Штормовое предупреждение

— Нет, капитан — ответил Рихтер. — По моему мнению нам лучше повернуть где-то севернее Шотландских островов, а потом срезать прямо на Берген.

— Хорошо, Хельмут. Очень хорошо. Приятно, когда твое решение подтверждается. — Бергер свернул карту. — Еще одно. Штурм думает, что мы несем слишком много парусов. Ты согласен с ним?

— Нет, если господин капитан хочет выиграть время — сказал Рихтер. — Тем не менее, я бы обратил внимание, что барометр падает. По моему мнению, наступает плохая ночь.

Бергер, который начал улыбаться, раздраженно нахмурился:

— Все в порядке, я не вчера родился. Ты думаешь, я не знаю, что барометр падает?

Боцман вышел. Бергер раскатал карту и, хмурясь, уставился в нее.

***

Герике пододвинул койку ближе к решетке, чтобы избежать дождя, который слишком часто с порывом ветра залетал в разбитое окно. Когда передвижка его удовлетворила, он вернулся к окну и посмотрел сквозь решетку.

Было чуть больше семи, ночь быстро наступала, и сцена была самой бурной на его памяти: клочковатые волны до горизонта, сильный дождь, небо от свинцового до черного, здесь и там прорезанного оранжевым и золотым.

Внезапно далеко в море за концом пирса высоко на волне он увидел «Мертвую точку», она сразу глубоко зарылась носом.

В коридоре послышались шаги, он обернулся и по другую сторону увидел Джанет. Она была в зюйдвестке и клеенчатом плаще, блестящем от дождя, и несла закрытую корзинку. Она встала на колено и протолкнула корзинку через маленькую заслонку возле пола.

— Это вас поддержит. Шотландцы называют это добрым чаем с окороком.

Герике поднял корзинку и поставил на койку:

— Ваш друг, лейтенант Джего. Он сейчас заходит в гавань и, судя по морю, я бы сказал, что он в этом чертовски нуждается.

— Харри? — спросила она и ее лицо осветилось. — Здесь?

Она повернулась и выбежала. Герике достал сигарету, сверху пришел Лаклан с кружкой чая в руке, которую передал внутрь.

— У вас есть спички, Лаклан?

— Есть, капитан. — Лаклан передал коробок сквозь прутья. — Можете его оставить.

Герике зажег сигарету и повернулся к окну. Канонерка теперь подпрыгивала возле пирса, команда высыпала на палубу.

Он увидел Джего, сходящего с мостика, потом Джанет, бегущую по пирсу, желтый плащ ярко горел в вечернем свете. Джего помахал, сошел по трапу и перепрыгнул через поручни. Через мгновение она была в его объятиях.

— Вот в чем дело — прошептал Герике. И так как ветер все усиливался, задувая дождь через решетку, он отвернулся.

***

В особняке Фада-Хаус ветер завывал в камине, вторя гудению поленьев. Джего протянул руки к огню:

— Изумительно, миссис Синклер. Я начинал думать, что никогда больше не согреюсь. Чертовский переход.

— Еще кофе?

— Нет, спасибо. Мне действительно стало хорошо.

Он взглянул на Джанет, тихо играющую на рояле. Джин сказала:

— Я извиняюсь, что адмирал не смог прийти.

— Ну, как он говорил, в такие ночи он предпочитает прилипнуть к радио.

— Знаю — сказала она. — Может прийти запрос спасательного судна. Я бы хотела, чтобы подсоединили подводный кабель. Иначе жизнь для всех весьма трудна. Знаете, Кэри — это наша единственная связь с цивилизацией.

Часы пробили одиннадцать и Джего улыбнулся:

— Я действительно думаю, что мне нужно вернуться. Утром ранний старт. — Он повернулся. — Я провожу тебя, Джанет.

— Я переночую здесь, дорогой — сказала Джанет, продолжая играть.

— О понимаю. Ну, тогда мне лучше идти.

Она не показала никакого намерения шевелиться. Джин Синклер проводила его в холл. Подавая ему плащ, она сказала:

— Вы сказали, что отплываете рано утром, лейтенант, не так ли?

— Верно, мэм.

Она покачала головой:

— Не выйдет. Не завтра и, вероятно, не в течении двух или трех дней.

Она улыбнулась:

— Я знаю, о чем говорю. Когда ветер начинает дуть над Фадой, как сейчас, все может случиться.

Джего улыбнулся, вдруг сильно обрадовавшись:

— Вы действительно можете это гарантировать?

— Мне кажется, да.

Когда она открыла дверь, пытаясь удержать ее на ветру, он поцеловал ее в правую щеку:

— Кто-нибудь говорил вам, что вы ангел? — спросил он и нырнул в шторм.

Когда Джин вернулась в гостиную, Джанет стояла у огня, надевая свой плащ:

— Он ушел?

— Очевидно.

— Хорошо.

Джанет прошла мимо нее в холл, Джин последовала за ней.

— На чьей стороне ты играешь?

— Если быть абсолютно честной, не знаю — сказала Джанет и добавила — У меня возникла великая идея. К дьяволу мужчин.

— Это мысль. — Джин открыла дверь. — Ну, утро вечера мудренее.

— Точно — сказала Джанет и ступила в хлещущий дождь.

***

— Лично я думаю, что поиски конвоя из Галифакса — пустая трата времени — сказал Ханс Альтрогге. — Но они все еще настаивают, чтобы ты посмотрел.

Была почти полночь и разведкомната была в полутьме. Неккер склонился над картой и кивнул:

— Согласен. Все предприятие — лишь потеря горючего.

— Не совсем, Хорст. — Альтрогге открыл папку с предполетными инструкциями. — Что-то выстраивается здесь в Атлантике, что-то совершенно необычное, сообразно нашей станции погоды на мысе Бисмарка в Гренландии.

— Насколько необычно?

— Глубокая депрессия движется очень быстро и предвещает исключительно жестокие штормы. Конечно тебе, на тридцати пяти тысячах, не о чем беспокоиться.

— А если мне надо будет спуститься?

— Мы должны надеяться, что этого не потребуется. В одном можно быть уверенным: полет будет весьма ценным для статистики погоды, если не для другого.

— Хорошо — сказал Неккер. — Когда мы вылетаем?

— Ноль-пять-ноль-ноль — Альтрогге посмотрел на часы — Время немного поспать. У тебя будет три-четыре часа.