Штурмовик из будущего 4

— Ты не знаешь, почему эту белиберду до сих пор ставят? — поинтересовался экспат у Рыжкова в антракте.

— Т-ссс! — прижал палец к губам Прорва и воровато оглянулся. — Потише кричи. Говорят, что пьеска понравилась Самому! — капитан показал глазами наверх.

— А, ясно. Слушай, может, ну его к лешему, айда обратно, на аэродром? Посидим, тяпнем законных «наркомовских».

— Еще чего, — возмутился приятель. — Нет уж, ты поступай, как хочешь, а я себе уже приглядел тут пару вполне интересных мамзелек и твердо намерен продолжить с ними знакомство. Зовут Галя и Валя. Стоп, — он озабоченно потер лоб. — Или Даша и Маша? А, неважно. Главное, вполне себе раскованные дамочки, без комплексов. Я это сразу по глазам на раз секу. Перемигнулись, и все понятно.

— Когда успел? — искренне поразился Дивин. — Вместе все время ведь были.

— А когда ты в уборную отходил, — рассмеялся Рыжков. — Там и делов-то было на пару минут, — гордо заявил он. Но тут же рассмеялся и признался. — Если хочешь знать, они сами ко мне подошли. То-се, трешь-мнешь, базар-вокзал — и дело в шляпе. Пригласили на квартиру к одной из них. Точнее, в комнату. Но сказали, что соседи до утра в ночной смене, поэтому вся квартира в нашем полном распоряжении. И идти недалеко. В общем, сразу после спектакля подождем их у входа. И не вздумай сбежать под шумок!

Григорий немного подумал, а потом махнул рукой.

— Уговорил, черт красноречивый. Навестим твоих Даш и Маш.

После окончания спектакля друзья не торопясь вышли на улицу и, отойдя чуть в сторону, чтобы не мешать выходящим из театра людям, решили перекурить. Но едва летчики достали портсигары, к ним, откуда ни возьмись, подскочил сутулый мужичонка в старой потертой шинели и начал махать изуродованной беспалой кистью и мычать что-то непонятное.

— Ты немой что ли? — первым сообразил Прорва.

Мужик радостно ощерился, обнажив гнилые пеньки редких зубов, и энергично закивал. Да так, что с его головы едва не слетела порванная сбоку ушанка.

— Где тебя приложило, бедолага? — сочувственно поинтересовался Дивин, потянувшись за папиросой. Не угостить своего брата-фронтовика, да еще инвалида — это было за гранью.

Но вдруг гневно закричал Прорва. Григорий поднял голову и увидел, как на его товарища из темноты вихрем налетело несколько парней, что сходу набросились на летчика и принялись осыпать того ударами. Экспат зарычал от злости и хотел, было, прийти на помощь другу, но в это время инвалид неожиданно прыгнул ему на спину и попытался вцепиться в глаза.

— Ах ты ж гад! — Дивин отряхнулся, точно пес и легко сбросил мужчину. Тот кубарем полетел в снег. — Гришка, держись!

Дивин кинулся к облепившим товарища парням и несколькими точными сильными ударами заставил их отступить. Но, к его удивлению, хулиганы не спешили ретироваться окончательно. Подбадривая себя выкриками, они встали стенкой перед летчиками и явно решили продолжить схватку.

Григорий оскалился. Черт возьми, что за ерунда здесь творится? Может, плюнуть на осторожность и дать немного разгуляться бешено рвущемуся наружу мантису? Хм, опасно, можно не успеть затормозить и тогда дело закончится кровью. Большой кровью.

— Бей летунов! — донесся издалека яростный крик и с противоположной стороны улицы с воплями, шумом и гамом, с камнями, поленьями и палками на них рванула целая толпа разношерстно одетых пацанов. А впереди мчался давешний наглец из театра. Телогрейка нараспашку, в руках массивная кочерга, глаза бешенные, рот растянут в злобном реве до ушей. — Бей! За атамана!

