Сидоровы Центурии

Их было не так много, цензоров. Во второй половине 1970-х в системе Главлита трудилось около двух тысяч сотрудников. Но они были в каждой области, в каждом районе, городе, в каждой редакции, издательстве, на радио и телевидении, так как Главлит работал по всем направлениям защиты государственных тайн в средствах массовой информации. Ни одна типография, радиостанция или редакция TV не имела права работать с текстом, который не прошел цензорский контроль.

Павлов проработал в Главлите 1,5 года в должности референта III управления, которое контролировало всю литературу, издававшуюся на периферии, в том числе научную и научно-популярную. До Главлита Павлов 1,5 года проучился в очной аспирантуре геологического факультета МГУ, но добровольно отчислился после того, как на кафедре у него возник конфликт с молодыми преподавателями, которые так его невзлюбили, что чуть ли не в глаза называли графоманом, карьеристом и стукачом. Ему также дважды пришлось сдавать экзамен кандидатского минимума по основной специальности. К этому приложил руку сам заведующий кафедрой, которому почти 5 лет пришлось махать кайлом на одной из северных шахт сталинского Гулага. Попытки курировавшего геологический и географический факультеты МГУ капитана госбезопасности Р. помочь Павлову удержаться в аспирантуре только усугубляли его и без того незавидное положение. Тогда его куратор вызвался оказать протекцию в устройстве на работу в Главлит к своему родному дяде. Нетрудно догадаться, что им был Валентин Георгиевич Афанасьев.

Мысль об отце, засев Павлову в голову, уже не давала ему покоя. Он начал пересматривать принятое им решение об отказе от поездки в Новосибирск и увольнении из Главлита. Может, все-таки съездить, а потом уже уволиться? Или съездить, уволиться и искать работу в Москве, например, в качестве журналиста? От размышлений его отвлекли доносившиеся до него девичьи голоса и шум раздвигаемых кем-то веток акации. Павлов прислушался. Разговаривали двое:

— Ну, блин, Москва! Никаких туалетов на улице. В гостинице — ни горячей, ни холодной воды, а у меня — красные дни календаря. Хоть караул кричи.

— А жрать то, как хочется! J'ai mal a la tete. И денег не копейки. Все промотались. Занять не у кого.

— Лен, а тот парень на скамейке, похожий на Ален Делона, точно тебе рубль обещал, если ты его по-французски поцелуешь?

— Ага! Щас! Разбежался! Народ же кругом!

— А если бы народу не было? Ты не ответила на мой вопрос.

— Честно?!

— Честно.

— Не знаю. Меня к нему, как к магниту потянуло…

Павлов понял, что девицы говорят про него, и одна из них — именно та, над которой он так неловко подшутил. В первый момент ему стало стыдно, и он начал утешать себя тем, что ему отплатили той же монетой, обозвав дураком. Девицы тем временем завершили вынужденную ботаническую экскурсию. Они еще о чем-то говорили, но расслышать их уже было невозможно. Павлов вспомнил, что у него в кошельке есть 30 копеек — как раз та сумма, которую у него спрашивали. И даже подумал, не вручить ли эти деньги девице, если он сегодня ее еще раз увидит, хотя бы за то, что она и ее подруга так лестно отозвалась о его внешности.

Разыскать девицу, которую за сходство с фотографией юной Анастасии Вертинской Павлов уже начал называть про себя не иначе, как Асоль, оказалось совсем не сложно. Он приметил ее неподалеку от киоска "Пиво и воды" в компании таких же, как она, бедолаг, высаженных с неисправного автобуса возле прудов, о которых водитель Гаврилов и сопровождавшая школьников инструктор обкома комсомола Галина Павловна Стручкова слышали, что они называются Пионерскими. По своей провинциальной наивности они подумали, что, наверное, где-то рядом с прудами есть учреждение, в котором их подопечные получат, если не бесплатное горячее питание, то, по крайней мере, хоть какие-то удобства для вынужденного времяпровождения. Никакого пионерского, комсомольского или педагогического учреждения в окрестности Пионерских прудов они, разумеется, не нашли.

