Штормовое предупреждение

— Честное слово, Харри, ты никогда такого не видел. Среди нет никого, кто не был бы дедушкой. Это сплошная патетика.

— Патетика? Кучка мужчин готова выйти в самое гнусное море, которое я только видел за всю жизнь, и это все, что ты можешь сказать?

— Они не продержатся и пять минут. И что тогда делать?

Он вернулся в гостиную и сел рядом с Ривом. Было ровно семь-тридцать. Без десяти восемь пришел очередной прогноз погоды из Сторновея:

— Американский эсминец «Карбисдейл» в ста десяти милях северо-западнее Батт-оф-Льюиса сообщает о ветрах ураганной силы в порывах до ста двадцати узлов.

— Сто двадцать — благоговейно произнес Джего.

— Действительно плохой ветер — мрачно сказал Мердок. — Я не знаю хуже.

Джанет принесла на подносе чай и сэндвичи, поставила его и безмолвно вернулась на кухню к Джин. Джего взял сэндвич и наклонился, потрепать Рори по голове. Часы на камине пробили восемь раз.

Как только отзвучал последний удар, по радио прозвучал голос на ломаном английском:

— Трехмачтовая баркентина «Дойчланд» беспомощно дрейфует. Моя нынешняя позиция по оценке находится где-то в двадцати милях к юго-западу от Фады во Внешних Гебридах. Ради бога, помогите нам. У меня женщины на борту.

Передача затухла, утонув в море статических разрядов. Рив повернулся и посмотрел на Джего:

— Он сказал «Дойчланд»?

— Так и мне послышалось, адмирал.

— Трехмачтовая баркентина — сказал Мердок. — Не думал, что доживу до такого дня.

Джанет и Джин вышли из кухни и встали, прислушиваясь. Рив сказал:

— Господи, этого просто не может быть.

Голос Бергера пробился через статику:

— Баркентине «Дойчланд» настоятельно требуется помощь, двадцать миль к юго-западу от Фады. Женщины на борту.

— Снова он, адмирал — сказал Джего. — Он, похоже, настоящий.

Рив потянулся к микрофону, но когда Бергер снова начал повторять сообщение, на волне появился другой голос:

— «Deutschland — hier ist Grosser Schwarzer Adler».

Все остальное было на немецком. Рив беспомощно откинулся:

— Что там, черт побери? Минуту назад парень вопил о помощи, а теперь сплошные капустоеды и я не понимаю ни слова.

Наступила тишина и Джанет осторожно сказала:

— Герике мог бы понять, дядя Кэри.

***

На «Дойчланд» дела шли от плохого к худшему. К семи-пятнадцати стало очевидным, что она не может больше нести главный топовый парус и Бергер отдал Штурму необходимые приказания.

Спустить парус оказалось невероятно трудным. Хотя матросы работали на небольшой высоте над палубой, надо было считаться с ужасным ветром. Все веревки разбухли вдвое против нормального размера, блоки заедало при каждом движении, и все время их резал ветер острый, как скальпель хирурга, сдирая кожу водяными брызгами.

В конце концов дело было сделано и матросы устало спустились на палубу. Теперь над всем доминировал ветер, ударяя судно одним шквалом за другим. Рваные облака проносились над головой и казалось, что они достаточно низко, чтобы задевать верхушки мачт, сверкали молнии и безостановочно хлестал дождь.

Еще четверо матросов неистово работали у помпы. Бергер, смотря на них над перилами квартердека, почувствовал странное безразличие. Такая хилая незначительная работенка посреди этой безбрежности. Откуда взяться надежде?

Он повернулся проверить Штурма и двух человек, держащих вместе с ним штурвал, и открыл рот в беззвучном крике, когда с кормы накатилась ужасная волна.

«Дойчланд» содрогнулась, Бергер очутился на спине, смертельной хваткой вцепившись в поручни, в то время как тонны воды перекатывались над ним к носу судна. Не осталось ни следа от Винцера и Клюта, но Штурм еще был там, повиснув на штурвале.

Бергер, пошатываясь, пересек квартердек, чтобы помочь ему. Левый борт «Дойчланд» оставался под водой. Они боролись, словно демоны, Бергер в бешенстве слал проклятия, и медленно, очень медленно, судно начало слушаться руля. Но удар оказался смертельным. Средняя мачта и большая часть оснастки исчезла. Спасательные лодки унесло. Надстройку камбуза смыло совершенно всю.

Рихтер появился на трапе. Бергер прокричал ему в ухо:

— Еще двоих за штурвал, Рихтер, потом сообщи о повреждениях, как только сумеешь.

Боцман исчез. Через несколько мгновений прибежали Хольцер и Эндрасс и встали к штурвалу.

— Командуйте здесь, господин Штурм. Я посмотрю, какова ситуация внизу.

Когда Бергер достиг двери своей каюты на лестнице появился Рихтер.

— Сестры целы?

Рихтер кивнул:

— Потрясены и страшно испуганы. Но у нас теперь другие проблемы, господин капитан. Двадцать дюймов воды в трюме и она прибывает.

Бергер повернулся посмотреть на «Дойчланд». Лини оснастки плясали на ветру, нижний топовый парус оторвался и половинка его еще трепетала на рее, словно порванный серый флаг. Здесь и там из палубы торчали доски, трубчатые перила были сломаны. Все судно содрогнулось, когда устало вскарабкалось на очередную волну и в него ударил шквал.

Рихтер понял, о чем он думает: запахло поражением.

— Неважно, Хельмут, не так ли? — спросил капитан. — Мы завершили.

— Боюсь, что так, господин капитан.

Бергер кивнул:

— Пойди к Штурму и скажи, чтобы немедленно принес радио в мою каюту.

***

Неккер покинул Тронхейм в пять и полет над Шотландией на тридцати пяти тысячах футов, гораздо выше погоды, прошел совершенно без инцидентов. Но достигнув района цели, он, однако, обнаружил совершенно иную ситуацию.

Под ним кипели облака, темные и угрожающие, подкрашенные оранжевым огнем, вьющиеся в вихре, словно клубы черного дыма. Шмидт сказал:

— Сегодня там, внизу, дьявольское времянке. Мой английский так себе, но я понимаю SOS, когда слышу. Я подключу вас, командир.

Как раз передавали очередное сообщение:

— Морские районы Мэлин и Гебриды. Ветер в шквалах до ста тридцати. Барометр показывает девять-семь-ноль и продолжает падать.

Шмидт снова произнес:

— Я знаю одно, господин капитан. Конвой из Галифакса больше никогда не будет конвоем. Их разнесет на куски.

Но Неккер, глядя в черный дым внизу, думал о «Дойчланд». Он сказал Руди:

— Ты знаешь позицию, где мы вчера видели «Дойчланд». Пусть в среднем, скажем, десять узлов курсом норд-ост-тен-норд. Посмотри, что твой железный вычислитель может сказать о ее теперешнем местоположении.