Сидящее в нас. Книга первая

– А сколько лет твоим… подругам? – осторожно осведомилась Таюли, чтобы иметь представление об этом никогдашеньки.

– По-разному. Таилия у нас самая старая. Её уже целых триста пятьдесят лет. А сколько это?

– Очень много. Но объяснить это можно, лишь выучив тебя счёту, – предупредила Таюли, неспешно шагая по дороге прочь от деревни.

– Раз очень много, такому счёту я учиться не буду, – решила маленькая лентяйка. – Моя бабушка Уналия и ещё Виолия не такие старые, как Таилия. Говорили, что им на… семь… восемь… Нет, точно: на семьдесят лет меньше. Лучше я буду учиться их счёту, раз он меньше. Но, Виолию я терпеть не могу. Вообще с ней не разговариваю. Её отец был жутко высокородным, – скривилась малышка. – Ютелия сказала, что эту старую грымзу аж пучит от её высокородства. Будто теперь это важно. Такая дрянь, скажу я тебе, что полное говно.

– Не ругайся.

– Да помню я, что надо помнить! Оно само выскакивает. Но я постараюсь.

– А остальным сколько лет?

– Селии двести сорок пять, Гаэлии сто семьдесят… и ещё немного, – заученно протараторила Челия. – Я учила, и хорошо знаю цифры. Но, плохо помню, когда надо вспомнить. А Илалии всего сто лет. И ещё целых пять. Я её очень люблю. Она добрая. И меня навещать любит. И учит меня иногда, как правильно шляться. Это она была со мной, когда я умерла.

Таюли покосилась на беззаботно щебечущую малышку, но не стала задавать ненужных вопросов. Особенно таких, от которых её коробило.

– Лалия у нас тоже высокородная. Но, она никогда не хвастается. Не выделывается, как всякие старые суки… Ой! И она ещё девчонка, как говорит мама. Ей… Погоди, я же сама помню. А! Восемьдесят восемь. И она дружит с мамой. Вечно у неё болтается, чтобы король ругался. А Ютелия и вовсе сопля: ей всего-то семьдесят. Её я всего пять разиков видала: когда умерла и потом. Она жутко не терпит сидеть на месте. Вечно где-то шляется. Её только бабушка Таилия может домой загнать, чтобы… Ну, это я тебе пока сказать не могу. А потом, когда будет можно, смогу.

– А остальным сколько лет?

– Нисколько. Как их может быть сколько, раз никаких остальных нет? Нас всего девять. Когда-то было много. Но давно-предавно. Тогда и людей ещё почти не было. Верней, они были, но очень дикие. Почти как звери. ЗУ их видел, а я тогда ещё не родилась.

– А куда делить остальные Лиатаяны?

– Они… Я не понимаю, как это объяснить. Пусть будет: умерли. Как у людей. Их поубивали эти говнюки Рааньяры… Ой! Ещё давно поубивали. Мы их тоже убивали! Но их осталось больше: целых двенадцать.

– Это ледяные демоны с северного материка?

– Ага.

– Они такие же, как вы?

– Ещё чего не хватало! Мы лучше! – от возмущения Челия подлетела над дорогой и замотылялась перед идущей нянькой – Их на нас было по трое на каждого. Мы их больше поубивали! А эти двенадцать выкрутились паскуды… Ой! А потом мы помирились. Не взаправду, но по-настоящему. И перестали друг дружку убивать. Просто, они там засели, а мы здесь. Чтобы посерёдке было море.

Она опустилась на дорогу и засеменила рядом с нянькой, то и дело, заглядывая ей в лицо.

– Но, это нечестно! Вот, что я тебе скажу. И всякий скажет. Рааньяры сучьи дети холода. А ещё воды и ветра. Они могут плавать в море. Прямо без кораблей. А мы не можем. Зато эта погань плохо летает. Потому мы их и поубивали так много. Как-то однажды… Кажется, две тысячи лет назад… Или давнее… Не помню. Я такие цифры ещё путаю. Тогда мы снова захотели убить тех двенадцать. Нет не так: половина из нас захотела, а половина нет. А одной половиной с Раанами воевать глупо. Так бабушка Уналия говорит. Особенно на их земле. На нашу-то эти бздуны не сунутся… Ой! Мы в одиночку сильней каждого из них. Наверно, сильней двоих.

