Шпионы и все остальные
Шрифт:
Одиннадцать вечера. В комнате темно. Единственный источник света — экран компьютера, на котором переплетаются линии второго и третьего уровней «минуса». Даже здесь они выглядят зловеще. Может, потому, что Леший хорошо представляет их запутанный, таящий неизвестные опасности мрак, их запахи — затхлости, сырости, пыли, грязи… Он даже каким-то непостижимым образом угадывал наличие метана, который вообще не имеет запаха. Это было еще тогда, когда он «закидывался» с Хорем, без всякого специального оборудования: только «химка», фонарь, каска, руки, ноги, уши, глаза, нос… А у Пальца был газоанализатор… Почему же они полезли на рожон? Может, у них и не метан рванул? А противотанковые мины из арсенала Хранилища? Но кто
Когда надо было ставить решетки и закрывать крышкой трубу «Бухенвальда», то никого не нашли — обратились к нему! Разовый допуск, карт-бланш на привлечение помощников, разовая оплата — довольно неплохая… Он посмотрел на свои руки, лежащие на клавиатуре. Толстые пальцы, коротко подстриженные ногти, поросшие волосами кисти… Ничего особенного. Но других рук, способных орудовать на третьем уровне, в обозримом пространстве нет. И дело не в руках, а в многолетнем опыте скитаний в «минусе». Сравниться с ним мог только Хорь, а его давно уже нет…
А Хранилище — это уже четвертый уровень! Он с большим трудом проводил туда группу и не знал — сможет ли сделать это еще раз. Тем более — поднять десятитонный груз на поверхность… А ведь шестьдесят лет назад на двухсотметровую глубину спустилось целое армейское подразделение! Красноармейцы выстроили там командный пункт, опустили снаряжение, продукты, золото, оружие, генераторы, бензин и дизельное топливо… И охраняли объект все это время. А ведь у них не было такой техники, как сегодня! Но, очевидно, было что-то другое, чего сейчас не осталось. Почти не осталось. Просто раньше было массовое, а теперь единичное. И хорошо, иначе его не было бы в живых…
Он знал, что налет на поместье олигарха ему не простят: кости переломают и шкуру спустят не хуже этих… горцев. Они же все для примера стращают: чтоб другим неповадно было. Пугают, ломают, под себя подгоняют! Только не со всеми это получается… Потому и ходил он с гранатой в кармане — если что, то получите расчет по полной! И когда увидел этого… как его… Льва Николаевича на скамеечке перед подъездом, подумал, что момент пришел. Ан нет! Тот с миролюбивым предложением выступил и на нейтральной территории с хозяином встречу организовал. Тот даже без охраны пришел, Леший мог их свободно на воздух поднять… Но зачем? Договор хороший, взаимовыгодный… Только Трепетов на него старался не смотреть, все отводил глаза, значит, не простил, что он ему говном шикарный дом перепачкал, да и его самого с говном смешал в глазах челяди, да и в глазах Пули, хотя неизвестно, что для него главнее… И правильно, что не простил, он бы тоже не простил такое. Потому что деньги деньгами, а есть вещи поважнее денег. Не все, конечно, это понимают, но Трепетов понял. Так что неизвестно, чем вся эта авантюра закончится. Но для него авантюры с мутным концом не в диковинку… Ладно, ввяжемся, а там посмотрим!
Леший вздохнул. И «берлога» ответила тяжелым вздохом. Он-то думал, что Пуля давно уснула.
— Почему не спишь? — довольно грубо спросил он.
— Не спится…
— Раз тебе здесь так плохо, собирайся и топай к своему олигарху, — говорит Леший, не отрываясь от компьютера. — Я тебя не держу.
— Зачем же ты все это устроил?
— Просто восстановил справедливость. Забрал то, что принадлежало мне. Но отрезанную руку не пришьешь, а разбитую чашку не склеишь…
— Это ты отрезал руку. И ты разбил чашку. Точнее, разбил мою жизнь… Да еще и такую машину взорвал… Я удивляюсь — почему Семен Романович не посадил тебя в тюрьму? Или не приказал убить?
