Штангист: Назад в СССР. Том 2

— На штанге сорок восемь килограммов, — объявили из-за стола жюри.

Я снова поднялся на помост. Посмотрел на штангу.

«Сорок восемь килограммов, — подумалось мне. — В этом тельце я еще такого веса не рвал».

Хотя вес и правда был новым, я не чувствовал перед ним волнения. Не чувствовал страха. Правда, почти наверняка он придет, как только я стану рвать штангу. Тело снова может запротестовать, ощущая опасность наваливающегося веса. Правда, теперь мне не составит труда подавить этот страх силой воли, если даже он и правда появится.

Председатель жюри звякнул по настольному звонку, обозначая, что у меня осталось тридцать секунд для подготовки к упражнению.

Я по привычке встряхнул руками. Опустился и взялся за гриф. Привычная злая насечка впилась в кожу ладоней. А потом я почувствовал что-то неладное. Гриф был не в порядке.

Не мешкая, я выпустил его из рук, поднял правую, сигнализируя рефери, что что-то не так.

Судьи-рефери в недоумении замешкались. В жюри тоже стали переглядываться, не совсем понимая, что происходит.

— В чем дело? — Строго спросил молодой главный судья-рефери, — почему выпустил штангу из рук?!

— Гриф неисправен, — сообщил ему я.

— Что? Как это неисправен?

Глава 19

— Не прокручивается, — сказал я громко.

Потом я продемонстрировал это рефери: стал крутить гриф, и железный шест, вместо того, чтобы вращаться во втулках, заставил всю штангу поехать на блинах немного вперед.

— Что за заминка? — Встал председатель жюри.

Ребята постарше, приехавшие из школы спортивного мастерства и работавшие сегодня техническими помощниками судей (они следили за весом на грифе и положением штанги, устанавливали на штангу вес), зашли на помост с обеих сторон.

Один из них опустился к грифу, попытался его повращать.

— И правда, — поднялся он. — Надо штангу под замену.

В Жюри дзинькнули настольным замочком, подзывая главного судью-рефери. Парень подбежал к столу, быстро посвящался с ними. Потом подозвал одного из ребят-технических помощников. Все вместе они стали тихо разговаривать.

В зале зарокотали. Я спокойно встал у штанги, ожидая, когда же в жюри распорядятся заменить штангу.

— Технический перерыв! — Объявил председатель жюри. — Пять минут!

— Это, видимо, после того как предыдущий атлет штангу бросил, — сообщил мне подошедший судья-рефери.

Высокий и крепкий парень, смерил меня взглядом. Поджал губы.

— Неприятно получилось, — заключил он. — Ну, ты подожди чуть-чуть. Сейчас гриф заменят, вес установят и подойдешь.

— Медведь! — Объявил председатель Жюри. — Ты пока свободен. Вызовем. Но далеко не убегай.

Покивав, я сошел с помоста. Пошел к коридору. Тут меня встретили дядя Костя.

— Сломался? — Спросил он.

— Угу. Не крутится.

— Плохо, — вздохнул он. — Штанга совсем новая. Директор ее под соревнования и берег. В зале на ней не занимались.

— Брак, наверное, — пожал я плечами.

— Однозначно. На ней и веса сегодня еще большого не было. Ну хорошо, что ты сразу, Вова, заметил. А если б она заклинила прямо посреди упражнения? Так и травмироваться недолго.

Я оглянулся. Пронаблюдал, как сломанный пустой гриф уносят, а заменяют его новым, видимо, самый свежим из тех, на которых занимались в зале. Ребята принялись быстро собирать вес.

— На помост вызывается Медведь Владимир Сергеевич. На штанге сорок восемь килограммов, — объявили в жюри.

— Плохая премета, возвращаться на помост дважды, — заметил дядя Костя недобро.

— Я в приметы не верю, — улыбнулся я.

— Ну и хорошо. Тогда с богом.

Когда я вернулся к весу и взялся за новую штангу, увидел серьезную разницу со сломанным грифом. Этот, хоть и был относительно новым, оказался, все же, не таким злым. Насечки на нем уже подзагрязнились от постоянных контактов с кожей атлетов. Это делало сцепление с ним не таким хорошим. Не критично, конечно, но все равно жаль. С новеньким грифом выступать всегда приятнее.

Когда дзинькали звоночком второй раз, обозначая, что времени на выполнение подхода у меня осталось не так и много, я вставил спину. Выдохнув, а потом набрав побольше воздуха в грудь, я снял штангу с помоста.

* * *

Марат, стоя у дверей спортзала, наблюдал, как Вова Медведь вырвал сорок восемь килограммов. Зал разлился овациями.

— Вес взят! Опустить! — Возвестил главный судья-рефери.

Марат сухо плюнул. Зараза… Что значили для него эти сорок восемь килограммов всего несколько месяцев назад?! Тогда он мог бы вырвать килограммов на пять больше, и даже не запыхаться. А что с ним твориться теперь?! Он даже боится сорока двух…

От мыслей о страхе веса Марату стало мерзко. Мерзко, потому что никогда в жизни он не испытывал подобного страха раньше. Казалось ему, что у него просто не может быть страха штанги. Вернее, даже на так. Марат испытывал этот страх и раньше, но всегда, каждый раз, он мог его преодолеть. А сегодня не смог.

Марат не понимал, почему так происходит. Не понимал, почему именно он бриться веса. Почему не может просто пересилить себя, как это было раньше?

Ум мальчика не мог понять настоящих причин. А были они, между тем, очень просты: большой перерыв в тренировках и существенная потеря формы. Будь Марат терпеливее, он бы чувствовал себя так же уверенно, как и раньше, всего через какой-то месяц, ну или полтора.

Однако Марат был нетерпелив по своей натуре. А еще злоблив. Всей душой он злился сейчас на себя, на злосчастную штангу, которой так боится теперь, на тренера Константина Викторовича, но главное, на Вову Медведя.

Марату казалось, что все, что с ним происходит — это Вовина вина. Именно из-за него Марат пропустил несколько месяцев тренировок, просидев со сломанной рукой. Это именно из-за него сняли Рыкова, заменив на бестолкового Перегудина, который не смог даже привести Марата в форму перед соревнованиями. Все всем был виноват Медведь. Марат желал ему неудачи.

Никогда в жизни мальчик не думал о том, чтобы когда-нибудь будет так сильно хотеть, чтобы кто-нибудь проиграл. Что в его простых мальчишеских мыслях появятся и мысли о ненависти к другому человеку. Естественно, Марат не рассуждал подобным образом. Он просто ненавидел. Ненавидел, и самому ему это казалось совершенно естественным и справедливым.

Но как? Как сделать так, чтобы Медведь остался с носом? Только этим и была забита головка Марата Кайметова.

Прошло минут сорок, и все участники завершили рывок. Жюри объявило перерыв между упражнениями. Сейчас штангу, доросшую до шестидесяти восьми килограммов, разберут и снова поставят минимальный вес, с которого начнется второй этап соревнования — точек.