– Вообще-то я имела в виду другое: с виду ледяные демоны на вас похожи? – озадаченно переспросила Таюли, поскольку в книгах, что она читала, про Раанов упоминалось вскользь.

– Неа. Скажешь тоже, когда моё тело всегда моё! Это когда мы с ЗУ. А Рааны… меняются на уродов. Их тело так раздувается, раздувается. И вылезают когти! Мерзкие, просто жуть: как ледышки и страшно острые. Они могут сильно поранить, если подставиться. Рааны могут обжечь дыханием – потом долго болит. Но, это им ещё нужно до тебя добраться – далеко дуть им слабо. Ещё Рааны становятся здорово прыгучими. До нас в небе им не достать! Но подпрыгнуть могут страшно высоко. И с места на место прыгнуть жуть, как далеко.

За этой сугубо научной беседой незаметно пролетело полдня. Челия вдруг начала тревожится: как бы её нянька не умаялась и не заболела. Дескать, только нашла и тут же уморит. Так что большую часть пути маленькая Лиата несла её на себе. То есть на щупальце, которое теряло свой огненный цвет, становясь почти невидимым. Таюли вставала на него и плыла над самой землёй: привлекать к себе излишнее внимание не хотелось.

С наступлением ночи Челия заявила, что не собирается терять время на всякие глупости, раз лично ей спать не нужно. Таюли улеглась на щупальце, как на лежанку – так и спала, плывя над землей рядом с неутомимой Лиатой: Челия могла топать круглые сутки без остановки. Такое необременительное путешествие пришлось Таюли по вкусу.

Тем более что им было по-настоящему здорово вдвоём. Как-то на диво удачно они встретились, сразу понравившись друг дружке, если можно так сказать о бездушном демоне. Челия не уставала слушать обо всём, что знала её высокоучёная нянька. А Таюли вновь обретала то чувство уверенной защищённости, что прежде ощущала лишь рядом с отцом. С этим полузабытым чувством крепла и душевная сила, называемая достоинством.

Таюли изо всех сил гнала от себя опасения потерять всё это снова. Что невообразимо легко, и случиться способно в любой миг. Тут уж не расслабишься в безоглядном ощущении счастливой свободы от страха. Какая уж там гордая птица – мимо беды верней прошмыгнуть серой мышкой, на которую многие и наступить-то побрезгуют.

– И чего ты трусишь? – недоумевала Челия, когда на четвёртый день пути они подошли к воротам одного из портовых городов южного побережья Суабалара. – Пусть только сунутся тебя обидеть! Думаешь, это враки, будто Лиатаяна может сжечь такой городище? Прямо в одиночку. Я бы вмиг смогла. Нет, вот тут я наврала. За миг его не спалить, – сощурилась Лиата на городскую стену, словно примеряясь. – А за день наверняка получится. А ещё можно сильно постараться, тогда и за полдня

– Что ты несёшь? – укоризненно бросила Таюли.

– Я не вру, – обиделась демонюшка. – За день точно смогу.

Её нянька, изрядно подуставшая от глупости малолетней Лиаты, махнула рукой. И прикинула, как бы им попасть в город, смошенничав и не заплатив входную пошлину. Денег у них не водилось – почти всё, что нашлось у Челии, они потратили в деревне: облагодетельствовали гостеприимного плотника и приодели её с ног до головы.

– Ну, ты идёшь? Чего застряла? – покликала Лиата уже из ворот.

Таюли нерешительно поравнялась со стражниками, но те даже бровью не повели. Смотрели мимо неё и лениво перебрасывались цветистыми ругательствами, поджидая волочащийся к воротам обоз. Не видят – поняла Таюли и стрелой влетела в ворота.