Шторм из тени

– Без всякого сомнения, – согласился Линч. – Хотя я верю, – продолжил он более сухо, – что то, что вы только что сказали, не означает, что вы считаете хорошей идеей тяжелому крейсеру напасть на супердредноут, пусть и будучи вооруженным новыми лазерными боеголовками.

– Нет, сэр. Конечно же нет, – быстро проговорила Хелен. – Я просто только что подумала о Монике, сэр. Если бы у нас были новые лазерные боеголовки там, я не думаю, что те линейные крейсеры успели бы достигнуть своего эффективного радиуса обстрела. Или, по крайней мере, даже если бы и успели, мы бы уже в самом начале успели нанести им достаточно повреждений.

– А вот теперь, мисс Зилвицкая, – действительно очень ценное наблюдение, – кивнул Линч.

– Я также думаю, что было бы неплохо иметь что-то похожее для МДР, – продолжила она. – Я имею в виду, что не вижу причины, почему та же самая разработка также не может быть применена для более больших лазерных боеголовок.

На сей раз Линч просто кивнул.

Существовала причина, по которой лазерной боеголовке потребовалось так много времени, чтобы заменить контактную ядерную боеголовку в качестве предпочтительного оружия длинной дистанции в условиях открытого космоса. Основная концепция ядерной боеголовки была достаточно проста, относясь ко дням, предшествующих Эпохе Расселения, на Старой Земле. Говоря простым языком, тонкий (в волос толщиной) цилиндрический стержень из определенного материала (Королевский Флот Мантикоры использовал соединения гафния) подвергался радиоактивному облучению в уcловиях ядерного взрыва, доводя его до состояния излучения гамма-лучей, пока тепловой импульс в результате расширения ядерного взрыва не проникал во внутрь стержня и не разрушал его. Проблема всегда состояла в том, что процесс всегда был чрезвычайно неэффективен. При нормальных условиях только несколько процентов из миллиардов мегаджоулей, высвобожденных ядерной мегатонной боеголовкой, могли быть, в конечном итоге, преобразованы в единичный лазерный луч. Это объяснялось тем, что в основном – при нормальных условиях – ядерный взрыв принимал форму сферы, и каждый стержень представлял только смехотворно крошечную часть полной сферической области взрыва, и поэтому на его долю приходился всего лишь мизерный процент полного импульса любого взрыва. Что означало, что большая часть разрушительного эффекта было полностью потеряна.

Учитывая крутизну брони военного корабля, даже два или три стандартных столетия назад, это было просто слишком мало, чтобы оказать любой ощутимый эффект, тем более, что вырвавшийся лазерный луч все еще должен был пробить себе путь не только через боковые стены военного корабля, но также и свое антирадиационное ограждение, и только потом он достигал брони. Таким образом, даже при том, что шансы на достижение, которые были у прямого попадания простой ядерной боеголовкой, оставляли желать лучшего, большинство флотов выбирали оружие, на которое хотя бы можно было надеяться в плане нанесения повреждений, конечно, если оно попадало в цель. Действительно, ракеты c долазерными боеголовками были самыми разрушительными, когда они достигли прямого контакта, как простые кинетические снаряды. Этого, к сожалению, было почти невозможно достигнуть, даже с лучшими разрушителями боковой стены, таким образом, выпущенная наудачу ядерная ракета стала прежде всего убийцей боковых стен. Ее назначением стало не столько нанесение фактического ущерба корпусу, сколько выжигание генераторов боковых стен.

К сожалению, с точки зрения ракетного стрелка, активная противоракетная оборона улучшилась до такой степени, в которой «не достаточно хорошие» шансы на прямое попадание превратились в «ни хрена не получится», что и стало основной причиной, по которой корабли cтены перешли на столь массивные энергетические батареи. Ракеты по-прежнему оставались эффективными против более легких кораблей, но все цели и намерения их использования разбивались против активной и пассивной защиты тяжелых кораблей, таким образом, единственным способом ведения боя стало сражение на близких дистанциях, в котором корабельные энергетические системы становились главным доводом.

Но потом, немногим более столетия назад, все начало меняться, когда один умный человек придумал, как создать то, что можно назвать сжатым ядерным взрывом. Возможность этого обсуждалась в нескольких флотских журналах галактики значительно дольше, но уровень технологий, чтобы осуществить это, пока оставался не досягаем. До тех пор, пока исследования возможностей усиления гравитационных полей, примененные в производстве современных сплавов, не вылились во что-то конкретное, что можно было поместить в нос тяжелой ракеты.

