Штука

– Ага… На связи! – провожая взглядом «вертушки», пробормотал в майор – в микрофон закрепленной на голове гарнитуры.

Мы уселись на травку и принялись ждать. Я основательно нервничал, вспоминая, агрессивную охрану и угрозы со стороны Тихони. Зря отпустили ветеранов без меня, зря…

Майор же преспокойно разбирался с очередной банкой сгущенки. Раз – и банка пуста…

– Сгущенку любите? – полюбопытствовал я.

– Полезно, – пояснил майор. – С бабами помогает.

– А-а-а…

– То-то… – Хорь вскочил, нервно прошел кругом. – Чего-то наши ребята на связь не выходят. «Небо», «небо», я «трава»! Как слышно? Прием! Черт…

– Со связью что-то? – спросил я, хотя уже понимал: связь тут ни при чем.

Майор торопливо запускал резервную радиостанцию.

– «Небо», я «трава»! Меня слышно?! Прием!

– А ведь ни стрельбы, ни взрывов, – с надеждой произнес я. – Может, затаились?

– Не знаю… – растерянно сказал Хорь. – Все может быть.

Начинало темнеть. Самое время подумать про резервный план. Только, похоже, никакого резервного плана не было. Понадеялись «на авось», как обычно…

Я вдруг почувствовал опасность. Как бы это объяснить… Нет, бесполезно – это не передается объяснению. Я просто вскочил на ноги и принялся всматриваться в окружавший лес, придорожные кусты…

И вдруг со всех сторон ударил ослепительный свет. И тут же хорошо поставленный мегафонный голос произнес:

– Внимание! Никому не двигаться! Вы окружены! Оружие – на землю, руки за голову!..

«Ну, вот, – тоскливо подумал я, – допрыгались»

Оставалось только узнать – кто нас взял «в клещи»: люди Тихони или пришедшие в себя силовые структуры. Пока я размышлял, в меня уже уставилось несколько автоматных стволов, ухватили под руки, поставили в крайне неудобную позу, двумя короткими ударами раздвинули на ширину плеч ноги, и принялись тщательно обыскивать. Я бы еще долго терялся в догадках, фантазируя по поводу своего невеселого будущего, если б не услышал знакомый голос:

– Э-э-э… Отпустите их. Они, так сказать, свои…

Было очень странно видеть нашего завхоза, сидящим на патронном ящике на фоне запыленного бронетранспортера. Взгляд у Матвеича был невеселый, даже какой-то смиренный. Только красный телефонный аппарат у него на коленях намекал на связь с некими, весьма уважаемыми силами.

По требованию Матвеича нас оставили вдвоем – конечно, под усиленной охраной спецназа, обосновавшегося в сторонке.

Все-таки, манипулятор – страшная вещь. Глядишь – и две вооруженные группировки одной и той же армии начнут рубить друг друга в капусту, воображая, будто делают это во имя безопасности родины. И самое неприятное в этой истории то, что «по ту сторону» организованной Матвеичем блокады затаился опытный Экзекутор с точно таким же манипулятором. И что еще хуже – у них Штука. И куча новехонького психотронного оружия.

– Не думал, что ты окажешься таким прытким Близнец, – барабаня пальцами по манипулятору, произнес Матвеич. – Что же вы, как это говорится – с шашками на танки поперли?

– Откуда ж нам было знать?! – мрачно сказал я. – Вы же не предупреждали, что готовите такую масштабную операцию…

– Что поделаешь – секретность… – Матвеич пожал плечами. – А ты молодец, ничего не скажешь. Впрочем, твою инициативу придется сворачивать…

– Это еще почему?

– Ты выполнил задачу – нашел скрытого врага. Очистил, так сказать, кровь Клана. Обнаружил Штуку и дал мне об этом знать. Спасибо. Но, видишь ли, какое дело… Клану больше не нужен герой.

Я был потрясен. Это хуже, чем подлянка Тихони. Хуже, чем предательство Томы. Это что-то запредельное – непостижимое, даже не знаю, с чем сравнить…Как законы природы, наверное…

– Хорошо… – пробормотал я. – Как скажете. Не буду больше героем…

– Ты не понимаешь… – Матвеич горько вздохнул. – Сильному не место в Клане.

– И что же мне делать? – растерянно произнес я.

– Клоун при тебе? Ну-ка, возьми его…

Я взял.

– Давай, покажи – как ты с ним обращаешься…

Я показал.

– Привет! – радостно воскликнул Клоун. – Как дела? Вот мы и снова вместе!

Матвеич молча достал откуда-то метроном, выставил на траву перед собой. Качнул маятник.

– Это еще что за фокусы? – удивился Клоун. – Эге! Близнец, будь осторожен! Завхоз что-то затеял!

Матвеич не обращал внимания на болтовню Клоуна. Он просто подманил меня пальцем:

– Иди сюда, скажу кое-что…

Я послушно приблизился к Матвеичу, ожидая от него очередного откровения. Вместо пространных слов завхоз крепко схватил Клоуна за голову и несильно ударил меня ладонью по лицу.

– Слабак! – резко сказал он.

И сдернул с моей руки куклу.

В наступившей тишине равнодушно тикал метроном.

Это было давно забытое чувство. Сильные редко с ним сталкиваются. Его не замечают, и оно быстро проходит. А слабаки боятся его – потому, что им нечего предъявить взамен.

Опустошение.

Со мной больше нет силы. Дурашливой, игривой – но зажигающей, толкающей на поступки, придающей смысл.

Я снова слабак.

Досадно – просто слов нет. Но кто говорил, что счастье пришло навсегда?

– Как это… – медленно произнес я. – Что со мной?

– Прости, дружище, – сказал завхоз. – Мы не знаем, что станется со Штукой, когда начнется штурм. Поэтому я сделал слепок.

– Слепок?

– Что-то вроде записи. Я не говорил тебе – да и не нужно было… Твоя сила – это не просто человеческое свойство. Это сущность Штуки, ее связь с человечеством – в твоем лице. Штука без человека – всего лишь груда железа. Если случится катастрофа – построят новую. Но в нее нужно вдохнуть жизнь. Для этого нужен слепок. Понимаешь?

– Не очень, – с трудом произнес я.

– До тебя нашей «резервной копией» был Кум. Но сила сожрала его: слишком много для одного слабого человека. Потом пришел ты… Ты молодец – отлично справился с этой ролью. Только теперь ты слишком засвечен. Я должен забрать запись. А ты – уйти их Клана…

– Вот, значит, как… – медленно произнес я. – Меня просто использовали… Высосали из меня все, на что я был способен, и теперь – на помойку!

Это странно. Странно и обидно. Просто до слез обидно. Я вложил в это дело всего себя, я жизнью рисковал, а они… Верно говорят – слабаки – самые жестокие и подлые люди.

– Правило ящерицы, Близнец, – сказал Матвеич. – Ты же понимаешь.

– Меня отбрасывают, как бесполезный и опасный хвост, – усмехнулся я, чувствуя, как по щеке побежала слеза. Это сильные в таких ситуациях крепятся. Слабак же всегда ищет случая порыдать.

Слабак.

Снова слабак…

– А вдруг вы не справитесь? – тихо спросил я. – Вдруг Тихоня со своим Экзекутором нашлет на вас такую армаду…

– Не успеет, – Матвеич прищурился, и впервые в его взгляде я увидел жестокость. – Через час комплекса не станет. Штуку, конечно, жаль…