Схватка с судьбой

– М-м-м?

– Для всей страны опасная, – выразился конкретнее мальчишка и кивнул на её грудь.

До Майяри не сразу дошло, а когда дошло, она едва вниз не сверзилась.

– Откуда ты знаешь? – разъярённо зашипела она и настороженно посмотрела на выступ, за которым её ждали Ранхаш и Казар.

Мальчишка неожиданно улыбнулся и открыто продемонстрировал свою светящуюся ладонь.

– Ты не одна такая. Опасная, – и натянул перчатку. – Только ты опасна для головы Салеи, а я… я просто всё знаю. Это тоже опасно.

Майяри не стала спрашивать, что за артефакт поглотил мальчишка. Чужие тайны она уважала. Тем более, когда её собственные тайны оказывались под угрозой.

– Я не скажу, – на всякий случай предупредила она.

– Я знаю. Ты не любишь рассказывать тайны.

– Неужели мысли читаешь? – не удержалась Майяри.

– Нет, – Рийган тряхнул волосами с видимым облегчением. – Просто знаю. Стоит мне задать себе вопрос, и я узнаю ответ.

– Тогда, может, ты подскажешь мне, что делать с ними? – девушка неприязненно уставилась на дома внизу.

А мальчик в ответ посмотрел на неё так, словно она предлагала ему в чём-то сжульничать.

– Будущее я тоже не вижу. Только то, что прошло. И если правильно спросить.

Майяри с досадой закусила губу. У неё не было ни опыта господина Шереха, ни дара сов, способного подсказать верный путь, она не знала ответы на все вопросы. У неё не было ничего, кроме силы и таланта учиться.

– Я даже их не знаю, – вырвалось у неё при взгляде на очередную фигуру внизу.

– Этот? – Рийган прищурился. – Кажется, он ненавидел свою жену. Очень радовался, когда та умерла. Но зато трепетно относится к своим детям и внукам.

Присмотревшись, Майяри фыркнула:

– Советник Дарелий? Вот кого бы я не заподозрила в сильной любви к детям.

– Я не могу читать мысли, – смутился Рийган, – это предположение. Я просто вижу в его прошлом, что он был очень счастлив на похоронах. А дети… Он семь раз отказался отдавать свою дочь замуж и не согласился выдать её за хаггареса.

Единственная дочь советника Дарелия, злая и завистливая девка, Майяри не нравилась, но всё же её поразило, что советник не решился пожертвовать свою кровь на благо общины.

– А вон тот? – девушка указала на другую фигуру, и Рийган недовольно посмотрел на неё. – Мне очень нужно. Если я не пойму, какие они, то как мне с ними управляться?

– Знал же, что нужно держать рот на замке, – раздражённо выдохнул мальчишка, но покорно присмотрелся к общиннику.

От уставшего и уже злого мальчишки Майяри отстала только спустя пару часов, когда к ним уже седьмой раз заглянул нетерпеливый Казар, и девушка неохотно поднялась. Что делать с общиной, она не решила, но сейчас у неё было над чем поразмыслить. То, что она узнала от Рийгана, несильно её порадовало, но по крайней мере она лучше понимала, с кем имеет дело и от кого в будущем можно надеяться ожидать поддержку. И тяжесть на душе немного полегчала.

На обратной дороге они остановились на обрывистом краю тропинки, и Майяри уставилась на колышущийся внизу фиолетовый ковёр из цветов. Ранхаш взял её за руку и переплёл их пальцы. Майяри в ответ сжала ладонь и глубоко вдохнула пахнущий каменной пылью воздух.

– Хаггаресов, похоже, не стоит ждать, – задумчиво протянула она. – Не в ближайшее время.

После смерти Агареса они наверняка тоже определяются с новым главой. Вряд ли отступятся от идеи поквитаться с общиной хаги, но у них хотя бы есть немного времени.

