Штука

А моя затея уже начала давать первые плоды: группа ОМОНовцев вместе со своим командиром безвольно опустилась на землю, еще не понимая, что происходит, но уже склоняясь к тому, чтобы как следует порыдать и задуматься о смысле бытия…

– Что там у вас происходит?! – орала чья-то рация. Но это ненадолго. Через минуту жижа расползется по округе, и всем вам станет не до меня.

В глазах уже начало темнеть от недостатка кислорода, когда я нашел то, что мне было нужно: противогаз на поясе одного из омоновцев. Я не был уверен, что это мне здорово поможет – и все-таки. Суетливо расстегнул подсумок, дрожащими руками напялил и зафиксировал маску, открыл клапан. И изо всех сил выдохнул, очищая легкие от углекислого газа, а маску – от остатков ядовитой атмосферы.

Отдышался, прислушался к ощущениям. Вроде, ничего. Может, маска тут и ни при чем – просто моя сила привила мне иммунитет против жалости к самому себе?

А вокруг началось тихое сумасшествие. Ревели все – милиционеры, врачи «Скорой», офицеры и вооруженные до зубов бойцы… Рядом съезжали на обочину машины, где-то, судя по звукам, бились…

Похоже, я вогнал в депрессию целый район.

Осторожно приблизился к цистерне. Обмотал руку какой-то тряпкой и завернул заиндевевший кран. Поток жижи иссяк.

Пока преследователи не пришли в себя, быстро прошел вдоль обочины в поисках подходящего транспорта.

О, этот внедорожник вполне подойдет! Вытащил из-за руля зареванного бойца, сел сам. Ключи на месте – за это вам отдельное спасибо! Машина легко завелась и просто выпорхнула на дорогу. Это вам, братцы, не тягачом управлять…

2

Машину бросил в придорожных кустах. Не без труда поймал попутку – какой-то несуразный, набитый металлоломом, ЗИЛ. Водила неторопливо вел трясущуюся колымагу, дымил тошнотворными сигаретами и трещал, как заведенный:

– Слыхал: там, на трассе авария – мама, не горюй! Говорят цистерна с водородом взорвалась! Куча народу отравилась, машин побилась – без счету!

– Цистерна с водородом – это сильно, – признал я. – Чего еще говорят?

– Говорят – теракт! Диверсант какой-то: сам взорвался и солдат поубивал кучу! И когда ж на них управу найдут, а?

– И не говорите…

– Вот бы придумать такой газ: пустил его – и все, никому больше убивать не хочется. И все бандюги от него чтоб сидели тихонько и в грехах своих каялись…

Я с подозрением покосился на водилу. Уж не читает ли он мысли? Но тот быстро переключился на тему тяжелой шоферской жизни, крепко приложил политиков с их кризисом – так его, раз так! Ну, и далее, в том же духе.

Я расспросил, как быстрее всего добраться до Москвы. Оказалось – электричкой. И когда за мутным окошком показались дома, был рад побыстрее покинуть слишком уж гостеприимную кабину.

Первая встреченная мной женщина подсказала, как дойти до железнодорожной станции. топать предстояло порядочно, но я с удовольствием прогулялся пешком. Было, правда не жарко: только сейчас я понял, что одет слишком легко для поздней осени. А потому то и дело срывался на бег…

Станции, как таковой не было. Была платформа с парой лавочек и стендом, на котором изображена схема пути. С удивлением понял, что это направление мне знакомо, и нахожусь я всего в паре остановок от Обители.

– Вот и не верь после этого в удачу! – весело сказал самому себе.

Сильные умеют радоваться таким случайностям: им кажется, что случай работает на них, а фортуна любит сильных. Что ж, такая игра мне по нраву!

Темнело, становилось все прохладней. Но электричку долго ждать не пришлось – удача, как и беда, не приходит одна. Состав, скрипнув тормозами остановился, с шипением раззявил двери. Я зашел, улыбаясь, в теплую пасть тамбура, отыскал себе свободное место в уголке, устроился поудобнее…

Все получилось даже лучше, чем можно было представить. Я жив, я на свободе, и у меня есть информация.

Главное теперь – отыскать завхоза…

…К Обители я приближался крайне осторожно. Не исключено, что здесь уже ждет засада. Не хотелось дважды наступать на одни и те же грабли. Потому не стал заходить «в лоб», со стороны ворот. Вместо этого прокрался по зарослям с противоположной стороны. Минут двадцать лежал шагах в десяти от забора – вглядываясь во мрак и прислушиваясь к тишине. Пока, наконец, не решился.

Удивив самого себя, с легкостью перемахнул через забор, как тень прошмыгнул по знакомым уже местам. Нужно было затаиться до утра. И в голову пришел только один вариант.

Этот подвал достаточно темен и мрачен, чтобы меня не беспокоили до рассвета. Устраиваясь на неудобных, но теплых трубах, начал осознавать, насколько устал за этот безумный день. Но не успел припомнить подробностей, как отключился.

Мы, анималы, легко засыпаем.

Проснулся мгновенно. С некоторых пор у меня появилась такая странная, но довольно удобная особенность: вот я сплю – и вот я открыл глаза, совершенно выспавшийся, бодрый, готовый к новым свершениям.

Только на этот раз я не сразу поверил, что проснулся. Мне мерещились тихие голоса, какой-то призрачный свет… Осторожно повернул голову. Точно – свет. И голоса отнюдь не мерещатся.

Осторожно соскользнул с труб на пыльный пол. Тихонько приподнялся, сделал несколько шагов. Голоса и свет усилились. Там, за углом, кто-то был. Медленно выглянул.

Дети! И не просто дети – ребята из третьего отряда, сидят в кружок вокруг трех свечных огарков, беседуют… Да нет, не просто беседуют! Они же показывают друг другу какое-то представление! С помощью грубо, наивно сделанных тряпичных кукол, одна из которых гротескно напоминает моего Клоуна…

– …А ты не боишься темноты? – зловещим мальчишеским голосом вещал Лже-Клоун.

– Нет, я боюсь только своего призрака… – тоненьким голоском отвечала бледная кукла с нарисованными глазами.

– Как же можно бояться своего собственного призрака?! – недоумевал Лже-Клоун. – Призраки бывают только у мертвых!

– Когда призраки у мертвых – это совсем не страшно, – печально сказала девочка. – Мертвым нечего бояться. Гораздо хуже, когда к тебе придет твой собственный призрак…

– Ха-ха-ха! – издевательски воскликнул Лже-Клоун. – Уж ко мне-то он точно не придет! А если придет – я ему покажу…

– А, ну – попробуй! – высунувшись за угол предложил Клоун. – Ты осмелился смеяться надо мной, и за это жестоко поплатишься!

Нет, братцы, я просто не мог отказать себе в удовольствии немного пошутить! Тем более, когда представился такой изумительный повод, а публика столь благодарна!

Благодарная публика разразилась визгом и воплями. Я, конечно, стразу же вынырнул из-за угла, пытаясь сгладить произведенный эффект лучезарной улыбкой. Но крики ужаса мгновенно сменились криками восторга. Мне с трудом удалось убедить почтеннейшую публику вести себя потише: сюда могли нагрянуть взрослые.