Штык ярости. Том 4. Пожар Парижа

Почти в то же время в стороне опять раздался выстрел, потом еще и еще. Вспышки выстрелов мигали в темноте с разных сторон. Да, у Бабахи разыгрались там нешуточные страсти. Надеюсь, он уцелел и все-таки увидит прекрасное небо Парижа. Если они убили его, я догоню каждого и лично пристрелю, а то и прирежу собственными руками.

Но нет, мой монументальный помощник в помощи не нуждался, великолепно справившись со всей тройкой негодяев. Когда я подъехал ближе, оказалось, что он застрелил одного, а затем заколол пикой другого. И это несмотря на то, что они стреляли в него почти в упор.

Сейчас злоумышленники лежали на земле темными бесформенными кучами и возле каждого, опустив голову уныло стоял конь.

– А где последний? – спросил я, оглядевшись и не обнаружив третьего тела. – Неужели ушел?

– Аха, – ответил Бабаха, перезаряжая пистолет. – Верткий оказался, щучий сын. Не попал я в него, зато он чуть мне голову пулей не снес.

– Эх, было бы время, догнали и пристрелили бы на месте, – кровожадно сказал я. – Жаль, ехать надо. Давай, глянем, что там у них и поедем дальше.

Наши противники оказались не только плохими стрелками, но и никудышными грабителями. Из награбленного у них был только кошель с серебряными и медными монетами да пара колечек с драгоценными камешками. Прямо скажем, не густо.

Но что поделать, с паршивой овцы хотя бы шерсти на шапочку собрать. Мы подобрали оружие и взяли с собой лошадей, не оставлять же их в чистом поле. Теперь с трофейными ездовыми животными у нас у каждого оказалось по три лошади, целый табун.

– А это что такое, вашблагородь? – спросил Бабаха, вытащив из-за пазухи одного из разбойников пачку бумаг, перевязанных крест-накрест. – Никак, письма какие?

– Ладно, возьми, может чего полезное найдем, – сказал я. – Завтра при свете дня покажешь.

Смирный застоялся на месте и нетерпеливо звал нас дальше в поход, рисуясь перед захваченными кобылками. Мы кинули на распростертые на земле тела последний взгляд и поехали дальше.

Всю ночь я бдительно напрягал зрение и слух, опасаясь повторения налета, но все было спокойно. Бабаха мирно дремал в седле и даже умудрялся иногда всхрапнуть. Под утро я тоже чуток поспал, но вскоре проснулся, потому что никак не мог приучить себя расслабляться в седле.

За ночь мы проехали лес, потом снова выехали на луга и даже перебрались через речку. Местами дорога вела в нужном направлении, а иногда круто сворачивала в сторону. В конце концов я решил, что ехать по капризному извилистому пути будет слишком долго и мы поскакали напрямик через равнины.

Утром мы остановились перекусить и немного отдохнуть. Я заснул под неумолчные разглагольствования Бабахи о красотах Парижа и когда проснулся, то услышал от него то же самое. Поскольку я проспал дольше запланированного, то завтракать нам пришлось в седлах. Затем мы сменили лошадей и помчались дальше.

Мы ехали весь день и за это время пару раз миновали крупные города вдали и несколько деревень. Да, все-таки Франция и впрямь густонаселенная страна, у нас в России неделями можно ехать и не встретишь ни одного поселения.

Заглядывать во встреченные населенные пункты мы не стали, во избежание недоразумений с местными жителями, и вечером снова заночевали в лесу. Мне показалось слишком опасным для собственных ягодиц ехать в седле всю ночь и я решил пощадить филейные части. Мы развели маленький костер и по очереди спали около него, охраняя сон друг друга.

Поднявшись на рассвете, мы позавтракали и отправились дальше. Теперь мы подъезжали к окрестностям Реймса и на дорогах все чаще попадались группы вооруженных людей.

Некоторые при этом были одеты в гражданскую одежду и, значит, это были разбойники или шуаны, а другие щеголяли синими кафтанами и принадлежали к французской военной касте. Попадаться ни тем ни другим нам не хотелось, поэтому мы сбавили темп и предпочитали передвигаться густыми лесочками. Иногда приходилось долго выжидать, пока опасные субъекты не удалятся из поля зрения.

Из-за этих задержек мы попали в нужное место только к вечеру. Без приключений все равно не обошлось, потому что под конец нас все равно заметили разбойники, отряд численностью лес человек и погнались за нами.

Решив, что не стоит рисковать, мы довольно легко ушли от них на своих сменных лошадях и когда стемнело, добрались, наконец, до союзных аванпостов.

Узнав, что мы приехали от Суворова, нас немедленно повели к императорам. Вокруг еще не успело стемнеть, когда мы предстали перед светлыми очами австрийского, русского и прусского монархов.

– Я знаю вас, виконт, – заметил Александр. – Вы добрый спутник и неизменный спаситель князя Туркестанского, нашего доблестного Александра Васильевича. Какой ответ он прислал вместе с вами?

– Его светлость готов отдать жизнь за отечество и своего царя, – сказал я уклончиво, передавая императору письмо Суворова.

Военный лагерь был огромным и простирался на многие версты вокруг. По самым грубым подсчетам, сейчас в нем находилось около полутораста тысяч союзных войск. Все эти огромные массы служилых людей готовились к войне, жили, кушали, разговаривали, катались на конях, чистили оружие и маршировали туда-сюда, словом, вели себя так, будто Наполеон не находился в нескольких переходах отсюда с не меньшим по численности войском. Я заметил близ походных шатров царя накрытые столы, играющий оркестр, придворных кавалеров и дам в роскошных нарядах, словно мы находились где-то в Михайловском замке на вечернем балу.

– Что же, отлично, – сказал император, прочитав письмо Суворова и передав его своим коллегам. – Мы будем рады видеть князя, однако пусть для начала он остановится со своим войском в тридцати верстах от главной армии. Здесь не хватает места, понимаете, виконт? Чтобы избежать путаницы и неразберихи будет лучше, если Подольская армия князя будет в стороне от главной.

– Я понимаю, ваше императорское величество, – сказал я и учтиво поклонился, хотя, если бы мог, высказал бы в лицо этому лукавому и заносчивому царю всю правду о том, кто на самом деле выиграл битву при Ульме. А то, кажется, император окончательно решил, что это сделал он, великолепный Александр Первый. Но нет, если я сейчас поссорюсь с царем, то лишь наврежу Суворову и испорчу все дело.

– Езжайте скорее, – приказал император. – У нас мало времени, говорят, Наполеон совсем близко отсюда. В нужный миг мы отправим гонцов к его светлости, и он должен будет тотчас же обрушится на тылы французов.

Задумка, в принципе, неплохая, но вот исполнение подкачало. Не такой человек Наполеон, чтобы не знать о том, что в нескольких верстах отсюда стоит Суворов с небольшой армией. У него сразу возникнет мысль раздавить старика, напав на него всеми силами разом, а затем, расправившись с главным врагом, разделаться уже и с молодыми императорами.