— Кощей, — дрогнувшим голосом выкрикнул Рыжков. — Бежим! Пришибут на хрен!

В этот момент в офицеров градом полетели камни и обломки кирпичей.

— Твою мать! — заорал Дивин, пригибаясь и отскакивая в сторону. — Беги, Прорва! Беги!

Приятель не стал играть в героя. Мгновенно развернулся и задал стрекача вниз по темной улице. Шутки шутками, но сейчас заведенная толпа пусть и молодых, но озлобленных сверх всякой меры, полуголодных ребятишек, могла играючи смести со своего пути практически любого.

Любого…

Глава 7

— Ты почему не стрелял? — Карпухин смотрел на экспата исподлобья.

— В смысле? — удивился Григорий. — В кого, по-вашему, я должен был стрелять? Там пацаны малолетние были, а не фрицы. Не хватало еще, чтобы я детей убивать начал.

— Ну ты и… — контрразведчик длинно и витиевато выматерился. — Что ж, давай разберемся. По порядку.

— Давайте. Только попрошу без оскорблений, — набычился Дивин. Демонстративно, не спрашивая разрешения, достал портсигар и закурил. — Я вам не какой-нибудь юнец желторотый.

— А где ты оскорбления нашел? — искренне поразился Дмитрий Вячеславович. Глядел он при этом на экспата с сожалением, словно на бестолкового ребенка. — Сухая констатация факта. Исключительно. Смотри сам: толпа озверевшего хулиганья нападает на двух боевых офицеров, что выполняют секретное задание. Причем, замечу, не абы кого, а задание Ставки! Казалось бы, почему бравым офицерам-фронтовикам просто не достать свое табельное оружие и не перестрелять уродов, накинувшихся на них с палками и камнями? Поверь, местная милиция вам бы только спасибо сказала, да, глядишь, еще и грамоты почетные вручила. Не веришь? Правда-правда! Я тут утром пообщался с оперативниками из угро, так в их картотеке, минимум, на половину из этого отребья личные дела толщиной с «Войну и мир» собраны.

— Чего ж они их сами не арестовали? — криво усмехнулся летчик, глубоко затягиваясь. — Почему ходили вокруг да около? Ни в жизнь не поверю, что ждали, пока мы в городе объявимся.

— Не переживай, за это они ответят по всей строгости, — сухо сказал Карпухин. — Сюда уже вылетела из Москвы специальная бригада из наркомата. Так что, разберутся. Вопрос сейчас к тебе. Лично!

— А я-то здесь причем?

— Не понимаешь?

— Нет.

— Печально, — контрразведчик побарабанил пальцами по столу. А потом вкрадчиво поинтересовался. — Скажи, а где сейчас твой лучший друг капитан Рыжков?

— Без понятия, — дернул щекой Дивин. — Мы с ним разделились. Когда только камни полетели, то я ему крикнул, чтобы бежал. А сам, к слову, пальнул пару раз в воздух, чтобы малость остудить дураков, и рванул по другой улице — хотел увести за собой часть нападавших.

— Молодец какой! — восхитился Дмитрий Вячеславович. — Просто гений стратегии и тактики, — он несколько раз легонько похлопал в ладоши, изображая аплодисменты.

— Да хватит уже надо мной издеваться, — взъярился экспат, едва сдерживаясь, чтобы не врезать в глаз контрразведчику. — Говорите толком.

Карпухин встал из-за стола, подошел к окну и некоторое время, молча, рассматривал заснеженные деревья.

— В больнице Прорва, — сказал он наконец. — Голову ему пробили. Да еще и избили сильно. Хорошо, что нашли быстро. Рабочие со смены шли и наткнулись на него. Из канавы достали и отнесли в приемный покой ближайшего госпиталя. Крови капитан много потерял, врачи до сих пор не могут точно сказать, чем все закончится. Сейчас решается вопрос об отправке его в Москву.

— Вот, суки! — потрясенно выдохнул Григорий. — Как же это, а?