Штирлиц без грима. Семнадцать мгновений вранья

В апреле 1943 года проект по созданию «Фау-2» Адольф Гитлер поручил курировать Генриху Гиммлеру. [94] Когда рейхсфюрер СС прибыл на полигон, то встретился с руководителем проекта генералом Вальтером Дорнбергером и заявил:

«…как только фюрер решил оказать поддержку вашему проекту, он перестал быть исключительно заботой управления вооружений сухопутных войск или вообще армии и стал предметом внимания всего германского народа. Ия здесь, чтобы защитить вас от саботажа и предательства».

94

Пекалкевич Я. Спецоперации Второй мировой. — М., 2004. С. 144–148.

Эта «забота» проявилась специфично. Через неделю после этого визита руководитель одного из отделов, инженер по аэродинамике Зейсс, вернувшись из Брюна, рассказал генералу Вальтеру Дорнбергеру, что там офицеры СС открыто говорили, что тот тормозит создание ракет. С этого времени началось противостояние руководства проекта и Генриха Гиммлера.

Разразился скандал. Генерал потребовал объяснений от главы отдела строительства управления вооружений СС генерала Гартнера и гауптштурмфюрера СС Энгеля. Офицеры СС не смогли дать исчерпывающего объяснения. Более того, выяснилось, что они мало знали об успехах немецкого ракетостроения с 1930 года.

Своими действиями Генрих Гиммлер «тормозил» создание и совершенствование «Фау-2».

Второй удар был нанесен 26 апреля 1943 года, когда своего поста лишился многолетний начальник станции в Пенемюнде полковник Занесен. Против него были выдвинуты «совершенно детские обвинения», которые, по утверждению Вальтера Дорнбергера, «…без труда мог бы опровергнуть любой, кто был знаком с фактами». Тогда его удалось спасти, но через восемнадцать месяцев, не выдержав многочисленных интриг Генриха Гиммлера, полковника все же пришлось отправить на фронт.

Следующий удар Генрих Гиммлер нанес в середине марта 1944 года, когда по его приказу за саботаж арестовали… профессора Вернера фон Брауна и инженеров Клауса Риделя и Гротрупа. Чтобы понять абсурдность ситуации, достаточно сказать, что первого из «вредителей» часто называют американским Сергеем Королевым и благодаря ему США смогли совершить космическую экспедицию на Луну. А до мая 1945 года он преданно служил Германии, как и двое его коллег.

По утверждению Вальтера Дорнбергера, если бы эти люди остались под арестом, то «…дальнейшая работа над ракетами стала бы проблематичной, а использование ракет в полевых условиях было бы отложено на неопределенное время».

Через несколько дней арестованных удалось освободить. Хотя это не повлияло на отношения между Генрихом Гиммлером и «ракетным проектом». [95]

Так что Штирлиц, приехав в Краков, должен был бы заниматься поиском саботажников, а не потерянной ракеты «Фау-2». Да и не мог он участвовать в процессе поиска, т. к. этим должны были заниматься подразделения Вермахта.

Пока Генрих Гиммлер занимался интригами, польская разведка начала активно действовать. В конце 1943 года руководство этой спецслужбы назначило ответственного за сбор информации о «Фау-2». Им стал бывший авиаконструктор Антони Косияну.

95

Дорнбергер В. «ФАУ-2: сверхоружие Третьего рейха, 1930–1945*. — М., 2004. С. 235–238, 261–264, 265–268; Эрлихман В. Доктор Вернер. Молчание ягнят// Профиль. 1998. № 10.

Для проведения испытаний «Фау-2» немцы выделили находившийся в Южной Польше, неподалеку от деревушки Близна полигон «Хайделагер». С его территории планировалось запускать ракеты. Работы по усилению охраны этого объекта, а также проведение комплекса мер по его маскировке не остались без внимания бойцов Армии Крайовой. [96] Они начали собирать информацию и к маю 1944 года сумели начертить план в масштабе 1:10 000 с детальным изображением всех существующих там объектов. Этот документ переправили в Варшаву. Попал ли он затем в Лондон — неизвестно.

