Сидящее в нас. Книга первая

Ахдият снова кивнула и пробормотала:

– Хорошо.

Потом она ещё немножко помолчала, переводя взгляд с одной гостьи на другую. И уже слегка расслабившись, спросила:

– Вы голодны?

За ужином окончательно отмякший от потрясения Тахат, внимательно слушал почти сказочную историю знакомства своей почти племянницы с почти девчонкой, спасшей её от насильников. Ахдият, подперев щёку рукой, сочувственно кивала, подкладывая на тарелку Таюли новые кусочки.

Челия, позабыв всё на свете, разглядывала замечательные картинки в чудесной книжке, выпущенной когда-то из мастерской отца её няньки. Ахдият то и дело косилась на неё, так и не осознав: как это можно никогда ни есть, ни пить и ни всё прочее?

Тахат в свою очередь поведал, отчего так испугался Лиаты, что показал себя полнейшим болваном. Однажды он имел счастье лицезреть, что сделали с целым войском всего лишь три Лиатаяны, когда Империя в очередной раз решила пощипать соседний Суабалар. Казалось бы, защита Лиат дело хорошее и для королевства очень даже полезное. Но лучше бы его глаза не видели той победы.

– Ага, сами лезут, а потом мы им виноваты, – проворчала под нос Челия, не отрываясь от книжки. – Мы обещали вас защищать. Вот и защищаем. А если вы сами своё слово нарушите, так не станем защищать. Тогда мы в Империю уйдём. Ну, чего вытаращился? – фыркнула грубиянка на Тахата. – Думаешь, они к нам не подлизывались? Ещё как. Всё зазывали к себе на житьё. Чего только не наобещали. Ваше-то королевство маленькое. Я видала на карте у Саилтаха. У него во дворце есть такая здоровенная, на всю стену. Там всё-всё-всё видать. А Империя-то огромнючая. Король мне объяснил, что она боится вас зацапать из-за нас. Я всё знаю. Саилтах хороший. И очень боится, что мы в Империю уйдём. Смешной такой. А мы не можем уйти, потому, что не можем. Потому что договор. А не потому, что не хотим. Мы не можем этого хотеть – это же так просто.

– Просто, – согласился Тахат. – Но все боятся, что вы уйдёте.

– И ты боишься? – округлила глазки Лиата. – Ты же смелый.

– Я человек, – буркнул он. – И все мы такие: о Лиатах судим по себе. Думаем, раз мы сплошь обманщики, то и вы должны нас обманывать.

– А почему? – изо всех сил пыталась понять эту несуразицу Челия.

– Может, оттого, что вы с виду похожи на нас? – предположила Ахдият.

– А на кого же мы должны быть похожи? Я могу быть похожа только на себя. На ту себя, которая умерла. И не могу быть похожа на что-то другое.

Хозяева дома потрясённо уставились на Таюли: давно сообразили, что нормальные разъяснения можно получить лишь от неё. Она едва заметно качнула головой, мол, нельзя об этом. Тахат понятливо опустил глаза, а его жена засуетилась над столом в пустых хлопотах.

Челия же отложила книжку, сползла со стула, подошла к няньке и совсем по-детски заглянула в глаза:

– Мы с ЗУ пошли на охоту.

Над её головкой взметнулся тонкий, как прутик, язычок пламени и обвился вокруг шеи Таюли. Та погладила малышку по голове, поцеловала в лоб и кивнула:

– ЗУ, будьте осторожны.

– А зачем? – удивилась, было, демонюшка, но тут же спохватилась: – Мы будем очень стараться осторожничать.

Таюли фыркнула. Огненное ожерелье с её шеи пропало вместе с хозяйкой.

На какую охоту отправилась Лиата, никто не спросил – о том знал, но молчал весь Суабалар. Молчал и платил свою цену за непробиваемую – последние пару тысяч лет – защиту. Демоны никогда не убивали зазря – это чистейшая правда. Но они убивали, ибо питались…

Чем? Люди так понимали, что их душами. А как там на самом деле – поди разберись. Впрочем, разбираться-то как раз и не хотелось. Достаточно было знать, что демоны выбирали лишь тех, кто делал больно другим людям. Как те трое негодяев, что с удовольствием охотились на беззащитную девушку, незаконно проданную в бордель, ибо рабства – как в той же Империи – в Суабаларе не было. А демон поохотился на охотников – всё честно.

