Шут и трубадур
Шрифт:
— Назад, госпожа!
Кристина послушно отступила.
— Зажги факел, шут! — велел Рэндери, сам едва разбирая свой хрип.
Он поднялся на колени, его тут же бросило плечом на стену, но он стиснул зубы и потянулся за панцирем, в сотый раз обещая поставить хорошую свечку неведомому изобретателю рыцарского бальзама — арники. Без него он уже трижды был бы на том свете! Но слишком уж хорош этот свет, даже здесь, в холодном подземелье, где и света-то почти не видать, где стонут во мраке призраки убитых крестоносцев и от боли и жажды мутится в голове…
Когда Юджин запалил
Стоя на коленях, Рэндери одной рукой застегивал доспехи, подолгу отдыхая после каждого движения. Его правая рука, пробитая шапарской стрелой, висела, как перерубленная ветка, и Кристина широко раскрыла глаза: неужели этот чуть живой человек обещал ей, что она никогда больше не увидит Роберта Льва, которого боялся сам король?!
Рэндери почувствовал на себе ее взгляд и вскинул глаза.
— Ничего, госпожа! — ободряюще пробормотал он. — Только держитесь у меня за спиной, и все будет хорошо!
У Кристины задрожали губы.
Трубадур надел шлем, поднял меч, прижался к нему щекой и закрыл глаза. Может, он молился, а может быть, беседовал со своим мечом.
Кристина вспомнила, что рыцарские мечи имеют имена, и ей захотелось спросить, как зовут меч Кристиана Рэндери…
Трубадур закончил молитву и встал — одним отчаянным рывком, как поднимаются на ноги упавшие боевые кони.
— Сейчас мы выйдем отсюда, — сказал он, прищуренными глазами глядя на Кристину из-под козырька шлема. — Я пойду первым, и если крикну: «Закрывайте!» — сразу захлопывайте дверь и задвигайте засов. Если все будет спокойно, за мной выйдет госпожа, а ты, шут, пойдешь последним и будешь светить. Понятно?
— Да! — быстро ответила Кристина.
— А можно, я пойду первым? — тонким голосом спросил шут.
Рэндери молча взглянул на него, шагнул к двери и потянул из скобы засов.
Кристина встала у плеча трубадура, внимательно заглядывая ему в глаза.
Рэндери поудобнее перехватил рукоять меча.
— Фата-Моргана… — прошептал он. — ОТКРЫВАЙТЕ!!!
Кристина, едва не оглохнув от этого крика, рванула на себя дверь, и Рэндери стремительно шагнул в открывшийся проем. Глухая темнота поглотила его, но почти сразу он гулко окликнул из коридора:
— Выходите!
— Даже жалко отсюда уходить, — сказала Кристина брату. — Я бы еще здесь посидела!
20
Да здравствует фея Фата-Моргана!
Да здравствует небесная донна, которая не дает рыцарю заблудиться в глухой чащобе, выводит своего паладина из тумана и исцеляет раны лучше арники… Разве без ее помощи удалось бы Рэндери так быстро выбраться из перепутанных, как трещины в камне, коридоров старого замка?
Он с самого начала шел наугад, но вскоре впереди мелькнул яркий свет, и его лицо окатил прохладный ветер.
Рэндери пошел к ветру и свету, как к зелени оазиса в пустыне, и вскоре перешагнул через порог низкой двери, так и не встретив по пути ни единого шапарца — ни мертвого, ни живого. Видно, мало помогла язычникам
вся сотня их богов.Трубадур, Кристина и Юджин пересекли пустынный двор и выбрались в пролом стены, которая в этом месте подходила совсем близко к замку.
Шуту показалось, что он встал из могилы.
От грозы не осталось и следа, небо было пронзительно-синим, поля звенели от птичьего крика, высокая трава согнулась под тяжестью дождевых капель, сверкающих разноцветными огоньками. Мир лежал перед ним дочиста умытый, ярко-зеленый и ярко-синий — и ясный, как распахнутые глаза Кристины.
Были ли вообще ножи и копья, лютая ярость в раскосых черных глазах, темные коридоры, бешеный визг и скользкая кровь под ногами? А может, не было и Роберта Льва и всего остального — просто они с Кристиной уснули, набегавшись по полям, и видели страшный сон?
Рэндери с лязгом бросил в ножны меч и огляделся.
Юджин кинул факел в траву, сел в пролом в стене и уронил на колени тонкие руки.
— Ждите меня здесь! — велел странствующий рыцарь шуту и Кристине. — Я приведу коня.
Рэндери завернул за угловую башню, споткнулся, не удержался на ногах и с коротким задавленным стоном рухнул ничком на мокрую траву…
На него обрушились потоки дождевой воды, сразу вымочив до костей, а он жадно глотал дождевые капли, слизывал их с травы — и все никак не мог напиться. Он забыл, куда шел, купаясь в траве, как в реке, потом с трудом перевернулся на спину, посмотрел в далекое небо — и сам не понял, что засыпает…
Облака в синеве вскипели, заструились вниз длинной клубящейся дугой, где-то в небесах протрубили призрачные герольды, и по облачному мосту заскользила к земле фея Фата-Моргана. За ее плечами билось сотканное из утренних туманов покрывало, а земля у нижнего конца моста вдруг запестрела невиданно яркими цветами. Фея Фата-Моргана шагнула с моста на цветочный ковер, и цветы не смялась под ее ногами, привыкшими ходить по облакам…
Рэндери рванулся, чтобы встать навстречу своей донне, но она уже склонилась над ним, положив ему на лоб легкую прохладную руку.
— Рыцарь… — сказала она — почему-то голосом Кристины, — еще не время спать!
А потом фея Фата-Моргана стала таять и расплываться, словно клочок разорванного ветром облака, и вместо нее над Рэндери нависла укоризненная лошадиная морда. Белый конь тихо фыркал, трогал лоб хозяина теплыми губами и призывно звенел уздечкой.
Рэндери разом проснулся, схватил руссина за узду и зарычал на себя в ярости за свою слабость.
— Да! — прорычал он. — Да, госпожа, я иду!..
Юджин и Кристина сидели в проломе стены, дожидаясь возвращения Рэндери.
Кристина по давней детской привычке болтала ногами, подставляя солнцу лицо с крепко зажмуренными глазами, Юджин ссутулился, обхватил руками колено, уперся в него взглядом и о чем-то сумрачно размышлял.
— Юджин! — наконец окликнула Кристина. — А все-таки — кто такая фея Фата-Моргана? Фата-Моргана — ведь так крестоносцы называют мираж!
— Мда… — промычал шут.
— Что — «мда»? Значит, ее не существует?