равных должностях был последовательно назначен в Ригу и Кривой Рог, где проявил себя как активный исполнитель плана решения «еврейского вопроса» и организатор борьбы с партизанским движением на Украине. После задержания британскими войсками в мае 1945 года Прютцманн покончил жизнь самоубийством [139] .
139
Залесский К.Энциклопедия… С. 423.
Поверхностный анализ послужных списков высших руководителей СС и полиции в Восточной Пруссии указывает на схожесть принципов карьерного роста в системе СС: обязательная принадлежность к «старым борцам движения», последовательное прохождение ступеней руководства территориальными объединениями СС, личная близость к Гиммлеру.
Фундаментом, на котором базировался институт высших руководителей СС и полиции, являлась непоколебимая верность идеалам национал-социализма и личная преданность своему непосредственному начальству. Распространяя вглубь свое влияние, такие руководители воспроизводили себе подобных на всех ступенях иерархической лестницы СС [140] .
140
Бирн Р.Указ. соч. С. 220.
Необходимо отметить, что после создания в системе СС постов высших руководителей СС и полиции они в своем лице объединили и должность начальника (командира) оберабшнита СС.
Высшие руководители полиции и СС, формально являясь подчиненными рейхскомиссаров оккупированных территорий, обладали большой независимостью и самостоятельностью в своих действиях. Это положение было обусловлено тем самым «личностным фактором» в системе подчиненности различных институтов НСДАП, когда от степени близости их руководителей к Гитлеру зависел личный статус их подчиненных.
Так, различия во взглядах на проведение политики на Востоке между имперским министром по делам оккупированных территорий А. Розенбергом и рейхсфюрером СС Г. Гиммлером на уровне их подчиненных порождали различного рода конфликтные ситуации, вызванные взаимным «вторжением» в компетенцию друг друга. Кроме того, «личностный фактор» во взаимоотношениях нацистских бонз носил иной раз курьезный характер. Например, причиной перевода Ганса Прюцмана с должности высшего руководителя полиции и СС «Остланд» и «Северо-Восток» в Прибалтике на аналогичную должность на Украине являлся конфликт между Эриком Кохом как имперским рейхскомиссаром Украины и Фридрихом Йекельном как высшим руководителем СС той же территории.
В своих послевоенных показаниях на следствии Йекельн рассказывал: «С назначением рейхскомиссаром Украины Эриха Коха я должен был занять пост руководителя СС и полиции. Однако я совместно с этим человеком работать не хотел, ибо в 1937 году на конференции национал-социалистской партии в Нюрнберге у меня произошел с ним конфликт, закончившийся рукоприкладством с моей стороны. Дело было так. После торжественного прохождения войск СС Гитлер пригласил к себе на прием высших руководителей СС и партии. Хорошенько набравшись за ужином, Эрих Кох начал задевать чинов пониже себя рангом, все больше распаляясь. Дошло до оскорбительных действий по отношению к ним с его стороны. Чтобы погасить скандал, я силой вывел Коха из зала и втолкнул в машину, надеясь отвезти в отель. Причем выволакивал его, схватив за галстук. Кох естественно сопротивлялся, но бесполезно…» [141]
141
Крысин М.Прибалтика между Гитлером и Сталиным. М.: Вече, 2004. С. 93.
Такие эпизоды весьма красноречиво указывают на характер взаимоотношений представителей высшей иерархии НСДАП и нравы, царившие в этой среде.
Деятельность полицейских и охранных органов нацистской Германии по насаждению «нового порядка» сопровождалась значительным ростом числа самоубийств их сотрудников, что заставило руководство СС обеспокоиться сложившейся ситуацией. В ноябре 1941 года за подписью Г. Гиммлера в аппараты высших руководителей СС и полиции было направлено циркулярное письмо, в котором была обобщена практика расследования всех известных случаев самоубийств с 1936 по 1940 год и высказано отношение к подобным фактам. В частности, констатировалось, что из всего количества самоубийств их мотивы были установлены лишь в 15 % случаев. Мотивы остальных установить достоверно не удалось. В документе идет перечень предполагаемых причин (угроза наказания за совершенные проступки, «безответная» любовь, другие бытовые ситуации), среди которых особое место отведено такому мотиву, «как самоустранение от борьбы за идеалы национал-социализма по малодушию». Чтобы скрыть истинное положение с самоубийствами среди сотрудников полицейских и охранных структур, предписывалось: сведения о подобных фактах и статистику расследования причин не оглашать, трактуя «сомнительные случаи» в пользу пострадавших, тем самым снижая показатель мотивов самоубийств «по малодушию» [142] .
142
ГАКО. Фонд Р-54. Д. 2. Л. 75.