Штангист: Назад в СССР. Том 2

— Если спросить меня, — начал он, — то дело какое-то мутное. Тут пока разберешься, пока концы найдешь…

— И соревнования уже начнутся, — докончил я.

Председатель вдруг стал еще более угрюмым от мысли, пришедшей ему в голову.

— Это прямо какая-то диверсия, — сказал он. — Будто кто-то прямо накануне важного события решил одного нашего тренера из строя вывести.

— Ну или не дать мне поучаствовать в создании сборной, — сказал дядя Костя. — Мне кажется, это все какой-то бюрократический фокус. Какой-то запутанный клубок.

Тут и я понял, к чему клонит тренер. А ведь и правда, фамилии первого зама в документах нигде не фигурировало. Докладная записка — анонимная. А руководитель отделения школы спортивного мастерства должен был принять какое-то решение немедленно. Ведь на носу отборочные соревнования. Вот и вышло так, что дядю Костю по надуманному выговору отстранили. Да только злоумышленник, видимо, и сам понимал, что если тут станут разбираться — все раскрутят и директору «Надежды» придется отменить приказ о выговоре. Да только будет уже поздно: соревнования к этому времени пройдут, а дядя Костя уже пролетит с должностью тренера сборной. Хитро, ничего не скажешь. Да только и мы можем быть хитрыми.

— Михаил Ефимович, — сказал я. — Вы же знаете, что дядя Костя — хороший тренер.

— Знаю, — кивнул он. — Но одного моего мнения мало. Тут еще есть у нас и руководитель отделения. Тут он решает, кто именно будет в тренерском составе.

— Вы его знаете, дядь Кость? — Спросил я.

— Нет, не знаю, — покачал тренер головой.

— Ну вот. Значит, не знает он, какой наш дядя Костя наделе. Для него он просто, какой-то пьяница.

— Ведь в приказе и в записке так и написано: за пьянство, — задумался дядя Костя. — Без какой-то конкретики.

— А нельзя сделать, как дядя Саша рассказывал? — С этими словами я глянул на Капитана, притихшего на стуле у стеночки.

Услышав свое имя, Александр пошевелился. Закинувший ногу на ногу, он поменял их местами, чтобы усесться немного поудобнее.

— Как сделать? — спросил председатель.

— Товарищеское заседание? — Тоже спросил капитан. — Вроде того, про которое я мальчику рассказывал?

— Да, — я кивнул, — чтобы не разбираться во всех этих бумажках. Ведь это ж долго. А если сразу все посмотрят на дядю Костю, поговорят с ним. Может, руководитель и изменит свое решение.

— Это экстренное заседание получается, — задумчиво произнес председатель. — Вроде как, внутренняя диверсия относительно тренерского состава произошла. Во всяком случае, я это так вижу.

— Целое ЧП, — рассмеялся дядя Костя.

— А почему бы и нет? — Пожал плечами председатель. — Вызову срочно замов своих, вызову руководителя из отделения, ну и тебя, Костя. Выступишь, ну и решим, как тут быть при конкретных обстоятельствах. Я вот, например, буду за то, чтобы тебя вернули в тренерский состав. Лично походатайствую об этом.

— Дядь, Кость, все нормально будет, все решиться в нашу пользу, — сказал я, когда мы вышли из конторы.

Константин Викторович все еще беспокоился. Был он хмурым и задумчивым.

— Председатель сказал, вызовет замов, — проговорил старый тренер. — Если все это дело рук первого зама Неминяйло, он будет против меня выступать.

— Зато председатель за вас, — улыбнулся я. — Да и обстоятельства, сами видите, подпирают. Скоро соревнования.

Константин Викторович вздохнул. Вернувшись к мотоциклу, дядя Костя заметил, что подспустило переднее колесо. Он полез в люльку, достал старый насос. Принялся качать.

— Давайте я, — сказал я, увидев, как обильная испарина выступила на лбу у тренера.

Тот улыбнулся, уступил мне место. Когда я подкачал колесо, и дядя Костя проверил его на упругость, то сказал:

— Вот теперь нормально. Ну, поехали.

Константин Викторович сел в седло. Я забрался в люльку и подал ему шлем. Внезапно нас окликнул уже знакомый нам капитан. Он как раз сходил по ступенькам конторы. Дядя Костя, собиравшийся топтать лапку стартера, расслабился. Опустился на сидение.

— Вот так дела у вас тут творятся, — с улыбкой сказал капитан, подоспевший к нам. — Интриги, как в кинофильме.

— Век бы мы эти интриги не видали, — махнул рукой дядя Костя.

— Ну, — покивал капитан. — Я чего хотел. А когда у вас будут соревнования? Нельзя ли поприсутствовать? Посмотреть хочу, как местные ребята соревнуются.

— Можно, — улыбнулся дядя Костя. — А чего ж нельзя то?

— А когда они у вас?

— В воскресенье, — сказал я. — Спортивная школа «Надежда». Приходите, конечно.

Пообещав обязательно быть, капитан распрощался с нами и ушел по своим делам.

Председатель назначил совещание на утро следующего дня, и я должен был узнать о его результатах, как раз когда дядя Костя приедет за мной, чтобы отвезти на тренировку.

Тренер очень нервничал по этому поводу. Я же был спокойнее. Почему-то, казалось мне, что все пройдет хорошо. Что под нажимом обстоятельств, дядю Костю оставят в составе тренеров.

Константин Викторович приехал за мной и, привычным делом, позвал за двор резким звуком мотоциклетного клаксона, я вышел уже готовый, со спортивной сумкой за спиной.

— Ну как оно прошло? — Поздоровавшись и забираясь в люльку, спросил я.

Козырек шлема бросал тень на лицо старого тренера, и сложно было сразу понять, какое у дяди Кости настроение. Когда он глянул на меня веселыми глазами, я сразу все понял.

— Оставили меня, — улыбнулся он. — Утвердили. Теперь я тренер сборной.

— Ну вот видите, а вы переживали, — сказал я с улыбкой. — А что первый зам? Что он говорил.

— А первого зама, Вова, — посерьезнел дядя Костя, — первого зама на заседании не было. Не пришел он, на болезнь сослался.

— Как-то это подозрительно. На награждении не был. На заседании — тоже. Будто бы он от нас прячется.

Ничего не ответив на это, дядя Костя только пожал плечами. Снова заулыбался.

— Хорошая у тебя была идея с этим собранием. Все решилось быстро и сразу. По-человечески. Без дурацких бумажек. Решили, что раз уж это единичный случай, а не систематическое пьянство с моей стороны, и выговор, и отстранение — это очень уж чрезмерные наказания получаются. Ну и отменили приказ о выговоре новым постановлением. Только старое замечание в силе оставили.