Сжигаемые в этой топке чёрные души давали шанс выжить всем остальным – оправдывали себя суабаларцы. К тому же, тех демонов всего-то девять штук, а не огромные орды – как-нибудь да прокормим. Уж чего-чего, а мерзавцев для них всегда в достатке: неисчислимо и непереводно. Даже попасть на обед демону не боятся сволочи: так и пакостят, так и злодействуют во вред добрым людям. Ты же их потом лови, да сторожи по тюрьмам. Да корми дармоедов – тоже ещё забота.

А у демонов всё просто и без ошибок. Перед ними чёрные души, как на ладони: их не надуешь, не подкупишь, ни разжалобишь. Они не признают злодейкой мать, укравшую хлеб для голодных детишек. Или отца, что стал убийцей, защищая семью. Они сроду не смущались перед высокородными подонками. Они точны, как стрела, летящая в цель с десяти шагов, и так же безжалостны…

Тысячелетние оправдания миллионов людей, которые всё учатся-учатся, но никак не научатся быть людьми на радость друг другу. Тысячелетнее молчание о том, что там, где никак не восторжествует совесть, нужны демоны, очищающие людей от скверны.

Глава 12

– И почему вы должны идти? – ворчал почтенный торговец, наблюдая за сборами. – Чего ж топтать ноги без всякой пользы? Почему бы не ехать? Да к тому же с парой надёжных охранников, как это принято у порядочных людей. В дороге на одинокую девицу, не покусится только…

– Тахат! – возмутилась Ахдият, пакуя дорожную сумку.

– Чего, Тахат! – огрызнулся тот. – А то она уже не понасмотрелась всякого… такого. Ей чего, в борделе, показывали юных дев за рукодельем? Да и потом…

Он ловко увернулся от летящей в голову чашки, но затыкаться и не думал:

– И вообще, Таюли нечего там делать. Порядочная девушка из достойной семьи не может, как это вы называете, шляться. Ей замуж пора.

– Это я так называю: шляться, – внесла ясность демонюшка, не вытаскивая носа из огромной распахнутой книги.

Над ней девчонку застали ещё утром, только-только проснувшись. В котором часу она вернулась со своей очередной ночной охоты, понятно, не видал никто. Но в первое утро в этом доме, после первой охоты кухонная служанка обнаружила её перед рассветом: Челия сидела за обеденным столом, где была навалена гора хозяйских книг. Господин ими очень дорожил, и служанка не преминула сунуть руки в боки.

В таком виде её и оценила хозяйка, поднимающаяся с постели затемно наравне со слугами. Верней, поначалу она услыхала дикий визг, по следам которого и узнала о прибавлении мебели: статуи собственной прислуги в позе карающего правосудия.

– Она мне мешала, – вежливо объяснила Лиата, отложила просмотренную книгу и взялась за новую: – Нам-то вон, скоро уходить. Сколько дней у вас проторчали. А я ещё столько картинок не видела. А она у тебя грубая. И украла… Нет, я не буду говорить. У неё тогда дочка болела. Я её обидела? – подняла она глазки на хозяйку.

– Думаю, она не успела обидеться, – успокоила её Ахдият, ковыряя пальчиком материал, что пошёл на изваяние бедной дурочки. – Это же глина. Ты превратила её в глиняную статую?

– Скажешь тоже, – хмыкнула Челия. – Я ж не дерьмо… Ой! Я же не злодейка какая. Просто заставила её чуток помолчать. Пока ты не придёшь и не прогонишь её. А глиной прикрыла, чтобы... Я как-то оставила одну такую крикливую просто постоять. Как есть, без глины. Склочная была сучка, хоть убивай… Ой! Она так жалобно на меня пялилась… Бр-р-р! Не люблю, если людям сильно страшно. Пришлось отпустить, а эта тварь визг подняла. Я бы и эту твою грубиянку отпустила, но вы же спали. Зачем вам от визга вскакивать? Она, небось, сейчас орать примется, как я отпущу. Давай я спрячусь, а ты её выгонишь. Ты дай ей это, – откуда-то на стол спланировали три полновесных золотых. – Это ей для дочки. Пусть вылечит её.