Шут и его жена

Нири разбередила какие-то струны в его душе. И ему всё чаще казалось, что он не на своём месте. Ни шутом когда был у князя, ни кем-то другим. Как будто он забыл что-то важное и никак не может вспомнить.

Так незаметно за разговорами совсем стемнело и Нири начала зевать. А Мик вспомнил, что сбежал к ней, не успев поужинать. И вряд ли на кухне для него хоть что-то осталось. Они медленно вернулись обратно.

Снова пошёл снег, только в этот раз такой медленный и тихий. Большими снежинками, кружась в воздухе, он ложился на землю. И так не хотелось возвращаться в одинокую комнатку, хоть и совсем недалеко от Нири. Он достал свирель.

— Я обещал сыграть, — улыбнулся и подмигнул ей. Хотелось чего-нибудь такого… И Мик заиграл. На морозе играть было тяжелее, но тем и больше наслаждение. Он вспомнил их неуклюжий танец в Ледяном Дворце и невольно заиграл ту же мелодию.

Поднял глаза и едва не остановил мелодию. Нири плавно кружилась в такт музыке, прикрыв глаза. Наверное, она что-то представляла себе. Но вот такая, сейчас, она была красивее, чем прежде, просто до боли. Такая красота, что защемило сердце.

Мелодия закончилась, он убрал свирель в карман и подул на оледеневшие руки.

— Спасибо тебе, — улыбнулась ему Нири и её глаза сказали то, что она не смогла выразить словами.

— Я приду завтра. Только не выходи никуда безе меня, — привычно ответил ей Мик и, развернувшись, поспешил в гостиницу. Ему было больно смотреть, как она уходит и закрывает дверь. А ведь когда-нибудь она уйдёт навсегда.

Вернувшись в гостиницу, он решил сначала пробраться на кухню, может ему там что-то перепадёт, а потом уже и подняться в комнату.

Но на кухню его ждал сюрприз. Кухарка, снова радостно улыбнувшись ему, поставила перед ним дымящееся мясное рагу и кружку простокваши.

— Это мне? — Мик от удивления даже забыл о привычной роли.

— Ну да. Специально попросила, чтобы тебе оставили. Да ты ешь, ешь! Смотри, вон какой худой! — И полная женщина добродушно похлопала его по плечу.

Странно, что же с ними со всеми произошло? Мик, не будь дураком, не списывал всё на своё природное обаяние. И всё же, видно, чем-то он угодил местным слугам. Может, что от работы никогда не отказывался? Так ведь. Все знают, что он здесь до весны. А уж пару месяцев то потерпеть можно.

И всё же, поужинав, Мик сердечно поблагодарил кухарку, и вышел из кухни. И в двери столкнулся с какой-то служанкой.

— Добрый вечер, — она смущённо улыбнулась ему.

— И тебе не хворать, — хмыкнул он в ответ. И, отвернувшись, направился к себе.

Завтра будет новый день и новая встреча с Нири. А ещё бы хорошо купить лошадей. Только как бы сделать так, чтобы об этом знал только хозяин и лошади чтобы до времени оставались у него. А то вдруг придётся спешно убегать. А ещё хорошо бы приобрести кинжал. И оружейника найти или кузнеца. Вот завтра этим он и займётся.

А утром привычная рутина захватила Мика. Он снова бегал по поручениям хозяина, разносил посуду и вёдра с водой. Только всё чаще и чаще ловил на себе чьи-то взгляды. Да ещё служанки, словно нарочно стали попадаться ему в коридоре всё чаще и чаще. То словом перемолвятся, то что-то спросят. Странно это всё.

Но раздумывать ему было некогда. После обеда Мик направился к хозяину. Лошадей ему продали сразу, а оружейника в поселении не было. Оружие закупали у приезжих торговцев или заказывали кузнецу, который с недавних пор заболел и не принимал заказы. Но хозяин почему-то услужливо предложил ему кинжал из своих старых запасов.

Мик подивился такой перемене настроения, но согласился. А почему бы и нет? Кинжал был хороший. Ни чета конечно тому, что был у Нири, но так ведь и он не князь какой-нибудь.

Заплатив за оружие и лошадей (Нири пока оставила деньги у него, чтобы не служить мишенью для воров), он снова вернулся к работе.

А вечером снова к Нири. И не сказать, чтобы ему не нравилась такая жизнь. Спокойно и уютно. Вот только бы домик ещё свой, да Нири рядом, а не где-нибудь у чужх людей. Но не всё на свете выполнимо, поэтому Мик просто работал и не раздумывал ни о чём.

Так пролетали дни за днями. Лошадей хозяин пообещал никуда не выгонять из своей конюшни, а ещё поить и кормить даже за меньшую стоимость. И Мик только удивлялся такой щедрости.

До ужина он работал, а потом бежал к Нири. Она, кажется, тоже освоилась вполне и уже ничего не боялась. По крайней мере ей было легче. Она улыбалась и вовсю строила планы на то время, когда она вернётся домой. Мик улыбался в ответ и старался не думать о том времени, когда им придётся расстаться.

Потом ужинал (ему всегда оставляли на кухне сытный ужин теперь) и шёл спать. Простой донельзя распорядок. И известен наперёд, не то что у князя.

А время потихоньку шло к весне. Уже и метели были редки и морозы не так лютовали и дни стали длинее, забирая время у ночи. Они договорились с Нири не ждать купеческого обоза. Если он не придёт — отправляться в путь, как только снег на дорогах сойдёт. И Мик потихоньку собирался в дорогу и откладывал своё небольшое жалование. Как знать, что придётся купить в пути.

Зевнув, Мик потянулся на кровати, потом вскочил, сделав привычную зарядку, прокатившись колесом, и направился вниз, в кухню. С удовлетворением увидев за окном яркое солнце. Погода сегодня будет хорошая, может даже получится вырваться к Нири ещё до того, как солнце уйдёт за горизонт.

— Доброго всем утра, — буркнул привычно, войдя в кухню. Служанки так и смотрели на него, а ещё чаще стали просить о помощи, словно наперегонки — кто придумает самую дурацкую просьбу. Если бы он мог поверить, что они просто интересуются им, то пожалуй это бы ему польстило. Хотя нет. Мик старался быть честен с самим собой. Скорее бы напугало. Привык он всё-таки прятаться за привычной маской безумца. Ни к чему ему такое внимание.

Поэтому он молча ел, молча работал, всем улыбался, но отвечал односложно и никому ничего не рассказывал. Невелика наука. Однако никого это не смущало.

Позавтракав, Мик молча выслушал работу на сегодня, подхватил тяжёлую бадью с водой и потащил на второй этаж. Один из постояльцев потребовал ванну и срочно. А на обратном пути он почти нос к носу столкнулся с молоденькой служанкой. Кажется, она помогала на кухне.

Мик до сих пор не знал их всех по именам. Наверное, это было неправильно, но он так жил и в замке князя. Только там все знали шута по имени, но никто не спешил знакомиться с ним, смеясь над его шутками, но презирая его самого. И так же он невольно держался и здесь.