Штормовые волны

А смерти? Там будет много смертей, и ей придется смотреть.

— Успеть к чему? — Этот глухой голос принадлежал ей?

— Обезопасить тебя, сладкая моя. — Несмотря на то что девушка сидела, мир ушел из-под ног, деревянный пол, на которой она смотрела, расплывался перед глазами. — Та-а-ак, — Он опустился перед ней на одно колено. Волки почему-то не протестовали. — Смотри на меня... Смотришь?

Она смотрела. У Ариана красивые глаза, серебристо-серые. Как странно, и волосы у него серебристо-черные. Но почему лицо вампира подрагивает и расплывается. Слезы. Лейла плакала, вот почему все расплывается. Сзади, крепко обнял Амир.

— Ты чего? Не плачь. Мы о тебе позаботимся. — Белый волк был как старший брат, которого она никогда не имела. Большой старший брат, который обещает наказать обидчиков. — Ты мне веришь?

— Значит так, — громогласно произнес Ариан, который теперь стоял перед ней в полный рост. — Если не сможете защитить — я ее обращу.

А вот теперь сердце вообще рухнуло куда-то под землю. Она станет кровососущим монстром?

— Нет. — Стул громко проскрипел по каменному полу, Амир еле успел отпрянуть, а Ариан продолжал стоять, смотря на нее сверху вниз.

— Я все сказал. Решишь умереть — превращу. Поэтому, как только все начнётся, беги. Беги настолько быстро, насколько сможешь исключительно в другую сторону от всего действия. А когда все закончится, я тебя найду.

— А если вы умрете. — Надежда, прозвучавшая в голосе девушке, заставила вампира скривиться. И вот что странно, она сама не смогла с уверенностью сказать, в чем заключалась надежда: в том, что он ее найдет или в том, что может погибнуть.

— Не рассчитывай на это.

И он ушел. Медленно постукивая тростью, дошел до двери, открыл ее и лишь после тогда как переступил порог, быстрой тенью, умчался в ночь.

Лейла медленно опустилась на стул, сложив перед собой руки на коленях. Деметрий не сводил с нее глаз, а Амир произнес.

— Интересно получается.

— Очень. — Прорычал Дэм и вскочив спросил девушку. — Где вы пропадали?

— А? — Она все еще пыталась разобраться с тем, что сказал Ариана и своим отношением ко всему, что было озвучено.

— Где вы шлялись, пока мы пытались разбить каменную стену? И что, черти побери, там произошло.

Гнев Деметрия был ей непонятен, но усугублять ситуацию не было смысла.

— Отнесли Ание варенья. Он обещал в прошлый раз, вот и...

— Он? Теперь это упырь просто «ОН»?

— Да что на тебя нашло? — Лейла снова вскочила. — Я спать, пока кто-нибудь с кем-нибудь снова не начал выяснять отношения. — Многозначительно посмотрев на Деметрия, она произнесла, — Со стола завтра уберу. — и ушла в свою комнатушку, находящуюся дальше по коридору от комнаты Сатима. На этот раз Лейла не забыла прихватить свечу.

На сегодня с нее потрясений достаточно. Понять, что все, о чем она знала с детства, совершенно не соответствует действительности, было большим ударом, а теперь еще и участие в войне...

Комната встретила ее холодными объятиями и отсутствием света. Уже засыпая, Лейла решила, что Ариан не такой уж и плохой. Стоит побольше разузнать и про остальных вампиров. И про волков тоже было бы интересно разузнать. Да и о притеснении упырей. А еще, почему-то, в голове промелькнула мысль, о вкусе земляничного варенья. Интересно, что в этом кисло-сладком блюде так нравиться вампиру? Но стоило об этом подумать, как ее сморил сон.

Глава семнадцатая. — Первая слеза

Кики

— Что ты делаешь?

Камиль подошел бесшумно и положил руки на плечи.

— Наблюдаю.

— За кем?

— За всеми. — Призналась Кики.

— Подглядываешь, значит.

Даже стоя спиной и не видя его лица, она с уверенностью могла сказать, что любимый улыбается. Но приняв самый обиженный вид, сообщила обиженным же голосом.

— Подглядывают, когда втихую и прячутся, а я открыто наблюдаю.

Поляна была заполонена волками мужского пола. И все, потому что одна из волчиц сейчас рожает на том месте, где когда-то был временный лазарет. Мать, конечно, сразу запретила входить кому бы то ни было, кроме Маришки, и двум помощницам тоже из волков. Но ведь целительница не запрещала ждать возле, этого самого лазарета. Вот они и собрались.

— Этот, с длинной черной шевелюрой, отец. — Решила сообщить девушка.

— Откуда знаешь? — В голосе Камиля часто проскальзывали нотки удивления. Кики еще не решила ей это нравиться, или не нравится.

— Он себе скоро руки до крови сотрет, так часто потирает. — Сообщила девушка.

— Это третий ребенок Сании и Рума. Двое умерли при родах.

— Какой ужас. — Она закрыла рот рукой, а из глаз тут же полились слезы.

— Ей, ты чего? — Камиль развернул к себе, вытер слезы и, крепко прижав к сильной груди, сообщил. — Они принадлежали к клану Аримаша. Сейчас они с Ральфом. И что еще важнее, они с твоей матерью. Все будет хорошо.

Мысль, что роды принимает ее мать, действительно принесло успокоение. Разве есть кто-то сильнее Сесиль! Но сердце до боли сжималось при мысли о том, через что пришлось пройти супругам и насколько велик их страх.

— Смотри.

Мужчина развернул ее. На поляну вышел Ральф с оленем на плече. Только что вернулся с охоты. В его сторону двинулось несколько волков из толпы и, видимо, сообщили о причине сбора. Вожак сбросил с плеча тушу и подойдя к будущему отцу, похлопал того по плечу.

— Он не уходит? — Удивилась Кики.

Ральф действительно остался возле прислонившегося к дому волка и, скрестив руки на груди, ждал. Оленину же утащили молодые, и в отдалении начали разделывать.

— Да. Ральф никогда не бросает свою стаю. Будь то печаль или радость. А уж страх перед неизвестностью, тем более.

Кики гордо подняла голову. Какой же он все-таки хороший. А ведь было время, когда они изо дня в день влипали в разные неприятности. Она дразнила его, а он в ответ дергал за уши. Но время шло, мир менялся, они выросли. И вот перед ней сильный достойный вожак, благородный мужчина, преданный друг и любящий муж.

— Он истинный вожак.

— Да. — В голосе колдуна тоже звучала гордость за названого брата.

Тушу оленя разделали, а недалеко от скопления волков разожгли огонь. Звук потрескивающего костра заглушал короткие перешептывания мужчин. Аромат от готовящейся пищи разнесся по поляне и они потихоньку начали разбредаться. Остались Ральф и Рум.

Мужчина нервничал и постоянно поглядывал на двери лазарета. Кики знала, что нарушить указ матери он не может. На дверь, как и на весь дом, наложены чары, поэтому оттуда не раздается ни звука. Но тишина его, видимо, пугала еще больше.