96

Пекалкевич Я. Спецоперации Второй мировой. — М., 2004. С. 144–148,

Сложнее было определить место расположения «мишеней». Помог случай. В начале апреля 1944 года Антони Косияну получил сообщение от инженера пивного завода деревни Сарнаки (район Седльце), что в 150 километрах восточнее Варшавы. В служебную квартиру пивоваренного завода заселился немецкий офицер. Его подчиненные — сорок солдат — заняли местную школу, самое большое здание в поселке. Из окна своего завода инженер-подпольщик Тадеуш Корчик ежедневно, в одно и то же время до полудня видел и слышал, как из автомашины с радиостанцией, стоявшей во дворе, дважды раздавалась громкая фраза: «Краков, Краков, говорит Сарнаки». Однажды через несколько минут после этого сообщения населенный пункт содрогнулся от громкого взрыва.

Подпольщик сразу же побежал к месту взрыва, увидев в сотне метров от последних домов обломки алюминиевого листа, клочья стекловолокна, машинные части, кусочки бакелита и различные радиодетали. Кое-что он успел спрятать в карман до того, как на место падения фрагментов летательного аппарата приехали на грузовике немцы. Повели они себя странно: аккуратно собрали все, вплоть до мельчайших деталей и проводов.

После этого взрывы происходили регулярно. Иногда до четырех в день. Снаряды падали внезапно, где попало, неся смерть и разрушения. Но до взрыва полет их был неслышен. В Варшаве, на основе сообщений местных жителей, определили район обстрела довольно точно: квадрат со стороной 60 километров вокруг Сарнаки, густонаселенный, с множеством деревень и городков, служил немцам в качестве естественного полигона и позволял им определять поражающие свойства нового оружия.

После каждого взрыва начиналось смертельно опасное соревнование. Кто первым придет к месту взрыва: крестьяне на велосипедах и пешком, хорошо знавшие местность, или немцы на автомобилях, которым приходилось продираться сквозь лесные заросли.

Подпольщики не только собирали уцелевшие фрагменты боеприпаса, но и фотографировали место его падения или взрыва и производили его измерение. Фактически проделывали ту же работу, что и немцы. Иногда последние, прибыв на место, обнаруживали, что им делать нечего: местные жители выполнили их работу, а все трофеи находились на пути в Варшаву. [97]

97

Пекалкевич Я. Спецоперации Второй мировой. — М., 2004. С. 150–151.

Что нужно было в такой ситуации делать Москве? Просто установить контакт с местными подпольщиками, а для этого не обязательно посылать человека из Берлина. Достаточно одну разведывательно-диверсионную группу военной разведки или Четвертого управления НКГБ передислоцировать в район Сарнаки. Затем ее бойцам установить контакт с местным антифашистским подпольем и просто ждать, когда упадет очередная неразорвавшаяся «Фау-2».

Так однажды и случилось. Вот только трофей был отправлен самолетом не в Москву, а в Лондон. Вот как это произошло. В конце мая 1944 года крестьянин Ян Лопачук из деревни Климезыце, расположенной на берегу Буга, сообщил представителю подполья Мариону Корчику, что около его населенного пункта упала и не взорвалась немецкая ракета. Носовая часть ее уткнулась в тину, а хвост отломился.

Сначала представитель Армии Крайовой сфотографировал находку, а потом, под его руководством, местные жители тщательно ее замаскировали. Большую часть, со стабилизаторами, спихнули в воду и прикрыли камышом, а носовую часть присыпали сеном. Немцы искали пропажу в течение трех дней, а потом решили, что «Фау-2» просто утонула в одном из болот, и прекратили ее поиски.

Прибывшие из Варшавы специалисты приступили к демонтажу головной части ракеты, предварительно ее сфотографировав, измерив и срисовав. Разобранные части, засыпанные картофелем, на трех грузовиках были доставлены в Варшаву, где продолжилось их изучение. В столице Польши имелось немало специалистов, которые в течение всей войны оказывали помощь повстанцам. Например, профессор Марцели Стружински, который работал в Высшей технической школе (во время Второй мировой войны это учебное заведение было превращено в обычный техникум), занимался анализом различных взрывателей и отравляющих веществ. Ему поручили выяснить состав ракетного топлива. Результат оказался сенсационным. Жидкость оказалась супероксидом водорода, который был уплотнен до 80 %. Поясним, что у обычного пергидроля этот показатель — 30 %.