Мобильной сотовой связи в то время еще не существовало, и Галине Павловне пришлось взять такси и ехать на Центральный телеграф. Ей удалось дозвониться до работы, объяснить ситуацию, получить неопределенное обещание "порешать вопрос" и перезвонить через 15 минут. Через 15 минут и даже через час дозвониться до родного обкома комсомола она не смогла: то телефон был постоянно занят, то связь неожиданно прерывалась. Тут и рабочий день закончился. Так ни с чем она на Пионерские пруды и вернулась.

Отчаявшийся водитель Гаврилов заявил, что, поскольку сам починить автобус не может, то поедет в Смоленск на любом проходящем поезде, чтобы непосредственно на месте договориться об эвакуации неисправной машины и возвращении школьников. Деньги на билет у него были. Деньги на билет нашлись еще у трех школьников, причем, у одного в зашитом кармане куртки. Поскольку это были мальчики, водитель был готов взять их вместе с собой. Всех остальных ожидала участь провести ночь на Белорусском вокзале, пока водитель не вернется за ними на другом автобусе, или приедет в Москву утром на каком-нибудь скором поезде, но уже с необходимой суммой денег для приобретения билетов.

Вечерело. Воздух посвежел. Небо было еще ясным, но с севера на Москву надвигалась темная туча, доносились отдаленные раскаты грома. На прудах шла обычная для этого времени смена контингента прогуливающихся граждан. Появилось больше, идущих под ручку, молодых пар и бесцельно слоняющихся группами, подвыпивших, молодых людей в джинсах и широких брюках, с гитарами и транзисторными приемниками.

Павлов подошел к потерпевшим в тот самый момент, когда Галина Павловна что-то истерично выговаривала водителю автобуса, который смущенно вертел в руке уже открытую бутылку "Жигулевского". Молодая женщина в черной куртке из кожзаменителя и синей юбке, похожая на персонах из художественного фильма о гражданской войне, показалась Павлову не просто знакомой, а очень-очень и даже очень.

— Опаньки! Ну и дела! Каким ветром ее сюда занесло? — подумал он, разом вспомнив старинный русский город Смоленск, организованное местным обкомом комсомола по случаю 1125-летнего юбилея города зональное совещание корреспондентов молодежной прессы, череду банкетов и заключительное мероприятие в живописном Красном бору с шашлыками и сауной. Потом — комнату отдыха, и его новую знакомую — некрасивую молодую женщину с умным и кротким взглядом. Другой барышни ему не досталось, но, как говорят в этом случае: "Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки".

Улучшив момент, Павлов окликнул ее:

— Галина Павловна! Какими судьбами?

Галина Павловна удивленно оглянулось, увидела его, и лицо ее озарилось радостью.

— Дима Павлов! Какое счастье, что ты здесь оказался! Тебя, верно, Бог послал! — с этими словами она бросилась к нему в объятья. Ее подопечные и только что получивший нагоняй водитель автобуса смотрели на них, разинув рты.

Галина Павловна эмоционально поведала Павлову о том, как они поехали делать покупки и досматривать достопримечательности столицы, как чуть не попали в аварию, как у автобуса забарахлил мотор, и почему они остановились на Пионерских прудах. Христа ради она умоляла его одолжить 60 рублей, чтобы купить билеты, хотя бы в общий вагон поезда, а деньги она обещала ему выслать телеграфным переводом.

Павлов сказал, что у него с собой только 10 рублей, и ему придется ехать за деньгами домой в район Теплого Стана.

— Во сколько по расписанию отходит ближайший поезд? — спросил он ее.

— В 20.30 по московскому времени. Я на нем часто езжу, — сообщила она.

— Я не успею вернуться. Тем более что еще надо купить билеты, — заметил он.

— Следующий поезд идет через час, а потом еще два поезда, — вспомнила она.

— А ты звонила в справочную вокзала, узнавала о наличии свободных мест? — поинтересовался он.

— Нет, — растерялась Галина Павловна, словно впервые узнав о том, что кроме времени отправления поезда через справочную можно получить и другую полезную информацию.

— Тогда надо позвонить. Пойдем. Здесь недалеко телефон-автомат, — предложил он.

Галина Павловна согласилась, и они, перейдя через дорогу, направились к телефонной будке. Павлов дал ей две двухкопеечные монетки, назвал по памяти телефон справочной, а сам закурил, ожидая возле кабины результатов. Когда Галина Павловна, повесив трубку, разрыдалась, Павлов понял, что все билеты на проходящие через Смоленск поезда на сегодняшний день проданы.