Шутки в сторону

Валентина Костецкая пожала пухлыми белыми плечами:

— В первый раз слышу. Кто она такая?

Еще бы! Что она вообще слышала, что вообще знала? Например, она хотя бы приблизительно догадывалась, где до сих пор шляется ее собственная дочь?

— Говорит, что они учились в одной школе, только эта Катя моложе Илоны на два года. — Костецкий по-прежнему прилагал неимоверные усилия, чтобы не завестись с пол-оборота.

— Ну и что? — Жена оттопырила толстую нижнюю губу. — Илона теперь студентка, что у них может быть общего?

Так же, как и он, жена рассуждала умозрительно, ибо тоже практически ничего не знала о своей беспутной дочери. Какие у нее интересы, с кем у нее что-то общее, где она болтается почти до утра и чего хочет от жизни. Костецкий почувствовал, что неравная схватка с раздражением кончилась отнюдь не в его пользу. Дамбу прорвало, Костецкий завелся.

— Девка совсем от рук отбилась, — не выдержал он. — Ты хоть в курсе, что ее самой до сих пор нет дома?

— Ну и что? Твой бугай все равно ходит за ней по пятам. Если тебе интересно, где твоя дочь, свяжись с ним и все узнаешь. Что ты, зря ему деньги платишь? — Валентина демонстративно отвернулась лицом к стене, показывая, что не намерена ввязываться в ночные дискуссии.

Костецкий сжал кулаки, постоял, покачиваясь на носках, и, немного успокоившись, в самом деле попытался связаться сначала с охранником, а потом и с дочерью, благо они оба были снабжены сотовыми телефонами, но ни тот, ни другой не отвечали. Встревоженный, он позвонил начальнику службы безопасности своей фирмы, и тот обещал немедленно заняться поисками Илоны.

Глава 4 Как дожить до утра?

На Ольгу было страшно смотреть: не лицо, а посмертная маска. Первое, что сделала Светлана, примчавшись к ней на леваке, — накапала в стаканчик валерьянки и заставила ее выпить. Ольгины зубы выбивали дробь по стеклу, а слезы падали в стаканчик.

— Успокойся и рассказывай по порядку, — приказала Светлана.

Решительность Светланы подействовала на Ольгу, она мобилизовала оставшиеся силы.

— Я… я сама вернулась около часа… Последний раз мы разговаривали по телефону после обеда, и я ее предупредила, что задержусь… Все…

Светлана не стала спрашивать Ольгу, где именно та задержалась. И так было ясно, что опять со своим драгоценным профессором, этим лучезарным светилом на туманном небосклоне. Эх, Ольга, Ольга, вечный жертвенный агнец, уготовленный судьбой к закланию. Мало она терпела когда-то, безропотно сносила выходки своего благоверного… Ну да ладно, что теперь об этом, сейчас нужно искать Катьку. Господи, куда она могла подеваться?

Светлана, прижимая к плечу мокрую от слез голову сестры, пристально всматривалась в Катину фотографию за стеклом старомодной полированной мебельной стенки, купленной еще при матери. Всматривалась, мысленно спрашивая: «Катюша, Катенька, Катька, Кэт, где ты?» А Катино личико, утонувшее в копне светлых воздушных кудряшек, оставалось спокойно-непроницаемым. Красивая девочка с крупными, широко расставленными серыми — в беспутного папочку! — глазами, аккуратным носиком, пухлыми губами, милое беззащитное существо. Светлана, перефразируя Маяковского, называла племянницу облачком в джинсах. Милое, драгоценное облачко в джинсах, отзовись, дай знать, где ты?

Светлана храбрилась, не подавала признаков охватывающей ее паники, чтобы окончательно не добивать Ольгу, но в душе вполне отдавала себе отчет, что племянница не могла где-то задержаться, а значит, с ней что-то случилось. Тут еще выяснилось, что Ольга не знала Катиных подружек — тоже мне мать! Нашла в ее записной книжке единственный телефон какой-то Илоны Костецкой. Позвонила, но ничего путного не выяснила. Неизвестный мужик, наверное, отец Илоны, посоветовал наводить справки в милиции.

Пожалуй, в этом он был прав, и Светлана решительно поставила на колени телефон.

— Куда ты хочешь звонить? — спросила заплаканная Ольга.

— В милицию, куда же еще.

Ольга задрожала:

— Ты думаешь?

— Ничего я не думаю, — взорвалась Светлана, разозлившись на сестру: сидит тут и блеет, как овца. — Просто нужно что-то предпринимать. Что делают обычно в подобных случаях? Звонят в милицию, в больницы, по родственникам и знакомым… Кстати, ты звонила Игорю?

— Нет.

— С этого и надо было начинать.

— И правда, что это я… — И Ольга принялась с остервенением накручивать диск телефона, то и дело ошибаясь и нажимая пальцем на рычаг.

Светлана посмотрела-посмотрела и вырвала трубку из Ольгиных рук:

— Дай-ка лучше я.

Ждать пришлось довольно долго — как-никак третий час ночи, самый крепкий сон. Прислушиваясь к невнятным шумам на линии, Светлана невольно представляла, что происходило там, куда она звонила: просыпаются, соображают, что к чему, перешептываются, и вот кто-то, шлепая тапками, плетется в прихожую. Ага, наконец отозвались, к телефону подошел именно тот, кто и был нужен, Игорь Чернов, бывший муж Ольги и отец Кати.

По одному его тону Светлана догадалась, что Кати у него нет и вряд ли он что-нибудь о ней знает.

— Ты когда Катьку в последний раз видел? — спросила его Светлана.

— Недели две назад… или три… Это ты, Светка, что ли?

Светлана прикинула: судя по тому, как он замешкался, последняя встреча произошла месяц-полтора назад. Она достаточно хорошо знала бывшего зятя, чтобы не принимать его утверждения за чистую монету.

— А по телефону когда в последний раз общались?

— Ну… по телефону мы почти каждый день разговариваем.

Вот врет-то! Дочь его мало интересовала еще когда он с Ольгой жил, а сейчас и подавно!

— А сегодня она тебе звонила или ты ей?

— Ты имеешь в виду вчера? — невозмутимо поправил этот гад. — Нет, вчера много дел было.

Деловой! Большего бездельника, чем Игорь Чернов, Светлана не встречала.

— Все, тебе больше ничего не надо? — между тем спокойно осведомился Чернов. — А то уже очень поздно.

Светлана с возмущением и ужасом осознала, что сейчас он положит трубку и спокойно пойдет спать, под бочок к своей пегой козе. Как ни в чем не бывало!

— А ты… — Светлана не удержалась от парочки ядреных эпитетов в его адрес, — не хочешь узнать, за каким чертом я тебе звоню в три часа ночи и спрашиваю про Катьку, твою дочь, кстати?

— Ну и за каким? — Чернов демонстрировал редкое хладнокровие.

— А за таким, что ее до сих пор нет дома!

На том конце провода воцарилась пауза. Потом Светлана явственно расслышала, как где-то вдалеке женский голос спросил: «Игорюша, кто там?» Опять глухая тишина, видимо, Игорюша отвечал своей козе, прикрыв мембрану ладонью.