Было разработано кольцо гравитационных генераторов, размещаемое в ободе позади боеголовки. Когда оружие стреляло, генераторы создавали поле на несколько миллисекунд перед взрывом боеголовкой, что было вполне достаточно, чтобы точки преломления гравилинз могли стабилизировать и изменить форму взрыва из сферической в гауссову, перенаправив радиационные и температурные эффекты вдоль оси боеголовки. Результатом становилась возможность контроля над областью поражения взрыва и сосредоточения его в области лазерных стержней. По современным стандартам первые лазерные боеголовки были очень слабенькими, несмотря на их огромное улучшение по сравнению с тем, что было возможно ранее, и проектировщики кораблей стены ответили дальнейшим увеличением брони дредноутов и супердредноутов. Но древняя гонка между броней и оружием возобновилась, и пятьдесят или шестьдесят стандартных лет назад, лазерная боеголовка стала опасной даже для самых бронированных кораблей.

Были, конечно, и другие факторы, участвующие в разработке успешной лазерной головки. Длина и диаметр лазерного стержня определяется расходимостью луча, с заметным процентным соотношением к мощности лазера для достижения любой заданной дистанции. Корабельное энергетическое оружие , с его мощными гравитационными линзами, могло ужать расходимость луча до пределов, недоступных для лазерной боеголовки. Было просто невозможно впихнуть эти линзы во что-то, столь маленькое как лазерная боеголовка, которые, несмотря на многочисленные усовершенствования в дизайне, остались по существу просто расходными стержнями, с которыми бы легко разобрался даже малограмотный физик.

В боеголовке «Марк-23» , лазерные боеголовки (узел, содержащий фактически лазерный стержень) были примерно пяти метров в длину и сорок сантиметров в диаметре и несли цепи тонких стержней излучателей, погруженных в средней проводимости геле-образную среду. Лазерные боеголовки также включали в себя мощные зеркала для усиления пути луча, управляющие двигатели, запас топлива, бортовое электропитание , телеметрию и сенсоры. Они были проведены в выемках по обе стороны от системы наведения, и отстреливались, как только ракета стабилизировалась на финальной стадии атаки. Каждая из лазерных боеголовок устанавливала свою тягу по векторам реакции системы управления, которая получала цель от своих датчиков, находящуюся в ста пятидесяти метрах впереди ракеты. В этой точке грави-линзы фокусировались, боеголовка взрывалась, и цель обнаруживала себя исчерпавшей свой лимит удачи.

Критическими факторами были размеры стержня лазерной боеголовки, точность детонации и – во многих отношениях наиболее важной из всех – возможность установки гравитационных линз. Что было главной причиной того, что ракеты кораблей стены были гораздо более разрушительными, чем меньшие по размеру ракеты крейсеров или эсминцев. Просто там существовало ограничение на минимальный вес/объем гравитационной линзы, большие ракеты, могли взять более мощные линзы и, следовательно, более мощные лазерные стержни, которые дали ему более эффективную дальность стрельбы. Это также явилось причиной появления задачи, чтобы впихнуть возможности лазерной боеголовки в новые ЛАКовские анти-ЛАКовые ракеты «Гадюки». Пространство для одного лазерного стержня занимало почти две трети длина всей длины противоракеты, и найти место, куда его можно запихнуть, представляло собой реальную проблему.

Можно сказать, что общее техническое превосходство Мантикоры над Республикой Хевен было в дизайне лазерной боеголовки. Ракетные грави-генераторы Мантикоры всегда был более мощным, по показателю объему-на-объем, и датчики и системы наведения Мантикоры были лучше. В Звездном Королевстве была возможность опираться на меньшую боеголовку и большее количество дополнительных грави-линз для создания лазерной боеголовки, достаточно мощной для своих целей, особенно учитывая больший процент попаданий, благодаря превосходству в системах управления огнем и наведением. Республика была вынуждена принять более грубый подход, используя значительно большие боеголовки и более тяжелые лазерные стержни, что и было одним из факторов, который объяснял, почему хевенитские ракеты всегда имели избыточный вес по сравнению с их мантикорскими аналогами.

Но сейчас, в первую очередь вследствие постоянного акцента на улучшение грави-импульса сверсветовой связи, Звездное Королевство завершило полевые испытания и начало производство нового поколения значительно более мощных гравитационных генераторов для ракет «Марк-16». По сути, они вдвое усиливали влияние дополнительных гравитационных линз, и, будучи установленными в ракетную боеголовку, усиливали ее результативность, что, по меньшей мере, определялось изобретательностью конструкторов в вопросе размещения новых дополнительных гравитационных генераторов. Это и предопределило дальнейший сдвиг в развитии компонентов оригинальных «Марк-16», но Хелен и представить себе не могла, чтобы кто-то стал жаловаться на то, что получилось в результате. С его пятнадцатью мегатонной боеголовкой, «Марк-16» был способен справиться с броней тяжелого или линейного крейсера, хотя в последнем случае это было, практически, пределом его возможностей. Теперь же, с сорока мегатонной боеголовкой новой модификации G и улучшенными грави-линзами, «Марк-16» обладал такой же ударной мощью, что и ракеты кораблей стены еще каких-то пять-шесть стандартных лет назад.