Шумерские ночи. Том 3

И в уши ввинчивался голос Тай-Кера, читающего литанию, исполняющего ритуал.

Кит-аан

Ла-му-ла-му Чум-х’а

х’ел-инг-ах

л’ек Тош-анг ла

ша-нгом

Чах'-анг-нгал ла-ла

гаа-нгом

Чаб ла-ла

ша-нгом

оч-те ша-нгом

лу-ти ша-нгом

Хаа-ла-ла-анг те-чи

ша-нгом

Кит Хиш!

Креол не понимал ни слова. Он и не хотел понимать, он и так знал, о чем вещает жрец демонов Дома Боли. Призывает на голову Креола самые страшные страдания, чтобы этой ценой купить себе сокровенное знание, узнать об… ха, об адаманте он без Креола не узнает! Ритуал пройдет впустую и порадует только напыщенных павлинов, что несколько минут назад бежали от Креола с визгами!

— Хозяин, я здесь!.. — послышался писк в ухе.

Еле различимый писк, тоньше комариного. Хубаксис уменьшился настолько, что стал размером с муху. И другой бы не слишком обрадовался столь крохотной подмоге, но Креол воспрял духом, ибо даже такая малость сейчас могла его выручить… если тупой джинн сообразит, что нужно делать!

Он сообразил. Сам марид, сам дух воздуха, Хубаксис превосходно увидел ручные ветра Тай-Кера, один из которых устроился на губах Креола и сидел там, смеялся, болтал ногами… Хубаксис врезался в него и схватил, принялся рвать когтистыми ручищами.

Немногое от того изменилось. Креол остался привязан к столбу… и в него только что вонзилась третья стрела! Все тело содрогнулось от боли!

Но он смог заговорить, смог произнести заклятие — и молвил слово-ключ Доспеха Духа. Незримого для простых людей и младших жрецов — но четвертая стрела прошла мимо. Скользнула по коже, словно лучник просто промазал.

Тай-Кер ничего не заметил. Он в исступлении кружился в шаманской пляске, бормотал слова страшного ритуала. Креол же, пока праквантеки не поняли, что именно в него теперь не могут попасть, произнес одними губами:

— Раб, создай мне печать Огрегерцы!

Послушный воле хозяина, Хубаксис сотворил треугольник с несколькими петлями и спиралью в центре. Креол скороговоркой забормотал:

— Я вызываю и заклинаю тебя, Огрегерца! Я, исполненный силой Всевышнего…

И тут Тай-Кер смолк. Он закончил речитатив, сомкнул ладони и выкрикнул одно короткое слово… оно явно означало «поджигайте», ибо жрецы подожгли свои стрелы, и восемь жертв превратились в восемь пылающих факелов. Хворост явно пропитали маслом или еще каким горючим зельем, потому что вспыхнул он мгновенно.

О, как это оказалось больно! Но Креол уже произнес последнее слово, и из воздуха выступила кошмарная демоница, тварь, похожая на склизкий багровый ком с сотней тонких паучьих лапок и крохотной женской головкой, все это венчающей. Лапки тут же взметнулись, ловя на лету две стрелы.

— Не самый радушный прием! — пожаловалась Огрегерца. — Твое повеление, быстрее!

— Освободи меня и верни жезл! — потребовал Креол.

Огрегерца — не самый ценный член легиона Элигора. Она призывается, чтобы… что-нибудь сделать. Быстро выполнить некую работу. Креол даже не потребовал потушить пламя — с него хватило, что демоница мгновенно распутала веревки и переместила прямо в руку жезл. Сочтя задачу выполненной, она исчезла, но этого было достаточно.

Креол сошел с горящего хвороста. Игнорируя боль, игнорируя торчащие в нем стрелы, он вскинул жезл и швырнул заклятие Огненного Кольца, одновременно выхватывая из сумки туго скрученный свиток.

Двумя пальцами Креол сломал печать. Пока люди вокруг пылали, дымились и оглашали все истошными воплями, маг выпустил Тер-М-Орбетля, планетника, что принес ему клятву, позволив заключать в бумагу свой образ.

Тот мгновенно разросся в грозовую тучу — и площадь накрыло молниями! Горе, горе праквантекам, только что улюлюкавшим и радостно глядевшим, как гибнет в мучениях их гость!

— Вы все равно уже мертвы! — провозгласил Креол, разя молнией и Тай-Кера. — Пища демонов! Отправляйтесь к своим хозяевам, пусть пируют!.. и не мной!

Вновь верховный жрец упал бездыханным, вновь испустил дух, не успев в этот раз призвать никого себе в помощь. Пернатый змей ушел в небо — и Креол не стал его преследовать. Он приказал планетнику забыть о грозе и полить площадь дождем, потушить огни, а потом удалиться, ибо его клятва исполнена.

Сам же маг одну за другой вырвал из плоти стрелы и трижды произнес Исцеление. Грызущая боль уходила, раны затягивались, покрывались молодой кожей. Тело окутала блаженная истома.

Креол оглядел вновь опустевшую площадь, посмотрел на прикрученных к столбам жертв… некоторые еще дергались, еще были живы. Да и одного из мертвых Креол может воскресить, если как следует постарается… но имеет ли смысл тратить ману?

Креол не успел принять решение. Вокруг начало твориться что-то несусветное. Незавершенный ритуал, так и не принесенные жертвы… мир стремительно стал терять краски. Словно лучи солнца потеряли силу. Смолкли птицы и звери. Шум листвы стал превращаться в навязчивый шепот, шорох на грани слышимости… о, Креол хорошо знал этот звук.

Так воют демоны, готовые прорваться в подлунный мир.

Вот каменная мостовая треснула. Из провала заструился желтый дым. Вынырнул пятнистый силуэт, приобретая облик ягуара. За ним второй, третий… они ринулись к привязанным у столбов людям, вытягивая души несчастных. Бездыханные тела сразу высыхали, рассыпались в пыль.

Один демон-ягуар бросился и на Креола — но был отброшен, врезавшись в Щит Мардука.

— Пшел вон! — брезгливо велел Креол. — Брысь!

— Ты-ы-ы-ы ел священный хлеб!.. — раздался вкрадчивый шепот. — Ты-ы-ы-ы!..

— Я его вам верну, — пообещал Креол. — Через несколько часов.

Пока что это были всего лишь призрачные посланцы. Не демоны, а только их полуразумные слуги, демоникалы. Как асугали Лэнга, жалкие твари, которых можно отогнать, крикнув погромче. Но скоро сюда явятся их хозяева, и тогда даже Креолу придется несладко.

Надо уходить из города. Совершить ритуальное омовение и воздать почести Мардуку, чтобы очистил Креола от метки демонов. Но прежде… ритуал ведь так и останется не завершен. И эти тупые праквантеки все станут мясом для демонов. Те пожрут их, не получив того единственного, кто им нужен.