– Можем пустить слух, что вы, госпожа, спутались с семьёй Добвый, – предложил Казар и заслужил тяжёлый взгляд от харена: ему не понравилась формулировка. – И моё нахождение рядом с вами только подтвердит это. А с Добвыями они поостерегутся связываться.

– А кто такие Добвый и какое ты имеешь к ним отношение?

– Добвый – это истинные хаггаресы, – просто ответил Казар, – а я один из бывших наследников.

– Только не это… – ужаснулась Майяри.

– Да ладно вам, госпожа. От меня вполне добровольно отказались, – подмигнул ей оборотень. – Я всё равно безответственный. Вверять мне семью, значит обречь её на гибель. Вы не переживайте, меня не будут пытаться вернуть, а вас не обвинят в переманивании ценных членов рода.

– Какое ещё испытание уговорили мне боги? – раздражённо прошипела Майяри. – Что за истинные хаггаресы? Я никогда ничего подобного не слышала.

– Ну ещё бы, вы же сумеречница, а сумеречные хаггаресы терпеть не могут говорить про «истинность», – безмятежно улыбнулся Казар. – Они же в большинстве своём «берут», а не «слышат».

– Я не понимаю…

– Первые хаггаресы слышали мир, понимали его. Они слышали, играли на нитях мира, брали и отдавали и создавали совершенно невероятные вещи. Они прислушивались к голосу мира, его подсказкам и от того могли то, чего не могли маги. Хаггаресом мог стать не каждый, для этого требовалась особая чуткость, умение слышать. А когда появились первые печати, среди хаггаресов появились начертатели. Они прекрасно умели брать силы мира с помощью начертания печатей, но голоса мира они не слышали. Они очень быстро разрослись, их стало много, но они всё же не были истинными хаггаресами. Их даже не вносили на страницы Книг Знаний, раньше туда вносили только тех, кто овладел истинным знанием. Это сейчас вносят каждого рожденного в хаггаресской семье ребёнка, хотя он ещё ничего не умеет.

– И среди сумеречников в основном начертатели? – уточнила Майяри.

– Да. Среди равнинников тоже большинство, но всё же среди нас больше тех, кто сохранил первоначальное знание. Агарес вот даже не смог создать новую Книгу Знаний.

Майяри припомнила, что среди ритуалов, описанных в украденной ею Книге, был ритуал создания новой Книги. Откровенно говоря, малопонятный. Почти в каждой строке «сделай то-то и прислушайся к голосу мира».

Наверное, всё-таки сумеречные хаги излишне высокомерны в заявлении, что это они создали хаггаресов. Нет, даже дед говорил, что сперва появились оборотни, которые говорили о голосе мира. Хаггаресы всё же появились раньше. Просто если бы не сумеречные хаги, то они, может быть, и не пошли бы по дороге охотников.

– Значит, сумеречные хаггаресы не так сильны, как равнинные?

– Нисколько. Они считаются сильнее лишь потому, что живут рядом с самыми опасными хаги – сумеречными.

– Которые тоже не представляют из себя большой силы, – встрял в разговор Ранхаш.

– Не надо их недооценивать, – Майяри с укором посмотрела на мужа.

– Я не недооцениваю. Дед рассказал одну забавную вещь. Видишь, – Ранхаш обвёл взглядом раскинувшиеся вокруг горы, – какое богатство. Залежи силы.

– Ты о чём?

– Такие сильные хаги как ты или твой дед встречаются редко. Единицы. Большинство же имеют весьма скромные способности. Но скрытые в недрах гор богатства умножают их силы, делая куда могущественнее.

Майяри растерянно моргнула.

– Если они выйдут на равнину, то не будут иметь никакого превосходства перед своими равнинными сородичами, – продолжил Ранхаш. – А если равнинники придут в горы, – взгляд его устремился вбок, в сторону лагеря, – то они не будут уступать сумеречникам. Именно поэтому сумеречники никогда не пытались вернуть власть над народом силой. Они малочисленны и обречены на поражение.