Шуры-муры

— О, да, — кивала блондинка, — практически, в ту секунду, как окочурился его папаша…

Надо же, подумал я, до чего некоторые умеют деликатно выражать свои мысли.

— …и Дуайт унаследовал эту идиотскую ферму, он начал бедняжку Мейдин третировать, мол, переезжаем, и все тут. Что он распродает все свои машины по бросовым ценам и становится фермером, — он, видите ли, всю жизнь только об этом и мечтал.

Я вспомнил, с каким счастливым выражением лица Дуайта стоял вчера перед собственным домом и оглядывал окрестности, и горло у меня сжалось.

Джинни Сью тоже захлестнул поток сочувствия.

— У этого чертового придурка был, наверно, так называемый кризис середины жизни. Нет, серьезно! — она возмущенно трясла головой. Натуральный! Дуайт желал, чтобы они с Мейдин продолжили дело его мамочки и папочки! — она выпучила глаза. — Можете представить? Если бы он не помер, он заставил бы Мейдин ходить за плугом на каком-нибудь лугу, понимаешь, за тридевять земель от цивилизованной жизни.

Дело в том, скажу я вам, что Дуайт помер-таки. Похоже, такой поворот событий очень даже на руку обеим сестрицам.

Наверное, Джинни Сью внезапно догадалась, что брякнула лишнее, и торопливо добавила:

— И Мейдин, конечно, согласилась бы, потому что она была так безумно в него влюблена!

Ах, ну да, как же, как же.

— Когда дело касается мужиков, Мейдин перестает что-либо соображать.

Теперь я как следует разглядел Джинни Сью. Она казалась намного более рассудительной, чем Мейдин. Хотя, особого ума на это и не требовалось. Может, добрая Джинни решила взять на себя заботу о бедняжке? Но если Джинни Сью действительно задумала провернуть такое дело, зачем ей подкидывать платок сестры, ради которой она, собственно, все и затеяла?

Собеседница, наверное, прочла мои мысли.

— И это — тоже подлая проделка.

— Какая именно?

— Да с платком, и вообще все. Дураку понятно, чего Дуайт добивался, правда? Хотя бы ещё разок напоследок сделать ей пакость.

Действительно — на самый последок. Но почему Джинни Сью так уверена, что это Дуайт виноват?

— Знаете, вовсе не обязательно, что это Дуайт оставил платок на месте собственного убийства. Это вполне могло быть дело рук самого убийцы. Может, он преследовал цель подставить кого-то другого.

Джинни Сью глубоко затянулась и пустила на меня очередное презрительное облако зловонного дыма.

— О, уверяю вас, это Дуайт. Слушайте Мейдин, она знает о чем говорит. Дуайт бывал зверски жестоким. Просто не понимаю, как этот деревенщина, ваш шериф, может всерьез воспринимать эту ерунду.

Надеюсь, Верджил не слышал, как она его обозвала. Потому что слово «деревенщина» пользуется у него не большей популярностью, чем «Миз».

— Нет, ну правда, неужто вы думаете, что Мейдин настолько глупа, чтобы застрелить Дуайта и при этом не заметить в его чертовой руке собственный платок?

Теперь, когда мысль прозвучала, я подумал, что Мейдин и в самом деле могла оказаться настолько глупа. Но вопрос Джинни Сью был явно риторическим. Ответа она не ждала. И хорошо, потому что я не готов был отвечать. Для меня вопрос был не в том, могла ли Мейдин оказаться настолько глупой, — ведь я мог отчитаться за каждую минуту её сегодняшнего дня. Вопрос был — могла ли оказаться настолько глупой Джинни Сью?..

Ведь именно у неё была прекрасная возможность пристрелить бедолагу Дуайта.

— Как кому-то может в голову придти, что Мейдин на это способна?
– возмущалась тем временем моя собеседница. — Да если бы она не любила Дуайта, разве бросила бы она ради него свою карьеру?!

— Карьеру? — заинтересовался я.

— Ну, это стало бы вскоре карьерой, — кивнула Джинни Сью. — Мейдин училась в колледже на учительницу младших классов.

Я распахнул глаза. Мейдин — учительница малышей? Боже мой. Да, такая работенка наверняка потребовала бы радикальных изменений в её гардеробе.

— У неё могла быть отличная карьера, но тут она встречает этого чертового баскетболиста, на три года старше нее, бросает учебу, и выходит за него замуж. Этим все и закончилось.

Учитывая, что учителя зарабатывают недостаточно для кашемировых пальто и новехоньких «корветов», мне подумалось, что это не самая большая жертва столетия.

Но у Джинни Сью было свое мнение на этот счет.

— Мейдин все отдала этому человеку. Все! — она печально качала головой. — И чего ради? Чтобы оказаться в черт знает какой вонючей дыре?

Я хотел было огласить свои возражения на этот счет, но тут шериф черт знает какой вонючей дыры появился в дверях столовой и уставился прямо на Джинни Сью.

— Ваша очередь, — только и сказал он, но мне стало ясно, что он прекрасно расслышал последние слова кашемировой дамы. Если бы взгляды убивали, у Хораса Меримена сейчас появился бы ещё один клиент.

Мейдин вошла в гостиную вслед за Верджилом и стояла у него за спиной, как всегда прижимая к груди ненаглядного Пупсика. У старины Пупса вид был слегка поношенный. Его аккуратная, уложенная в парикмахерской головка стала на макушке мятой и мокрой. Подозреваю, что Мейдин орошала её горючими слезами в течение всей кухонной беседы.

Я глянул на Верджила, и он подтвердил мои подозрения измученным, исстрадавшимся взглядом. И, бесспорно, обвиняющим. О Господи! Верджил возлагал на меня вину за необходимость потратить часть ночи с рыдающей женщиной. Как будто я должен отвечать за то, что у Мейдин на месте слезных протоков водопроводные краны.

Чтобы не видеть Верджила, я отвел глаза и случайно посмотрел на Мейдин. Интересно, интересно: они с Джинни Сью тоже обменялись взглядами. Я не совсем понял, что они пытались друг другу сообщить, но когда Джинни Сью шла мимо сестры в кухню, та сочла необходимым воспользоваться голосовым способом коммуникации в довершение к зрительному.

— Не беспокойся, Джинни, — сказала Мейдин. — Я уже сказала Шерифу, что мы весь вечер провели вместе на этой милой вечеринке.

Милая вечеринка? Я взглянул на Джинни Сью. Разве она тоже играла в банко?

Я попытался вспомнить всех, кого там видел, но бесполезно. В голове у меня стоял туман, скрывший лица гостей. Я в который раз раскаялся, что не принимал всерьез происходящего и не запоминал деталей. Грызи теперь локти, дуралей.

— О, милейшая вечеринка, правда, сестрица? Ее устроила одна из самых гостеприимных хозяюшек здешних мест, Люси Белл Хейнс, — Мейдин уже обращалась как бы ко всем присутствующим. — Люси Белл родом из прекрасной семьи, она с юга приехала, знаете? Нам с Джинни просто безумно, безумно повезло, что нас пригласили, потому что мы с Люси Белл познакомились всего несколько недель назад в церкви, а её вечеринки — это что-то необычайно прелестное…