Схватка с преисподней

Дико завизжали девушки на сцене, бросившись врассыпную. Заорали подвыпившие южане, хватаясь за оружие. Но мало кому из них удалось выскользнуть из захлопнувшейся ловушки, в которую превратился для них плавучий ресторан, поскольку в этот момент в зал ворвались боевики Валета, открывшие ураганный огонь по всем, кто пытался оказать сопротивление, и даже по тем, кто никакого сопротивления не оказывал. Уже минут через пять все было кончено. Зал ресторана наполнился агонизировавшими трупами, корчившимися на залитом кровью полу. И только всего несколько человек уцелели во время этой бойни. Среди них оказались двое смуглых людей с узкими, чуть раскосыми глазами и пять девушек, принадлежавших к совершенно определенному сорту девиц самого низкого пошиба.

— Этих возьмем с собой! — распорядился Валет, указывая на таджиков, промышлявших оружием, и на девушек, находившихся в полуобморочном состоянии. — «Мусор» на катер! Отвезете его Рафаэлю! Где Замполит, черт бы его подрал?! — взревел Валет.

— Уже! — ответил Федька Барин.

— Что «уже»? Где его носит?

— Черти его задрали, как ты точно выразился, — невесело усмехаясь, заметил Федька.

А Кила, держась за левое плечо, задетое пулей, добавил:

— Замполит приказал долго жить…

— Проклятье! Тогда Федька Барин этим займется. Доставишь трупы по назначению, и чтобы ни одного тела здесь не оставили. Ясно?

— Сделаю, чего уж… — неохотно ответил Федька.

— Да уж, сделай, пожалуйста! А это корыто сжечь к едрене фене! И вся любовь… Струг, займись этим!

— Считай, что уже сделано! — бодро ответил высокий бригадир со здоровенным фингалом под левым глазом. — Уже горит!..

И только теперь Валет почувствовал запах гари. Пожар, начавшийся где-то на корабельной корме, быстро приближался, захватывая все новые и новые помещения.

— Тем лучше… — пробормотал Валет, выбираясь из зала ресторана, из которого быстро и сноровисто все еще вытаскивали трупы боевиков, принадлежавших к конкурирующей группировке «южных».

4

Обычно я забываю свои сны, как только просыпаюсь, но этот остался в памяти. И я, проанализировав его, пришел к выводу, что все это неспроста. Скорее всего этими людьми без лиц были те, кто относился к ближайшему окружению Виктора. Среди них мне и надо было искать возможного виновника его гибели или, по крайней мере, того, кто толкнул его к самоубийству. Мне предстояло сорвать маски с их лиц, узнать, кто есть кто. Только тогда у меня появился бы шанс вычислить главную фигуру виновника. То, что сделать это будет нелегко, я понял еще вчера. Человек, которого я должен был обнаружить, обладал возможностями влиять на других людей. Это был либо чиновник очень высокого ранга, либо теневой заправила каких-то криминальных структур. Но и в том, и в другом случае это должна была быть зловещая фигура.

Проделав легкую гимнастику, рекомендованную йогами, я пошел в ванную и принял контрастный душ.

Мой завтрак состоял из двух-трех ложек питательной пасты, которую я готовил сам. В нее входили с десяток ингредиентов, специально подобранных мною. Это сырые овощи, фрукты, травы. Прокрученные на электромясорубке и сдобренные хорошей порцией подсолнечного масла, эти продукты давали мне столько энергии, что я мог целый день обходиться без новой «подзарядки».

Потом я оделся и, позвонив к себе на работу, предупредил своего зама, чтобы меня сегодня в «Панацее» не ждали.

В спортивном сооружении возле станции метро «Динамо» я бывал неоднократно. Чаще всего для того, чтобы посетить футбольные состязания. При этом надо сказать, я вовсе не являюсь ярым болельщиком какого-нибудь спортивного клуба. Мои посещения стадионов связаны с другой причиной. Я там «подзаряжаюсь». Это может показаться кому-то странным занятием, но только не для меня. На спортивных состязаниях болельщики, сами того не сознавая, генерируют такое количество чистейшей биоэнергии, что для любого энергетического вампира это просто счастье. К энергетическим вампирам я себя не отношу. Свой растрачиваемый потенциал целителя и биотерапевта я привык восстанавливать другими способами. Но все же, все же… Иногда на прямой контакт с космосом у меня просто не оставалось сил. И вот тогда я шел на стадион. Грех было не воспользоваться дармовой энергетикой.

