Штангист: Назад в СССР. Том 2

— Все вернуть назад так просто уже нельзя, — сказал я. — Но можно не повторять старых ошибок.

— Да и тогда, когда все случилось у церкви, — продолжал Гриша, — после того раза я был на тебя страшно злой. Ну и с Егором был давно знаком, еще с яслей. Пошел я к нему за помощью, и тот обещал, что Коваль за меня заступится. Поверил я ему, дурак. А как увидился с Коволем, тот сначала, мол, поможем, но не бесплатно. Я тогда копилку свою и разбил, принес ему денег. А после… После началось…

— Стали тебя трясти.

— Ну да.

Гришины губы задрожали. Он быстро заморгал.

— Прости меня, Вова, — сказал он тихо. — Глупый я был. Глупый и злой. Я, наверное, плохой человек. Вот и вся недолга. Наверное, это хорошо, что со мной сейчас никто не дружит. Что все меня стороной обходят. Поделом мне.

— Знаешь, что я тебе скажу? — Улыбнулся я.

— М-м-м?

— Раз уж ты понимаешь, что натворил глупостей, что сам виноват во всем, что с тобой случилось, значит, это уже шаг к тому, чтобы исправиться.

Гриша улыбнулся, но почти тут же задавил улыбку. Посерьезнел.

— Ну ладно, пойдем, — встал он.

— Не забоишься? — Я указал взглядом на белое пятно общественного туалета.

— Ну вот, забоялся в прошлый раз, — ответил Гриша решительно. — И ничего хорошего из того не вышло. Я только и сам вляпался в неприятности, и много, кому бед доставил. Хватит уже бояться.

— Ну тогда пойдем на автобус, — я тоже встал.

Константин Викторович подошел к кабинету председателя, постучал в дверь, потом подергал ручку. Кабинет был закрыт.

— Нету, что ли? — Удивился он. — А куда ж он делся?

— Может, уехал по каким-нибудь делам, — сказал я.

— Так, надо выяснить, — задумался дядя Костя. — Наверное, так. Давай я схожу в канцелярию, порасспрашиваю, может он здесь где-то, в конторе ходит.

— А я тут останусь. Может, вернется.

— Давай. Ну все. Я пошел.

С этими словами дядя Костя отправился направо по коридору. Я же присел на лавку, стал ждать. Глянул на свои новые часы. Времени подходило почти четыре. Внезапно я услышал на лестнице шаги.

Мужчина, офицер, судя по форме, поднялся в коридор. Он был довольно молод. На вид я бы мог дать ему лет тридцать пять. Высокий, крепкий, гладко выбритый, он осмотрелся, широким шагом направился к кабинету директора. Когда постучал и дернул за ручку, задумался.

— Нету? — Спросил он у меня.

— Нету, — пожал я плечами.

У гладко выбритого мужчины были широкие скулы, большая волевая челюсть и некрасивый нос-картошка. Маленькие, но добрые глаза смотрели внимательно, со снисходительной добротой, с которой взрослый смотрит на ребенка.

— Тоже ждешь председателя? — Спросил офицер. По звездочкам на погонах я понял, что он был капитаном.

— Тоже жду.

— Один?

— С тренером.

— А. Разреши присесть?

— Разрешаю, — улыбнулся я.

Офицер тоже ответил улыбкой и сел рядом, на лавку. Снял фуражку.

— Как тебя звать? — Спросил офицер.

— Володей. Володя Медведь.

— Медведь? — Хмыкнул мужчина. — Это что ж, фамилия такая?

— Фамилия.

Капитан задумался. Потом выдал:

— А не тот ли самый Медведь? Знавал я одного такого. Сережа Медведь, спортсмен был. Работал с моим старшим братом на машиностроительном.

— Это мой Отец.

— Вот как, — он по-доброму хмыкнул. — И как он поживает?

— Погиб полтора года назад. В аварии.

Капитан потемнел лицом. Нахмурил очень белые, едва заметные на лице брови.

— Прими мои соболезнования, Вова.

— Спасибо.

— А меня зовут Сашей. Будем знакомы.

Офицер протянул свою большую ладонь, и я пожал ее.

— Ого, — он улыбнулся. — Крепко жмешь. Ты, я так понимаю, спортсмен?

— Штангист.

— Вот как. Я, знаешь ли, тоже спортсмен. Греблей занимаюсь.

— Вы местный? — Заинтересовался я.

— Нет, из Москвы. Я воспитатель в Московском суворовском. Приехал на малую родину по важному делу.

Я заметил, что, проговаривая эти слова, капитан поменялся в лице. Его светлые, открытые глаза вдруг погрустнели. В них появилась какая-то тяжесть. У меня сложилось впечатление, что над офицером довлеет какая-то личная беда. Однако какая именно я спрашивать не стал.

— А ты тут чего? — Поторопился он спросить, видимо, не желая вдаваться в свои личные подробности.

— Моего тренера, Константина Викторовича Перегудина, несправедливо отстранили от тренерства в юниорской сборной. Вот я и помогаю ему разобраться, что да как.

— Ты помогаешь? — Он хмыкнул. — Смелый парень.

— Мы с дядей Костей постоянно друг другу помогаем.

— Это правильно. А почему его решили отстранить?

— Наговаривают на него, — пожал я плечами. — Есть тут, у нас, в обществе кое-какой недоброжелатель. Ну вот он палки в колеса и вставляет.

Я кратко рассказал Капитану про историю с дядей Костей. Пояснил, почему он в прошлый раз напился на работе. Что было это от серьезных душевных переживаний, но в остальное время Константин Викторович такого себе не позволяет.

— И давно ж это случилось? — Спросил капитан.

— Несколько месяцев назад. дядя Костя — отличный тренер. Не заслуживает он, что б из-за такое пустяка его снимали.

— М-да… В жизни всякое бывает.

Снова на лестнице зазвучали шаги. Сначала я подумал, что это возвращается дядя Костя, но когда в коридор поднялся председатель Крылов, капитан встал.

— Саша? — Удивился Михаил Ефимович. — Ты, что ли?

— Здорова, дядь Миш, — улыбнулся капитан.

Председатель поспешил к нему, и мужчины крепко обнялись. Потом Крылов стал старательно трясти могучую руку Александра. На фоне крупного офицера, невысокий и худощавый председатель казался еще меньше, чем был на самом деле.

— Ты ко мне?

— Да, зашел повидать. Дома вас не найдешь, вот и решил заглянуть на работу.

— Тебя отпустили до Ани? — спросил председатель, и капитан вдруг снова погрустнел.

— Угу.

Погрустнел и председатель.

— Ну ничего. Нормально с ней все будет. Теперь уже самое плохое позади.

— Главное, чтоб заходила сама.

Все это время, казалось, председатель меня совершенно не замечал. Да и я не спешил сейчас вмешиваться в их с капитаном приветствие. Спешить пока что было некогда. К тому же Крылов заметил меня сам.