Шторм и ярость

– Тринити? – он склонил голову набок.

– Прости, – я моргнула. – Чувствую себя хорошо. Просто немного болезненно.

Его взгляд переместился на мое плечо, где, как я знала, были видны только края следов от когтей. А еще я знала, что через день или около того эти отметины почти заживут.

– Что с тобой случилось?

– Если честно, не знаю, – и это не было ложью.

Подвинув кресло поближе к кровати, Зейн наклонился вперед, упершись локтями в колени. Прядь влажных волос упала вперед, задев щеку.

– Тьерри и Мэттью мне мало что рассказали, но у меня сложилось впечатление, что тот, кто напал на тебя, мертв?

– Да, – признала я.

– Хорошо.

Я вздрогнула от неожиданности.

– Он пытался причинить тебе боль, – Зейн указал подбородком на мою руку. – Он сделал это. И получил по заслугам.

Вау!

Зейн был немного кровожаден.

Мне это даже понравилось.

– И это сделала ты? Убила Стража? – он продолжил, а я не отвечала. – Как?

Я медленно покачала головой.

– Клинками? – спросил он, а потом добавил: – Или ты просто более натренирована, чем показываешь?

Улыбка тронула уголки моих губ. Пора сменить тему.

– Ты действительно ждал в коридоре все это время?

– За вычетом того, что отлучался переодеться и сходить в душ? Да, – Зейн заправил прядь волос за ухо, и я понадеялась, что Арахис за ним не подглядывал. – Твоя тень была не слишком в восторге от этого.

– Ты видел Мишу?

– Недолго, – он потянул за ворот рубашки. – Он твой… парень?

– Что? – я рассмеялась. – Он – Страж.

– И что?

– И что? – повторила я, широко раскрыв глаза. – Стражи не встречаются ни с кем, кроме других Стражей.

Его брови сошлись вместе.

– Это неправда.

– Ты встречался с людскими девушками?

– Я встречался не только со Стражами.

– Оу, – я не знала, что делать с этой информацией, кроме как прижать к себе покрепче и пофантазировать об этом позже. – Мы с Мишей однажды поцеловались. Ну, я поцеловала его, и это было действительно странно, потому что он мне как брат – это было суперужасно, – я не знала, зачем это рассказываю, но Зейн слушал. – В любом случае он действительно похож на моего брата, за исключением одного поцелуя… который ощущался как инцест.

Зейн сжал губы.

– Это было чересчур откровенно, да?

– Немного. Я добавлю это к твоему списку качеств, – ухмылка прорезала его лицо. – Хотя он действительно беспокоился о тебе.

Я взглянула на дверь. Где был Миша?

– Я тоже беспокоился о тебе.

Мой взгляд метнулся обратно к нему.

– Почему?

Его брови приподнялись, улыбка исчезла.

– Ты действительно спрашиваешь меня почему?

– Да. Думала, ты находишь меня раздражающей и расстраивающей…

– Да, – быстрая улыбка мелькнула на лице Зейна. – Но это не значит, что я не могу беспокоиться.

– Ты же видишь, я в полном порядке.

– Никто не чувствует себя в полном порядке после такого сильного кровотечения, – сказал он, и я не могла с этим спорить. – Тьерри и Мэттью немного странно отреагировали на всю эту историю с кровью.

Дерьмо. Им следовало подумать об этом, прежде чем выходить из себя из-за крови.

– Они… очень брезгливы к крови и прочим вещам.

– Ага.

В Зейне не было ни единой части, которая мне верила.

– Мне встречалось много странных вещей. Я уже говорил тебе это раньше. – Зейн сделал паузу. – Я прошел через много странных вещей.

Ну, если он потерял часть своей души, это определенно считалось странным. Вероятно, это было на первом месте в списке странных вещей.

Зейн еще не закончил.

– Ты, этот клан и все, что произошло с тех пор, как я прибыл, соревнуются за первое место по странности. Мы пришли сюда не на Акколаду. Мы пришли за подкреплением, и Тьерри потребовал, чтобы мы остались. И это странно, потому что редко кому вообще дают разрешение приехать сюда, не говоря уже о том, чтобы остаться на некоторое время. А потом появилась ты.

– Я? – мой голос прозвучал не громче писка.

– Ты человек, живущий в региональном центре власти. Человек, который может убить Стража. А вся эта история с кровью? Да. Эта хрень максимально странная.

– Понятия не имею, что ответить.

– Что ж, приготовься, потому что я знаю о тебе кое-что еще, – сказал Зейн, и я напряглась так сильно, что тупая вспышка боли пронзила мою руку. – Николай рассказал, что ты можешь видеть призраков.

Мой рот открылся, а затем закрылся. Мне потребовалось мгновение, чтобы заговорить.

– Он не должен был рассказывать об этом.

– Существует очень мало того, чем Николай не делится со мной, – ответил Зейн, наклонив голову. – Значит, это правда?

Я слегка покачала головой, повторяя то, что сказал мне Мэттью.

– Я не единственный человек, который может видеть призраков и духов, Зейн. Многие люди могут. В этом нет ничего особенного.

Он тихо усмехнулся, опустив руки между колен.

– Только ты можешь подумать, что это не имеет большого значения. Имеет. Я не знаю никого другого, кто может это делать.

– Может быть, ты знаешь, а они просто тебе не сказали.

– Сомнительно, – пробормотал он. – Ты всегда могла их видеть?

– Да, – призналась я, и было странно, но приятно говорить с Зейном о том, что я могла видеть. – Всегда.

– На что это похоже? – спросил он с любопытством в голосе.

Я приподняла брови.

– Это трудно объяснить. Призраки и духи – совсем разные вещи. Ты знал об этом?

Он покачал головой.

– Да, призраки никуда не уходят. Они либо не знают, что мертвы, либо отказываются принять это. Обычно они находятся в состоянии смерти, так что иногда могут быть довольно грубыми. Духи уходят – отправляются туда, куда им положено, но возвращаются либо для того, чтобы проведать близких, либо передать сообщение.

– И это то, что ты делаешь? Передаешь людям сообщения?

– Когда я вижу духов, да, но я не видела их целую вечность, – призналась я, теребя одеяло. – Когда встречаю призраков, я… помогаю им выйти на свет. Чтобы они могли обрести покой.

– Звучит сложно, но в то же время… потрясающе, – сказал Зейн, и когда я подняла взгляд, то обнаружила, что он пристально смотрит на меня. – Некоторые люди, вероятно, предпочли бы игнорировать их или бояться.

– Я не могу этого сделать. Им нужна помощь, и если бы ты видел их, особенно призраков… они так растеряны. Их нельзя так оставлять, – сказала я, замолкая, когда провела зубами по нижней губе. – Однако есть и другие вещи, с которыми я не хотела бы взаимодействовать.