Прежде чем попасть в небольшой крытый зал, где тренировались борцы, я полюбовался на разминку гимнасток, на их головокружительные «сальто-мортале» в воздухе при прыжках через «коня»…

Поддубняка я отыскал в раздевалке. Он привычно выговаривал своему воспитаннику:

— Еще раз увижу тебя с этими дрянными энергетическими напитками, можешь распрощаться со спортом. Понял? Употреблять будешь только русский квас. А вы кого ищите?

— Наверное, вас, Владимир Алексеевич! — ответил я, улыбаясь как можно приветливее. — Хотел поговорить с вами о Воробьеве…

— Вот оно что. О нем есть что рассказать. Парень был выдающихся способностей. Особое внимание мне порекомендовал на него обратить мой добрый старинный друг Александр Медведь. А по настоящему подружились мы с Воробьевым на окружных сборах, проходивших в подмосковной Коломне на базе Дворца культуры знаменитого тепловозостроительного завода. Я тогда тренировал военных борцов из ЦСКА. А Виктор к тому времени вернулся с воинской службы и устраивался работать в милицию. В те времена нам еще удавалось собирать на окружные сборы талантливых спортсменов…

Поддубняк помолчал, собираясь с мыслями, а потом говорил, уже не переставая:

— На ковер, помнится, вышло тогда более сотни спортсменов. Воробьев просто покорил всех. Этот юноша был наделен исключительной, какой-то первобытной силой. И сейчас вижу, как, выпятив грудь, от чего еще рельефнее прорисовываются мускулы, шел он на противника. Молниеносное движение — и противник уже лежит на спине, беспомощно дрыгая ногами. Потом Воробьев вновь выходил на ковер и снова все повторялось. Пять его соперников оказались поверженными, не смогли выстоять против Виктора и минуты…

Почему-то Поддубняк говорил так, будто давал интервью спортивному репортеру. Видимо, по-другому он просто разучился излагать свои мысли.

— …Правда, однажды, в самом начале нашей работы, Виктор здорово огорчил меня, — продолжал он. — Во всем был виноват, как я понимаю теперь, Алексей Чесноков, которого я тоже тренировал. Он был на тех отборочных в Коломне и по-своему поздравил Воробьева с победой, пригласив его в местный ресторан…

Постепенно голос тренера стал удаляться и наконец превратился в мерное жужжание на заднем плане, больше походившее на треск кинопроекционной аппаратуры, прокручивающей кинопленку. А на «экране» моего воображения замелькали картины, ожили, задвигались фигурки людей.

За длинным столом гостиничного ресторана сидели новые знакомые Чеснокова, который благодаря своему общительному характеру легко входил в контакт с разными людьми.

— Будущая отечественная знаменитость! — представил он Виктора честной компании. — Прошу всех наполнить бокалы! За восходящую звезду нашего спорта!

Все выпили, кроме Виктора.

— Ты чего не пьешь? — удивился Чесноков. — Бывший погранец и не пьет! Умопомрачительно! Ты — победитель! Победителю можно! Даже нужно… Я правильно излагаю? Я тут пригласил на наш скромный вечерний ужин знаменитого газетного волка, мастера пера Льва Торчинского. Хочу дать ему интервью в вашем присутствии, господа! Итак, Лев Васильевич, записывайте… Кто бы хоть когда-нибудь вспомнил о воинственном племени абантов, живших очень-очень давно на Эвбее, где это находится территориально я и сам не знаю. Так вот, кто бы про них вспомнил, если бы о них не упомянул великий слепец Гомер в своей прославленной «Илиаде»? Память о племенах, об отдельных личностях для потомков хранят старинные тексты литературных первоисточников. Что стало бы со всей этой наукой, которой покровительствует богиня Клио, если бы не осталось этих текстов?.. Извините, друзья, я несколько отвлекся от темы. Прошу, Лев Васильевич! Увековечь своим пером спортивный подвиг моего друга-соперника Виктора Воробьева, старшины погранвойск запаса. Да, он победил меня сегодня, но завтра… Завтра мотострелки пойдут в атаку! Выпьем за героя дня!