— Зачем ему меня убивать? — натурально удивился Леший. — Мы с Семеном Романычем деловые партнеры
в очень серьезном бизнесе.Она помолчала.
— Значит, все-таки сговорились?
— Сговорились, — сказал Леший. — Условия устроили обе стороны. Кстати, про тебя он даже не спросил.
Снова тяжелый вздох.
— Значит, вы сговорились, а меня просто выбросили? Как надоевшую игрушку?
— Я тебя не выбрасывал. Ты сама убежала к нему.
На экране — параллельные сдвоенные линии, крестики, Т-образные и Х-образные разветвления, голубые, белые, красные квадраты. Схематический рисунок. Карта. Кроме Лешего, ее никто не сможет прочесть. Вверху справа неприметная надпись: «200».
Он внимательно изучает карту, делает пометки на листе бумаги.
Решетки. «Сигналки». Люки. Датчики движения.
На другом листке — список оборудования. Там уже двадцать пунктов. Бюджет экспедиции не ограничен, можно заказывать все самое лучшее. Трепетов не обеднеет. Оружие, например. Автоматическое. А можно написать: «Шлем с плексигласовым забралом, третий класс защиты, с функцией проекции данных компьютера». Леший, если честно, не знает, существуют на самом деле такие шлемы или нет. Но Трепетов пусть ищет, это его забота…
А с кем идти? Он да Рудин, — это понятно. Но двоих мало. А больше вроде брать и некого. Только дамского любимца Ринго — Колю Тамбовцева, получившего прозвище за любовь к «битлам»… Он в подразделении недолго пробыл, около года, но парень крепкий, исполнительный. И когда Леший его привлек решетки ставить, показал себя нормально… Только «Яву» хотел закурить, где не следует, за что и огреб по морде. Но понял все, нормально снес, выводы сделал… А что, пожалуй, он выдюжит четвертый уровень!
В два ночи он разделся и лег. Пуля спала. Он кое-как освободил край одеяла, подоткнул под голову диванный валик, лег рядом. Она сонно пробормотала что-то, придвинулась ближе, положила горячее колено ему на живот. Затихла.
Леший смотрел в потолок. В душе разлилось тепло нежности и тут же остыло, превратилось в лед.
«Думаешь, это она тебя обнимает? Греет пузо — тебе? Ой, не смеши, не надо… Она любого так обнимет».
Он все прекрасно понимал. Но, если честно, его это уже не слишком волновало.
Где источник утечки?
Проверка каналов спецсвязи подходила к концу. Десятки тысяч километров кабелей, сотни станций, коммутаторов и участков контроля, сотни работников — все обследовано, все опрошены, все проверены. Нарушения были, порой очень серьезные, но они есть везде. А вот источник утечки информации — главное, ради чего все затевалось, — найти не удалось.
Одним из последних белых пятен оставалась, как ни странно, Москва. А именно — участок контроля № 2, находящийся в периметре Кремля. Четыре километра кабелей в общей сложности, работы на один день. Его собирались проверить в первую очередь, но всегда что-то мешало — то поломка на линии, то замена оборудования, то еще что-нибудь. Не понос, так золотуха.
На этот раз лейтенанту Пушко даже не стали объяснять причину отказа.
— Пока у меня нет распоряжений на выдачу вам пропуска на объект, — заявил дежурный офицер Управления правительственной связи.
— Но заявка давно направлена, и наши начальники обо всем договорились!
— Я не знаю, о чем договариваются начальники. У меня никаких указаний нет.
Пушко отправился к Евсееву.
— На второй участок опять не попасть! Я на имя президента рапорт напишу, буду требовать, чтобы всю спецсвязь прикрыли до выяснения обстоятельств — может, хоть тогда они зашевелятся!
Евсеев посмотрел на него выразительно, покрутил пальцем у виска, усмехнулся.
— Хочешь телефонные линии в психушке проверять? Нет? Тогда иди работай, где пускают. А я опять руководство потереблю…